- Ты прав, - отозвался маг, когда Шрам прожужжал мимо. - Здесь уже действует сильнейшая магия. Наверное, было бы неразумным еще увеличивать ее количество. Там, где столько колдовства, может произойти такое, что даже магу с моим талантом непросто будет с этим справиться. - Малабала снова повернулся ко мне, глядя на меня, похоже, с искренним сочувствием. - Единственное, о чем я сожалею, - что вы обречены некоторое время жужжать. Со временем это пройдет. - Он неодобрительно посмотрел на продолжающих носиться по палубе бандитов. - Как и все прочие побочные эффекты, поскольку я не завершил заклинания. - Малабала согнул пальцы и опустил руки. - Думаю, я был бы куда более серьезно обеспокоен, не будь вы просто носильщиком.
Тут маг глубоко вздохнул и, казалось, пошатнулся, словно им овладела величайшая усталость.
- Пожалуй, я не в лучшей форме, - признался он, снова сумев восстановить равновесие на раскачивающейся палубе. - Никто не знает, где я мог бы раздобыть новое платье?
Тут торговец Синдбад вышел вперед:
- Ахмед, будь добр, проводи его вниз, к нашим вещам в трюме. После того как он сослужил нам такую службу, самое меньшее, что мы можем сделать, - это обновить его костюм.
Парнишка взял мага за руку и повел его по палубе в трюм, а торговец повернулся ко мне.
- Славный носильщик, - сказал мой старший тезка, - ты тоже сослужил нам великую службу в трудный момент, когда я оказался не на высоте.
Если подумать, слова торговца были истинной правдой. Интересно, уж не превратности ли долгой и сильно изнеженной жизни превратили этого некогда великого искателя приключений в того трусливого типа, которого я видел во время наших недавних злоключений. Джафар шагнул вперед, встал рядом с торговцем и шумно прокашлялся.
- Если это будет в моей власти, - поспешно добавил другой Синдбад, - я прослежу, чтобы ты получил не только свои сто динаров, но и назначение в штат моих слуг.
События развивались с такой быстротой, что я почти (но не совсем) позабыл про сто динаров. А теперь мне предлагают место среди слуг торговца. В общем-то, было бы очень неплохо сменить ремесло носильщика на место слуги в большом и роскошном доме. Джафар счел нужным прочистить горло еще раз.
- Конечно, - заметил далее Синдбад, бросив быстрый взгляд на своего пожилого мажордома, - мысли мои были слишком заняты вещами, которые я обсуждал с Джафаром.
- Рух - это недобрый знак, - согласился Джафар.
Старший Синдбад поспешно покачал головой и снова пустился в разговоры, пока его слуга вновь не принялся покашливать:
- По некоторым причинам Джафар полагает, что мы, возможно, должны будем оказаться в некоторых местах и событиях из моих прошлых путешествий. Я не вполне уверен в правильности его умозаключений…
- Вы не слышали эти истории столько раз, сколько я, - перебил Джафар своего хозяина.
- Но ведь это я их рассказывал! - возразил великий и почтенный Синдбад.
- Но все же вам не приходилось их слушать, - настаивал Джафар. - А это разные вещи. По крайней мере, то, что я регулярно слушал о ваших приключениях, позволило мне подметить некие схемы в развитии событий. Боюсь, что теперь я вижу, как эти схемы готовы повториться в рамках наших теперешних обстоятельств.
- Только потому, что нас преследует Рух? - осведомился Синдбад.
- Штормы, - просто ответил Джафар.
- На море всегда штормы, - возразил было Синдбад. Но потом добавил: - Хотя, пожалуй, в это время года их не так много. А в этих штормах и вправду, казалось, было что-то не вполне естественное, не так ли?
Старый слуга лишь кивнул.
- Однако если твое предположение верно, - заметил благородный торговец, - то теперь мы должны столкнуться с теми, с кем я встречался в третьем своем путешествии. - Он умолк, и в глазах его появилось то мечтательное выражение, какое всегда бывает у человека, рассказывающего о своих величайших свершениях или повествующего о самых своих сокровенных желаниях.
- Это было во время третьего путешествия, - начал он, - когда корабль мой неумолимо прибило к Острову Обезьян. Но больше всего нам следовало бояться не обезьян.
Его рассказ прервал с высоты крик впередсмотрящего. Мы все посмотрели вверх, и матрос сообщил, что заметил на горизонте корабль.
- Но сначала нам надо было разобраться с обезьянами, - продолжил знаменитый Синдбад, когда стало ясно, что в ближайшее время новой информации сверху не будет. - Поскольку они ринулись на корабль, ужасно вопя и скаля зубы, так что все пассажиры и команда спаслись бегством на ближайший остров, для того лишь, чтобы увидеть, как обезьяны, будто люди, уплывают прочь на нашем корабле! - Синдбад содрогнулся. - Никому не ведомо, что сталось с тем кораблем, набитым обезьянами.
