С большим трудом Коцу за несколько бессонных ночей разработал пару хитрых фокусов, которые обязаны были лишить Знак смертельной силы. Впрочем, он все равно не сработал бы как надо, и эта странная неудача, странное искажение чар, взявшееся неведомо откуда, его тоже почему-то весьма беспокоило.
Причем кое-какие обстоятельства искажений магических формул свидетельствовали, что в дело могли вмешаться силы людям неподвластные.
Это было бы скверно, ибо последний раз Могущественные проявили себя на Аргуэрлайле сотню поколений назад, что бы там ни твердили поклонники Темного.
Только явления богов им сейчас не хватает!
Мысли Эйгахала нарушил шум у дверей зала собраний.
Тяжелые каменные створки распахнулись, словно были сплетены из камыша, отчего всякому было понятно, что в дело пошла магия.
На пороге появился Мак Мах, за ним - древний старец в белом одеянии, Гомарис Тэос, верховный прорицатель Конгрегации, настоятель храма Зеркала времен. Именно он руководил коллективными бдениями магов-провидцев, и именно старый хрен настоял на творении Знака Уничтожения, ничего, по обыкновению, не объясняя.
- Слушайте же, - провозгласил он надтреснутым старческим блеянием, прозвучавшим тем не менее зловеще и грозно. - Слушайте же, что открылось мне и что увидели все те, кто вместе со мной заглянули в Зеркало времен и чьи души покинули мир, чтобы взглянуть в закрытое от нас Судьбой! Виделось мне за гранью: там огненное облако изошло от причудливого змея. И, затопляя землю, текла кровь из змея, и он лизал ее… И этот змей - суть враги, приходящие из-за пределов мира. Людям нельзя гулять между мирами, кроме как по воле Могущественных. Как могли они пробить путь сюда, если бы демоны не наставили их?! - выкрикнул старец. - Вы, - обвел он собравшихся морщинистой дланью, - не дикие степные шаманы, служащие темным духам! Вы истинные посвященные, читавшие тайные книги. Тогда вспомните, что было с этим миром, когда им правили гиганты с их инфернальной магией! Два континента затонуло в те времена, когда люди были лишь жалкими полуразумными тварями! Вспомните войну Толланти со змееподобными анакимами! И если мы сейчас не выбросим чужаков за грань мира, будет то же самое! Над городами нашими вспыхнут испепеляющие огни ярче тысячи солнц! Чужие возьмут не только наши земли и богатства, но и наши души! Мы перестанем быть собой, забыв предков и молясь пришельцам - те, кто останется в живых! Я призываю вас начать поход сейчас же, хотя сделать это нужно было вчера!
Старец умолк, как-то странно обмякнув, и его торопливо подхватили под руки пророки помладше.
Вперед выступил Мак Мах.
- Собратья-чародеи, - выдохнул он. - Мы и впрямь слишком долго тянули! Пусть те, кто за войну с пришельцами, поднимут руки.
И первым поднял руку, в которой был зажат жезл Совета.
Пара мгновений - и над столом Совета начали подниматься руки. Одна… три… семь… восемь…
"Что ж, как говорят у гостей: "Чему быть, того не миновать!"".
Эйгахал поднял руку.
- Досточтимый брат Увай, - шамкая, молвил Мак Мах. - Отныне ты меч нашей Конгрегации, поднятый на защиту… на защиту всего Аргуэрлайла!
"Старый осел!"
Всю обратную дорогу Эйгахал провел в угрюмом молчании, и его спутники не решались нарушить тишину, стоявшую в домике, покачивавшемся на спинах стремительных нетварей.
Лишь когда они поднялись в башню Совета, Егира Дзе задал вопрос:
- Почему, экселенц?
