В двери опять повернулся ключ, вошел кто-то из охранников - Гудрон был так занят своими мыслями, что не обратил внимания, кто это был, - и сообщил, что король желает немедленно его видеть. После непродолжительной прогулки по ночному замку юноша оказался в тронной комнате. Правитель Иролы унылой кучей возвышался на своем престоле. С момента их последней встречи он заметно похудел, поседел и помялся. Его Величество отрешенно теребил в руках корону и, казалось, не замечал присутствия в помещении кого-либо, кроме него самого.
Пауза затягивалась. Заключенный решил потратить это время с пользой и снова принялся обдумывать свою бредовую идею идти спасать принцессу. Ему как раз вспомнились слова Тальры, что он не способен на подвиг, как монарх, наконец, подал голос.
- Мы, король Иролы, высочайшим своим приказом изгоняем тебя за преступление твое из королевства. У тебя есть полчаса на то, чтобы собрать свои вещи и уйти отсюда в любом направлении. Ныть, умолять, грозить, требовать - бесполезно. Не дай бог, если через тридцать минут ты всё еще будешь здесь! И еще. Тебе навсегда запрещается появляться в Ироле. Мы пока не придумали, что с тобой в противном случае сделаем, но можешь нам поверить, это будет очень неприятно. Все понятно?
- Ваше Величество, я ее найду и спасу! - с неоправданной уверенностью в голосе заявил Гудрон, глядя в пустые глаза короля.
- Мы задали вопрос: "Все понятно?" - уже громче и злее прошипел тот, игнорируя заявление кузнеца.
- Да.
- Вот и отлично, - правитель снова отключился от реальности и погрузился в собственные мысли.
Поняв, что разговор окончен, изгнанник поклонился и вышел прочь. В коридоре его уже ждал Доб. Видимо, ему поручили проследить, чтоб юноша выполнил приказ. Однако кузнеца это не волновало. Приговор, конечно, обижал до глубины души, зато развязывал руки.
С каждым шагом по коридору в сторону выхода парень все сильнее укреплялся в своем желании совершить первый подвиг в своей жизни (возможно, даже ее ценой), поэтому изгнание из страны было куда более предпочтительным наказанием, чем длительное тюремное заключение. Доб с крайне виноватым видом угрюмо брел сзади.
Выйдя из замка, Гудрон пошел в сторону своего дома, где жил в гордом одиночестве с тех самых пор, как осиротел в раннем детстве, а своего охранника отправил в кусты за капустным полем за брошенными там ранее вещами. Пока тот ходил на другой конец страны, юноша выгреб в центр комнаты все свое нехитрое и немногочисленное имущество и принялся думать, что из всего этого хлама стоило того, чтобы быть взятым с собой в изгнание. Вернулся Доб, смущенно дожевывая остатки юладиного пирога. В принесенную им сумку тут же были уложены отобранные вещи.
Окинув прощальным взглядом свою хижину и убедившись, что вроде ничего не забыл, юноша вышел из освещенного здания в ночь.
- М-м-м… А тебе есть куда идти? - с беспокойством спросил провожатый, прекрасно знавший, что некуда. - Что ты собираешься делать?
- Найти и спасти Тальру. Ты за меня не волнуйся. Я пока у друзей поживу.
- Ну-ну… - с сомненьем протянул стражник, уверенный, что лично знаком со всеми друзьями собеседника.
- Доб, ты меня не провожай. Я дорогу сам найду. Иди спи. У тебя сегодня был тяжелый день.
- Да… День у меня был тяжелый, - подтвердил стражник. - А ты уверен, что я могу идти? А то вдруг ты заблудишься в темноте или еще чего?
- Уверен, уверен.
- Ну, тогда… прощай что ли…
- Да. Прощай.
Гудрон решительно зашагал прочь. Он проигнорировал горестный вздох и предательские всхлипы за своей спиной и устремился на север. В конце концов, среди его знакомых был всего один специалист по похищению принцесс. Ладно, двое, но в любом случае жили они вместе.
Когда юноша наконец миновал развилку и достиг входа в драконью пещеру, было уже утро. Обежав маскировочные заросли, Гудрон кинулся к драконьей избе. Возле бочки с водой вытирала руки Юлада. Услышав приближающиеся шаги, она обернулась и, удивленно поморгав, произнесла: "А быстро ты, однако".
- Привет, - парень плюхнулся на землю и перевел дух.
- С тобой все в порядке? - встревожено спросила женщина, отмечая про себя неестественную бледность, исхудалость и загнанность гостя.
- Нет, - уверенно покачал головой иролец. - Со мной все плохо. Мне срочно нужен Вален.
- Его пока нет, но скоро придет. Как прошло мероприятие? Почему невесту не привел знакомиться? - Юлада опустилась на траву возле кузнеца и на всякий случай пощупала у него лоб.
- Мероприятие не прошло. Подожди, я сейчас отдышусь и все расскажу.
- Слушай, ты случаем не голодный? - спросила хозяйка, вспоминая о долге гостеприимства.
- Даже не представляешь, насколько ты права, - облегченно вздохнул Гудрон, как раз думавший, как бы повежливей об этом сказать.
