Какой-то шальной камень или сосуд со смолой был выпущен в нас, но упал, не долетев. Каллимах осмотрел цепь в подзорную трубу.
- Парни, - проговорил он. - Похоже, они вас ни во что не ставят!
Я прошел на нос. Примерно пять баркасов приближались к цепи.
- По местам, парни! - весело приказал Каллимах.
У меня не было специального места, и я остался на носу. Гребцы вернулись к скамейкам на корме.
Люди в баркасах были вооружены мечами и абордажными крюками. Неужели они и вправду надеялись захватить нас? Наша галера, подобно всем горианским судам, имела низкую и неглубокую осадку, но все же ее фальшборты возвышались над бортами обычного баркаса.
"Тина" резко метнулась в сторону цепи. Мы врезались в первый баркас. Его нос и корма подскочили вверх, а команда с криками прыгнула в воду. Другой баркас столкнулся с нашими веслами с правого борта и опрокинулся. Оставшиеся три быстро отошли назад.
Внезапно я понял, что это был отвлекающий маневр. Укрепленные ивовыми щитами, наподобие тех, что используют морские гребцы, лодки уже стояли вдоль цепи. Люди в них, почти невидимые под щитами, пытались перепилить звенья цепи.
Но им не удалось отвлечь нас надолго. "Тина" снова приблизилась, покачиваясь на волнах, встав бортом к цепи.
- Огонь! - скомандовал Каллимах.
Стрелы пронзили ивовые щиты, но, хотя некоторые вошли примерно на фут в глубину, не причинили большого вреда. Они застряли в густых ивовых переплетениях. Пиратские галеры, прикрывавшие баркасы, открыли яростный ответный огонь. Щиты наших лучников пестрели древками вражеских стрел.
Тяжелый камень сломал ограждение на корме "Тины".
- Ближе! Ближе! - воскликнул Каллимах.
Наши катапульты скрипели и трещали, обрывая веревки. Когда выстрелила самая большая из них, я почувствовал, как у меня под ногами закачалась палуба. Горящая смола падала на палубу корабля. Стрелы угрожающе свистели в воздухе.
Вдруг над фальшбортом появилась мужская рука. Затем мокрый человек перевалился через борт на палубу. Я встретил его ударом меча и затем, схватившись с ним, яростно выкинул за борт.
Глиняный сосуд с горящей смолой, брызгая и взрываясь, покатился по палубе. С бортов доносились звуки боевых рожков.
Не далее двенадцати футов от меня виднелся пиратский баркас, находящийся рядом с цепью под прикрытием ивовых щитов.
Камни и смола летали и взрывались совсем рядом с нашим кораблем.
Я легко мог разглядеть глаза пиратов - нас разделяла только цепь и несколько футов воды.
Вот из-за фальшборта на вражеском судне поднялся человек с луком и тут же повалился назад, пронзенный стрелой.
Я слышал, как цепь скребет по борту "Тины", потом режущая лопасть с нашего правого борта ударила по деревянной обшивке баркаса. Мы скользили вдоль цепи. Затем веслами с нашего правого борта сломали ивовый щит другого баркаса, стоявшего слишком близко. Люди с него попадали в воду.
Пираты на галере напротив грозили нам кулаками.
Но "Тина", освободив цепь, уже разворачивалась. В воде плавали обломки двух баркасов. На волнах за цепью качался ивовый щит, наполовину потопленный.
На палубе "Тины" тушили огонь.
- Убрать весла! - приказал Каллимах.
"Тина" вновь отошла от цепи, стоя к ней носом. Пиратские судна последовали ее примеру. Было около десяти часов - горианский полдень.
Каллимах спустился с носовой башни, оставив там вместо себя офицера. Он набрал воды в шлем и, используя его как раковину, умылся.
- Мы задержали их у цепи, - сказал я Каллимаху.
Он вытер лицо полотенцем, протянутым ему кем-то из товарищей.
- На время, - заметил он.
- Ты думаешь, Воскджар теперь отойдет?
- Нет, - ответил он, возвращая полотенце.
- Что будем делать дальше?
- Отдыхать.
- Как ты думаешь, когда Воскджар снова попытается напасть?
- А ты как считаешь?
- Сегодня ночью, - предположил я.
- Правильно.
2
НОЧЬ
В темноте "Тина" крадучись двигалась вдоль цепи. Плеск весел, мягко погружающихся и вновь выходящих из воды, был почти не слышен.
- Они где-то здесь, - сказал Каллимах.
- Все еще здесь? - спросил я.
- Конечно.
Два корабельных фонаря, подвешенных на шестах, освещали палубу, левый и правый борт, отбрасывая желтый свет на воду. В свете фонаря виднелась цепь, натянутая над водой между столбами. Мы могли видеть ее темные звенья. Но значительная часть цепи была под водой.
- Тише! Стоп! - негромко сказал Каллимах, обращаясь к капитану гребцов, стоящему за носовой башней.
Весла "Тины" поднялись и чуть вдвинулись внутрь. Корабль по инерции продвигался вперед. Мы услышали скрип цепи о корпус, ниже режущего лезвия правого борта.
