Принимая во внимание все обстоятельства, думаю, что я получилась наполовину неплохой.
Узкая деревянная лестница от черного хода лавки канцтоваров вела к двери Гарадина. Я наступила сразу на третью ступеньку, пропустив первые две - они были сломаны. Те, против чьего визита Гарадин не возражал, знали это. Те же, чей визит был нежелателен, не знали. Это была своего рода сигнализация, если приходили незваные гости. Я постучала. Ответа нет. Гарадин обычно спал чутко - скорее всего, его нет дома. У меня были оба ключа - металлический и магический, - поэтому я могла войти. Охрана здесь превосходила любую самую новейшую защиту Нигеля. Мой крестный не держал ничего ценного, кроме своих секретов, но его тайны были дороже всего остального.
Гарадин занимал две комнаты: поменьше - для сна, побольше - для всего остального. Все остальное - в основном причудливые диковины, которые он коллекционировал многие годы. Мертвые существа - засушенные, в банках, в стеклянных контейнерах с прозрачными крышками - и чучела животных и птиц. Там же хранились книги и бумаги. Любая плоская поверхность в комнатах Гарадина была словно выставка. Кому-то другому показалось бы, что в этом месте производили обыск, но Гарадин знал, что где искать, и не поздоровится тому, кто посмеет здесь что-нибудь передвинуть.
Массивные кожаные кресла знавали лучшие деньки, но до сих пор оставались мягкими и удобными. Для Гарадина комфорт был превыше всего. Я всегда любила эти комнаты. Когда была ребенком и проводила здесь все лето, мне всегда удавалась отыскать то, что казалось интересным. Сейчас все, чего я хотела, - это найти что-нибудь поесть и расчистить место, где можно сесть. Хотя сказать легче, чем сделать.
После тщательных поисков удалось добыть немного засохшего сыра и кусочек черствого хлеба, которые, как и кожа на креслах, знавали лучшие времена. Ничего другого я взять не рискнула, поскольку посчитала практически все несъедобным. Гарадин воду нигде поблизости не держал, но я знала, где он хранил эль. Это не совсем еда, но по крайней мере относится к пищевым продуктам.
Кресло и табуретка под ноги в углу у книжных полок давали мне свободный обзор входной двери. Я осторожно переложила бумаги с кресла на пол, обнажила меч и плюхнулась на сиденье. Кресло заскрипело, когда я устраивалась. Как же замечательно сидеть, но будет еще лучше, если никто не попытается вломиться в дверь хотя бы в ближайшие пять минут.
Я отломила кусок хлеба и опустила его в кружку с элем, чтобы чуть-чуть размочить. В ожидании, пока он размягчится, чтобы не сломать себе зубы, я вытащила амулет из-под рубашки и снова его осмотрела. Профессия искателя дала мне некоторые навыки, и я приблизительно могла определить, чем являлся объект. Понятно, что я держала в руках - серебряный диск, но что он делал - совсем другой вопрос. Я знала, как это выяснить наиболее быстро, но самый короткий путь - часто не лучший и не самый безопасный. При свете огня на серебряной поверхности поблескивали выгравированные руны. Он был магическим - в этом я абсолютно уверена. Но зная того, кто был его последним владельцем - и кто хотел его заполучить, - это был, возможно, такой предмет, без которого я вполне могла обойтись. Открыть свой разум амулету, принадлежавшему прежде Нигелю, - это как сунуть руку в болотную трясину, просто чтобы почувствовать, каково там. Лишь тот, кто не в своем уме, может попытаться превратить подобные действия в привычку. Но вряд ли более одного раза.
Я не считала себя сумасшедшей, поэтому засунула амулет поглубже под рубашку. Если никто не скажет мне, что он делает, - или если все будет достаточно безнадежно, - я всегда могу полюбопытствовать позже.
Я поела, потом притащила одеяло и постаралась устроиться поудобнее. Лучше, конечно, поспать, но я не надеялась, что мне это удастся. Но меньше чем через минуту я не смогла открыть глаза.
Раздался голос, произносящий мое имя. Мягкий и успокаивающий, как шепот, он погружал меня в состояние между сном и бодрствованием. Я видела комнату Гарадина из-под опущенных ресниц, в полумраке. Впервые за сегодняшнюю ночь я ощущала себя в безопасности. Голос сочился сквозь стены и окна, поднимался из пола и опускался с потолка, окутывая меня теплом и успокаивая мои страхи. Он был низкий, бархатный, словно кто-то близко знакомый что-то таинственно нашептывает в ночной час. Я глубоко вздохнула и уютно закуталась в одеяло. Мое сердце билось в такт бессловесной песне. А в груди вдруг начало жечь.
Я резко выпрямилась, сердце билось мелкими толчками. Потянулась за амулетом. Он был горячим даже через рубашку. Я прислушалась. Ни голоса, ни песни, только мое прерывистое дыхание и звук шагов по ступенькам. Шаги затихли снаружи, за дверью. Поворот ручки - и одновременно с ним мое оружие выпорхнуло из ножен, а я вскочила на ноги. Я стояла, но оставалась в тени.