- До этого момента, - добавил Джафар.
Я уже готов был спросить старого слугу, что он имеет в виду, как впередсмотрящий снова подал голос.
- Капитан! - завопил он. - На том корабле! Там что-то не то с командой!
И после секундной паузы:
- Похоже, там вовсе не люди!
Глава двенадцатая,
в которой случившееся в других путешествиях рассматривается в качестве прискорбной перспективы
- Именно этого я и боялся, - с удивительным самообладанием отметил Джафар.
Мудрый Синдбад воспользовался моментом, чтобы заговорить снова:
- Боюсь, что лучший аналитик среди всех моих слуг снова прав. Действительно, похоже, будто в моей жизни все происходит снова. - Торговец смахнул пот с бровей тыльной стороной такой же взмокшей ладони. - Ты слышал, о носильщик, о моем первом путешествии прежде, когда у меня еще была крыша над головой. О втором путешествии, включая первую мою встречу с Рух и злосчастном решении съесть ее яйцо, я сумел кратко рассказать между мгновениями недавнего ужаса. Теперь Джафар убедил меня, что я должен поведать о некоторых фактах, касающихся других моих путешествий.
- Обо всех, о величайший из рассказчиков, - на удивление строго добавил Джафар.
- Даже о тех мелочах, которые я раньше обычно опускал, - признался с покорностью благородный Синдбад, явно пристыженный.
- Включая двухголовых циклопов, - предупредил Джафар, - о талантливейший из искажающих правду.
- Даже это? - Некогда богатый Синдбад уныло уставился в палубу, вздохнул и заговорил снова: - Вероятно, не всегда мои приключения были такими замечательными, как кажется. Но вам бы захотелось устраивать грандиозные вечеринки, кормить гостей дорогущими деликатесами, добытыми вами со всех концов земли, а затем быть вынужденным рассказать этим гостям про то, как вы когда-то оказались не вполне готовы к грозившим вам опасностям? Возможно, ради красоты повествования я чуть-чуть преувеличивал.
- Рассказывайте все, о мастер фальсификации, - настаивал Джафар.
- Не то чтобы я делал эти истории более удивительными ради своей славы, - продолжал честный Синдбад, чье лицо превратилось в настоящую страдальческую маску. - Честно говоря, во многих случаях я сделал их даже менее фантастичными, чтобы убрать, скажем так, некоторые неясности.
- Циклоп, - напомнил Джафар.
- После обезьян, конечно, был великан-людоед. - Знаменитый Синдбад вздохнул, словно на него давил тяжкий груз истины. - Когда обезьяны захватили наш корабль, мы оказались в западне на этом крошечном островке, где был всего один огромный дом, и в доме этом обитало существо, предпочитающее питаться человечиной. Он начал с поедания самых тучных из нас. - Дородный Синдбад обхватил руками свое упитанное тело. - Я же в ту пору был довольно костлявым.
Джафару снова пришлось напоминающе кашлянуть.
- Да, циклоп, - скороговоркой добавил Синдбад. - Говоря про великана, я обычно опускал тот факт, что у него было две головы. В жизни вещи бывают не столь очевидными, как в сказках. Одна голова умела очень убедительно говорить, а другая была просто головой зверя. Вы могли быть полностью согласны с первой, в то время как вторая пожирала вас. На каждой голове было по одному глазу - можно сказать, два циклопа, хотя кроме голов у существа все остальное было в обычном комплекте. Как бы то ни было, ртов у него тоже было два, и один из них постоянно требовал пищи.
- Такова двойственная природа жизни, - важно отозвался Джафар.
- В остальном эта история почти такова, как я рассказывал ее прежде. - Он мельком взглянул на мажордома, прежде чем продолжить. - Ну, не совсем. Я придумал план, как убить великана и спастись на большом плоту, который я построил с моими товарищами. Но когда настало время действовать, великан, который каким-то образом разгадал наши намерения, сделался столь свирепым и неукротимым, что нам удалось лишь ударить его по обеим головам длинными палками и оглушить. - Он отмахнулся от возможных возражений Джафара. - Да-да, знаю, я обычно говорил, что мы ослепили его. Это звучало как-то более поэтично, чем просто стукнуть по голове. Правда состояла в том, что, когда великан упал, мы все ужасно боялись что-либо делать дальше, чтобы чудовище снова не пришло в себя. Так что на самом деле все, кто уцелел, поспешно кинулись туда, где мы спрятали наш огромный плот, и мы немедленно вышли в море. Но не успели мы отплыть от берега и на двадцать футов, как циклоп очнулся.
Все более и более требовательный Джафар начал покашливать.