- Что там? - спросил я.
Мы посмотрели на цепь, подвешенную на расстоянии около шести дюймов над водой, и на поверхность воды, сверкающую в свете фонаря.
- Они были здесь, - сказал Каллимах. - Я уверен в этом. Не выходи на свет.
Я спрятался в тень.
- Все бессмысленно, - грустно сказал он. - Они могут подходить и уходить, когда захотят, удирая при нашем приближении.
- С этим мы ничего не можем поделать, - согласился я.
- Потушите фонари, - скомандовал Каллимах. - Подождите! Приготовьте щиты и мечи! Щиты и мечи, парни!
Едва он произнес эти слова, как через фальшборт перевалились абордажные крюки и, вонзившись в дерево, натянулись вдоль борта. Мы увидели, как по привязанным к крюкам веревкам карабкаются люди. Они были похожи на визжащих и сыплющих проклятиями дьяволов. Мы встретили их яростным отпором, сталкивая мечами, вонзая сталь в их тела. Пиратским баркасам не удалось встать борт в борт с нашим судном, чтобы люди могли сразу же прыгнуть на палубу, и бандиты вынуждены были переваливаться через фальшборт. Преимущества были на нашей стороне. Едва пират оказывался на палубе, мы тут же сбрасывали его продырявленное безжизненное тело назад в Воск, следом за его товарищами.
Каллимах вытер свой меч об одежду.
- Они нанесли нам еще одно оскорбление, - усмехнулся он. - Неужели они думают, что мы - беззащитные купцы, которых можно атаковать с такой глупой наглостью?
- Когда ты убил человека, - сказал я, - ты завопил от радости.
- Неужели? - удивился Каллимах.
- Да.
- А когда ты вонзил свой клинок в тело врага, ты тоже громко кричал от радости, - проговорил Каллимах.
- Не может быть, - возразил я.
- Однако так все и было, - усмехнулся Каллимах.
- Я не помню, - признался я.
- В ходе боя трудно уследить за всем, что происходит.
- Ты выглядишь воодушевленным, - заявил я.
- Так и есть, и ты тоже.
- Нет, - неуверенно возразил я, - этого не может быть.
- Но это так.
- Мне кажется, я не знаю себя, - проговорил я.
- Ты - мужчина, - объяснил Каллимах. - Похоже, тебе пришло время узнать самого себя.
- Мы были такими же безжалостными, как они, - с удивлением произнес я, - такими же быстрыми и такими же злыми.
- Пожалуй, что так, - улыбнулся Каллимах.
Я молчал.
- Ты боишься признать в себе охотника, убийцу? - спросил он.
Я не ответил. Он похлопал меня по плечу.
- Я подозреваю, что теперь мы научили людей Рагнара Воскджара хоть немного уважать честных парней, - сказал он.
- Да, - согласился я, - давай считать именно так.
- Разве ты не удивляешься иногда, - спросил меня Каллимах, - почему честные мужчины, честные люди вроде нас позволяют существовать пиратам и им подобным?
- Почему же?
- Потому что нам нужно кого-нибудь убивать, - ответил он.
- Разве мы сильно отличаемся от них после этого?
- Не думаю, - сказал Каллимах, - у нас с ними много общего.
- Что именно?
- Мы и они - мужчины.
- Это не тривиальное убийство, - проговорил я.
- Нет, - пояснил Каллимах, - это спорт, и риск, и убийство.
- Человек должен сражаться по каким-то причинам, - возразил я.
- Причины существуют, чтобы мужчины могли сражаться.
- Что-то мне тревожно.
- Погасите фонари, - приказал Каллимах. - Пираты все еще могут быть поблизости.
- Давай спустим на воду баркас, - предложил я Каллимаху, - мы можем патрулировать наш кусок цепи, обмотав весла, чтобы нас было не слышно.
- Зачем? - не понял он.
- Наше судно, даже с погашенными фонарями, не может приблизиться к цепи бесшумно, как баркас. Пиратские лодки отплывают, заслышав нас.
- Баркасу, - согласился Каллимах, - надо подойти к западу от цепи, тогда можно будет приблизиться к пиратским лодкам, не вызвав подозрений.
- Точно, - подтвердил я.
- И зачем нам это надо?
- Как зачем? Чтобы защитить цепь.
- Правильно, - улыбнулся Каллимах. - Ты попробовал крови. Ты хочешь еще.
- Эти мысли слишком ужасны, чтобы додумывать их до конца, - заметил я.
- Меч должен пить, пока не утолит жажду, - произнес Каллимах горианскую пословицу.
- Я не буду думать об этом.
- Проанализируй свои чувства, - сказал он в ответ. - Ты готов пуститься в опасное предприятие с риском для жизни, чтобы защитить цепь? Ты хочешь выполнять рискованные и тяжелые обязанности, которые на тебя никто не возлагал?
- Нет, не хочу.
- Что тогда? - спросил он.
- Я повстречался с врагом, - объяснил я, - и горю желанием снова столкнуться с ним.
- Я так и думал, - проговорил Каллимах, - спущу лодку на воду и позову добровольцев.