Иногда замечательно быть предсказуемой. Я немного расслабилась. Аликсин Торил была моей лучшей подругой - тоже искатель и одна из лучших дизайнеров женского платья в квартале магов. Парри Арни был ее приходящим любовником - и эмиссаром Конклава. Когда пришло время создать заклинание возмездия, он написал порядочную книгу. Если драка становится серьезной, большого милоранского мага хорошо иметь на своей стороне. Тарсилия была в хороших руках. Окнус и остальные гоблины - нет.
- Мне показалось, что не самая лучшая идея направляться прямиком домой, - ответила я, - хотя я ни в коей мере не хотела, чтобы гоблины появились на пороге Тарсилии. Были друзья Окнуса - шаманы и воины?
- Шаманы, - ответил Гарадин. - Кринсани.
Черт! Опять!
Он устроился поудобнее в дальнем углу, в своем любимом кресле, где, как ни странно, никогда не лежали бумаги, и раскурил трубку.
- И они казались полны решимости вломиться в твое жилище. Видимо, все закончилось довольно быстро. Аликс встретила нас в квартале отсюда, просто чтобы сообщить, что ко времени их прибытия Тарсилия уже держала ситуацию в руках. Она не позволила гоблинам проникнуть в твои комнаты, а Аликс и Парри оценили обстановку снаружи. Аликс сказала, что она и Парри останутся на ночь, на случай если шаманы попытаются организовать повторное представление.
- А что Окнус? - спросила я.
Окнус Рансил был гоблином невысоких магических способностей и при этом отъявленным негодяем. Несколько недель мы не пересекались. Любое противозаконное, аморальное или просто отвратительное действие, совершаемое в Мермейе, имело отпечатки пальцев Окнуса. В конце концов за эти годы бизнес примирил нас. Результаты порой грозили быть фатальными, но я все-таки склоняюсь к тому, чтобы поступать так и дальше. Интересно, Окнус не знал о вечернем собрании у Стокена или просто не получилось поучаствовать? Что касается его присутствия у дверей моей квартиры, эту вероятную возможность я должна была предусмотреть.
Улыбка распространилась по лицу Пиараса и достигла его больших карих глаз. Она была открытой, искренней и, как сам Пиарас, совершенно бесхитростной.
- Окнус не сильно пострадал. Бабушка позволила мне на нем попрактиковаться, после чего отправила за Гарадином.
Я ответила улыбкой. Как и я, Тарсилия верила в важность практики. И если Пиарас нуждался в этом, она всегда охотно его поддерживала.
- Чем ты воспользовался? - поинтересовалась я.
Сквозь кудри Пиараса просвечивали кончики заостренных ушей. Они покраснели.
- Песней-иллюзией, которой меня на прошлой неделе научил Гарадин. Я подумал, что будет смешно заставить Окнуса думать, что твою дверь сторожит парочка верехаундов.
- И?
Улыбка Пиараса превратилась в задорную усмешку.
- Окнус принял их за настоящих и стал вызывать болотного кота, чтобы тот увел их за собой. Правда, сквозь его кота можно было все видеть, но в остальном он был не так уж плох.
- И что твои охотники сделали?
- То, что выглядело вполне естественным. Они съели кота. Поэтому Окнус и убежал.
- Жаль, что я такое пропустила.
Гарадин удовлетворенно кивнул.
- Классику не превзойти.
Крестный озорно улыбнулся мне. Я знала, что это означает. Песня-заклинание Пиараса была одной из новейших, а вызов реалистичных образов, настолько сложных, как верехаунды, требовал уровня таланта, который приходит с годами упорных занятий и практики. А Пиарас смог их создать. Легко. Его заклинающий голос был удивительно глубоким, резонирующим, наполненным тихой мощью, и его невозможно было игнорировать. У юноши был поразительный природный дар, хотя еще требовались годы усердной работы и тренировок с правильным мастером по постановке голоса, который бы точно знал, чего здесь можно достичь. В мозгу мгновенно возник образ хранителя Конклава. Я прогнала прочь эти мысли. Пожалуй, это была не та мощь, владеющим которой мне хотелось бы видеть Пиараса.
- Потом бабушка почувствовала, что гоблины спрятались за булочной Майры, и отправила меня за Гарадином, - продолжил Пиарас. - Я хотел остаться помочь, но она настояла на своем.
- Тарсилия не сомневается в твоих способностях, - произнес Гарадин, - и я тоже. Но ей нужно было предупредить Райни. А шаманы Кринсани совершенно другие звери, это не Окнус. - Он посмотрел на меня и сощурил свои ярко-голубые глаза. - Постараешься объяснить мне причину твоей внезапной популярности?
- Не представляю, что здесь делал Окнус, но знаю, почему потом появились гоблины. Ты уже слышал, что произошло у Нигеля Никабара?
Гарадин медленно выдохнул, голубые клубы дыма поднимались к искристому потолку.
- Мы слышали. Дозорные, закончившие дежурство, остановились в "Безумном волынщике" выпить пинту-другую. Похоже, было большое сражение.