Кто-то открыл дверь, но внутрь не вошел. Очень осторожный тип. Хотя Гарадин научил меня всему, что я знаю об осторожности, я наделась, что у двери стоял он.
- Райни? - Этот голос обладал силой и мелодичностью. Голос моего крестного. Это был не тот голос, который я только что слышала в полудреме. Его-то я теперь узнала - видимо, хранитель-заклинатель долго не ложился спать из-за меня. Но подумала, что мне не стоит обольщаться.
Я сделала выдох и сунула оружие в ножны.
- Я вошла самовольно. Надеюсь, ты не в обиде.
- Я и раньше не обижался. - Гарадин подошел ближе и кинул свой плащ на спинку кресла. - Сегодня ночью город гудит. Какой катастрофе я должен быть благодарен?
- Неужели я не могу просто прийти к тебе в гости?
Мой крестный был высокого роста, с приятной внешностью: глаза густого синего цвета, короткие рыжеватые волосы, борода и усы безукоризненно подстрижены. На этом вся его аккуратность заканчивалась. Его темная домотканая мантия снизу превратилась в лохмотья. Гарадин одевался так, чтобы ему было удобно, и все.
- Можешь, но не в такой час, - ответил он. - Особенно если ты так поздно не дома, вооружена сверх меры и раздражена. - Он помолчал. - Они?
Я предпочла не отвечать.
Такая же долговязая и тощая фигура показалась позади Гарадина, откинула капюшон своей мантии, обнажив знакомую копну темных кудрей, обрамляющих юное живое красивое лицо, которое совсем скоро станет причиной головной боли у женского пола, если уже не стало. Пиарас. Меня это встревожило. Странно, что внук моей квартирной хозяйки пришел сейчас с моим крестным. Конечно, Пиарас Ривалин был студентом Гарадина. Но этому молодому эльфу едва исполнилось семнадцать, и Тарсилия установила ему строгий комендантский час. Сомневаюсь, чтобы запоздалые посиделки в пивнушке с учителем могли расцениваться как научные изыскания.
Пиарас изучал пение заклинаний, и за его взрослением наблюдали все в нашем доме. Говорю "в нашем", потому что, когда живешь на верхнем этаже, в любом случае слышишь и испытываешь на себе все, что происходит вокруг. Мальчиком Пиарас демонстрировал признаки таланта, но с наступлением половой зрелости большие ноги стали не единственным препятствием, на котором он спотыкался. И все к черту вышло из-под контроля, с магической точки зрения, когда у него начал ломаться голос. Именно в этот момент появился Гарадин и сразу же завоевал огромную признательность всех соседей.
А для меня Пиарас был просто младшим братом, о котором я всегда мечтала.
- Будем беседовать с тем, кому давно пора быть в постели? - Я перевела взгляд с Гарадина на Пиараса. - Есть что-то такое, что мне следует знать?
Пиарас посмотрел на Гарадина, но тот не ответил сразу, а посмотрел на пустую тарелку на столе. На ней осталось несколько крошек.
- Извини, у меня не было ничего лучшего, чтобы тебе предложить, хотя, похоже, тебя и это устроило. Видя, как ты провела ночь, могу вообразить, что ты была голодна.
О доме Нигеля, кишащем гоблинами, и сгоревшем дотла складе Саймона Стокена, должно быть, к этому времени уже судачат на каждом углу, и не факт, что мое имя при этом ни разу не упоминалось. Или, может, Гарадин предположил, что я в этом замешана. Предположение было не очень лестным, но проницательным.
- Худые вести не лежат на месте, - все, что я ответила.
- Тарсилия отправила за мной Пиараса в "Безумный волынщик", чтобы сообщить, что у тебя могут быть неприятности.
Я сделала шаг к свету. Гарадин и Пиарас посмотрели на мою одежду в пятнах крови.
- Вижу, что она была права, - сказал крестный. - Кто-то из твоих?
- Нет. Почему она подумала, что у меня неприятности?
Ответил Пиарас.
- Окнус Рансил с двумя гоблинами пытались вломиться в твою квартиру. Потом появились еще гоблины. Вот бабушка и отправила меня к Гарадину.
- Проклятие.
- А что касается часа и обстоятельств, я не хотел отправлять Пиараса домой, раз уж он меня нашел, - добавил Гарадин.
Пиарас снял плащ и слегка улыбнулся мне.
- Он и бабушка разрабатывают план, чтобы снова меня защитить.
- Нет ничего плохого в том, что кто-то заботится о тебе, - возразила я. - Фелан в эту ночь оказался там, чтобы приглядеть за мной. А кто присматривает за Тарсилией? - обратилась я к Гарадину.
- Парри и Аликс были со мной в "Безумном волынщике". Они отправились к Тарсилии, а я вернулся сюда с Пиарасом. Если ты во что-то глубоко вляпалась, я предположил, что первым делом придешь ко мне.