Впрочем, после еды поговорить тоже не удалось. Нервное истощение и отсутствие сна дали о себе знать, поэтому сытый и разомлевший гость вырубился прямо за столом. Тяжко вздохнув и в очередной раз убедившись, в собственной незаменимости и добродетели, Юлада укрыла его пледом и вышла из комнаты. Первое, что юноша увидел, проснувшись, был раскачивающийся на соседнем стуле Вален.
- С добрым утром. Как спалось? - спросил дракон равнодушно, разглядывая потолок.
- Сколько я провалялся? - иролец потер глаза и тряхнул головой, сгоняя сонливость.
- Не знаю. Я вернулся два часа назад. Ты уже дрых.
- А почему не разбудил?
- Жена запретила. Говорит, что у тебя "все плохо" и я тебе срочно нужен.
- Да.
- Ну, тогда после обеда все и расскажешь.
- После обеда? Я ж только что ел!
- Ты только что спал. А ел до этого, действительно, ты, а не все остальные.
Во время трапезы еще не успевший проголодаться Гудрон начал рассказывать все, что произошло с момента их раставания. Пару раз в комнату заходил какой-то мрачный юноша и угрюмо докладывал, что он либо натаскал воды, либо вычистил коровник.
- Сын? - отвлекся от основного повествования кузнец, после того, как за неизвестным снова закрылась дверь.
- Кто? Он что ли?! Не-е-ет… Не сын. У нас дочка. А это так… Да ты ж его знаешь! Это он тогда под окном в рог трубил и ахинею всякую нес.
- Тот драконоборец? - удивленно переспросил иролец, припоминая события двухдневной давности.
- Он самый, - кивнул Вален, делая себе бутерброд. - Теперь проходит курс исправительных работ под чутким руководством Юлады. Ты не отвлекайся, рассказывай дальше.
Гость продолжил. Никто его не перебивал и вопросов не задавал. С улицы доносились звуки общественно полезной деятельности.
Повествование подошло к концу. Дракон сидел погруженный в свои мысли и молчал. Юлада встала и принялась собирать посуду. Наконец хозяин произнес:
- Значит так. Пока ты поживешь у нас. А я буду думать.
Юноша хотел было возразить, что у него на это нет времени, что пока он тут прохлаждается, Тальра может страдать в застенках у какого-нибудь полоумного маньяка-садиста, что ему просто нужен умный совет, чтобы уже сегодня выступить в поход по спасению суженой.
- Даже не помышляй, - подала голос хозяйка. - И не надо на меня так смотреть. Я догадываюсь, что ты собираешься сказать. Ты даже не знаешь, в какую сторону идти, с кем придется иметь дело и насколько это серьезно. Он прав. Поживешь у нас. Муж умный, он что-нибудь придумает.
Поняв, что спорить бесполезно, Гудрон вышел на улицу и сел на крылечко. Погода, как назло, была идиллическая. Все вокруг дышало покоем и беззаботностью, лишь фигура неудачливого драконоборца, возившегося неподалеку с топором, излучала раздражение, мрачность и обиду. Чтобы отвлечься от раздумий, занимавших его голову последнее время, иролец принялся за ним наблюдать.
Юноша был примерно того же возраста, что и он сам. У него были прямые каштановые волосы ниже плеч, большие карие глаза и изящно очерченный нос. Кузнец сразу подумал, что форма последнего - гордость семьи незнакомца, передающаяся из поколения в поколение на протяжении уже нескольких сотен лет. Судя по фигуре и осанке, парень с детства занимался танцами и спортом. Гудрон готов был спорить на что угодно, что обладатель фамильного носа отлично ездил верхом и мастерски владел несколькими видами музыкальных инструментов и оружия. Впрочем, судя по тому, что тот делал сейчас, умение обращаться с обычным топором в число его талантов не входило.
- Помочь? - спросил наконец иролец, устав смотреть, как подопечный Юлады в очередной раз промахивается мимо бревна.
Юноша недоуменно оглянулся, как бы впервые замечая, что был не один, окинул обратившегося к нему человека презрительным взглядом, убрал с лица выбившуюся прядь волос и снова вернулся к своему занятию, игнорируя вопрос. Спустя еще пару минут наблюдения за издевательством над поленом Гудрон не выдержал, встал и подошел к продолжавшему не обращать на него внимания аристократу.
- И все-таки я помогу, - сказал он, отбирая у того топор. - Смотри внимательно.
Замахнулся и расколол истерзанное бревно на две ровные половинки.
- Понял? - спросил он, протягивая инструмент обратно.
Драконоборец этот жест тоже проигнорировал. Он задумчиво оглядел кузнеца, откинул волосы за плечи и, изящно указав на кучу таких же поленьев, наконец, сказал:
- Порубишь все это и аккуратно сложишь вон там.
После этого он гордо прошествовал мимо обалдевшего от подобной наглости ирольца и растянулся на траве под деревом. Пока тот подбирал слова, наиболее доходчиво выражающие мысль о том, что он не собирается выполнять работу за неженку-неумеху, на крыльцо вышла Юлада. Судя по тому, как аристократ сразу приуныл и напрягся, ее появление не осталось им незамеченным.