- Так и было.
- Ты была там. - Он произнес эту фразу не как вопрос. И я поняла, что это не вопрос.
- Фелан и я.
Уголки его рта изогнулись кверху.
- И он стал источником неприятностей?
- Нет, это Квентин. - Я замолчала. Чувствовала себя очень неуютно, рассказывая о побочном занятии Квентина в присутствии Пиараса. Он знаком с Квентином, поэтому уверена, это не будет большим потрясением, но я не могла избавиться от ощущения, что моя репутация запятнана. - Он был нанят, чтобы заполучить кое-что от Нигеля.
- Хочешь сказать, стянуть, - открыто уточнил Пиарас.
Гарадин мудро игнорировал мои усилия топтаться вокруг да около.
- Понимаю, он преуспел?
- К сожалению, да. Также, к несчастью, исчезли некоторые люди и не получили это "кое-что".
Я перевела дух, чтобы продолжить. Я подошла к тому, чтобы получить совет Гарадина. Но это невозможно сделать в одной комнате с Пиарасом. Ежедневное нарушение Квентином нравственных законов - не лучшая тема для обсуждения в присутствии чувствительного юного эльфа, хотя некоторые отклонения допустимы. А вот шаманы Кринсани и хранители Конклава, несущие смерть и разрушения - то есть то, во что превратился мой вечер, - совсем другое дело. Я не хотела, чтобы об этом услышал Пиарас. Знание того, что произошло ночью, для него может быть опасным, к тому же подробности того, что я делала, чтобы выжить, не для его ушей. Для некоторых парней такого же возраста, как Пиарас, моя работа могла восприниматься в чарующих красках. Это бы ничего, но… Однако принимая во внимание то, что произошло в нескольких кварталах от Тарсилии, допустить, чтобы Пиарас ждал снаружи, пока я разговариваю с Гарадином, не было безопасной альтернативой. Я вздохнула.
- Как думаешь, сможешь ты встать в угол, заткнув уши пальцами? - Я шутила лишь наполовину.
Выражение лица Пиараса сказало многое о его отношении к такому предложению.
- Конечно, нет.
- Он много узнал об этом в "Безумном волынщике", - ответил Гарадин, поясняя, что понял мои сомнения, и просто подгонял, чтоб я поживее продолжала.
- Нет, не многое.
Гарадин остановился на середине затяжки.
- Так плохо?
- Давай просто скажем, чем меньше людей знают об этом, тем лучше.
Пиарас неуклюже сгорбился в дверном проеме, на полпути от хорошего настроения к угрюмому. К его чести, он не часто дулся. На самом деле, я не могла его осуждать. Я попросила его постоять в углу. Он знал, я не имела это в виду буквально, но смысл моей просьбы был вполне понятен. Я не считала его достаточно взрослым, чтобы слышать, что произошло сегодня ночью. Он таким и не был. По правде говоря, недостаточно взрослая даже я. Самым безопасным для Пиараса было полное и блаженное неведение. Если защитить Пиараса означало, что он должен страдать от унижения, стоя в углу, то так тому и быть.
- Извини, Пиарас. Но услышать больше положенного для тебя небезопасно. - Как и быть прямо сейчас где-нибудь рядом со мной, подсказал мой материнский инстинкт.
- Я никому не скажу, - ответил он.
- Знаю, что не скажешь. Я верю. Но доверие - не выход из положения. Для твоей же безопасности. Ты не сможешь рассказать того, чего не знаешь.
На его лице появилось смущение.
- Не понимаю.
Я колебалась. Здесь требовалась тактичность, которой я не обладала.
- Я не беспокоюсь, что ты расскажешь что-нибудь друзьям. Я думаю о тех, кто замешан в этом деле. Они обязательно захотят быть в курсе того, что здесь было сказано. А если они узнают, что ты был здесь, они могут спросить и тебя. - Я перевела дыхание. - И спросят не по-хорошему.
В выражении лица юного эльфа ничего не изменилось, но его темные глаза слегка расширились. Думаю, у него появилась идея.
- И сколько мне стоять в углу? - спросил он.
Я слегка улыбнулась.
- Не долго.
- Тебе необязательно стоять в углу, - ответил Гарадин. - Могу сделать так, что тебе необязательно будет закрывать уши. - Он сделал последнюю затяжку и отложил трубку в сторону. - В любом случае это не сработает. Тебе даже необязательно поворачиваться к стене, просто не читай по губам.
- Обещаю.
Гарадин кивнул.
- Вот и ладненько.
Я приставила к креслу Гарадина стул, и он забормотал быстрое заклинание, ограничивающее наши голоса в пределах наших тел. Это означало, что мы сможем вставать и передвигаться, но я сделала больше чем достаточно движений за одну ночь. Пиарас нашел книгу и, скрестив ноги, уставился на огонь, повернувшись к нам боком. Вдруг он стрельнул глазами. Любопытство молодости - непреодолимая сила.