- Когда падает небо, нет ничего глупее, чем пытаться его удержать! - бросил в ответ Эйгахал. - Если Конгрегация решила умереть, то не нам ее спасать! Но вот спастись самим и стать наследниками умершего мы можем. Итак, слушайте меня…
Великая Степь. В трехстах километрах к северо-востоку от Октябрьска
Боевая тревога!
Мгновенно по казармам начали бегать заспанные дневальные, дежурный по роте вопил, надрываясь.
Солдаты, наполовину одетые, метались между койками, натягивали гимнастерки и пилотки, что-то искали, хватали, сталкивались, ругались.
У оружейных комнат возникли очереди, парни спросонья хватали не свои автоматы.
Итак, военная кампания против Конгрегации магических ковенов началась.
Причем формально сами же колдуны и нарушили шаткий нейтралитет, наслав на союзные войска непонятный мор, который с трудом удалось победить.
Быстренько погрузились на машины и выступили.
Весь вчерашний день в Октябрьск прибывали колдуны и шаманы кочевых родов и племен со всех окрестностей Степи.
На вертолетах, на грузовиках, молодые и совсем дряхлые, мужчины и женщины (иногда форменные девчонки, но уже украшенные знаками высших степеней мастерства).
Иные - растерянные и потрясенные путешествиями по воздуху или на бешено мчащейся механической повозке, иные, напротив, хранящие каменное выражение лиц. Как будто весь свой век тем и занимались, что рассекали по степи на чужеземной технике.
Пришли сообщения от двух самых, как предполагал генштаб, верных и искренних союзников землян - семибунчужного вождя Горгорхаза и одиннадцатибунчужного - Сари-Май. Они предложили атаковать всеми своими силами войско магов на марше.
Вежливо поблагодарив, генерал Тихомиров отказался, сказав, что задача кочевников - находиться в резерве, прикрывая дальние подступы к городу.
Эти люди и так отдали ему три четверти своих чародеев, оставив себе только совсем старых или неумелых. Как ясно было и без консультаций со знатоками боевой магии, атака на армию Конгрегации силами обычных лучников и копейщиков обречена на поражение, а гробить аборигенов почем зря ему не позволяла совесть.
Прислал весточку и самый сомнительный из союзников - тринадцатибунчужный вождь Гохосс-Са.
Он отрядил к землянам всего полсотни шаманов, но одновременно предложил всей своей мощью ударить по владениям магов, чтобы "предать богу смерти их города и селения". Правда, в награду потребовал десять тысяч золотых, пятнадцать тысяч седел и сабель, пять тысяч копейных наконечников и сверх того право разграбить дочиста все города, которые возьмет.
Тихомиров без разговоров согласился, мысленно махнув рукой, чем привел посла, двоюродного брата златолюбивого Гохосс-Са, в плохо скрываемое разочарование.
Тот решил, что нужно было просить вдвое больше.
Колонна споро продвигалась вперед.
Степь на пути менялась. Чаще стали встречаться холмы, чаще над сопками торчали каменные останцы, чаще попадались рощицы в распадках.
Затем железная змея втянулась в лабиринт поросших сосняком холмов. Среди деревьев то тут, то там вздымались вверх скалы. Запах хвои и снега смешивался с вонью солярки.
Генерал отдал приказ остановиться для ночлега.
Выпрыгнул из кабины, огляделся.
Странное чувство вдруг охватило его.
Он смотрел на эту степь, на колонну болотного цвета машин, на копошащихся вокруг солдат в выгоревшем хабэ. На небо над их головами - серо-синее, с несущимися по нему к заходящему солнцу косматыми облаками.
И Тихомиров вдруг почувствовал себя таким маленьким и беспомощным перед этим небом, перед этой вечной Степью, под ковылями которой скрыты, как он уже знал, древнейшие города и царства.
Тем временем колонна разворачивалась для ночевки. Солдаты быстро и умело развертывали радиостанции, устанавливали антенны в двенадцать метров высотой, тянули кабели к передвижным командным пунктам, ставили палатки.
Бойцы бегали туда-сюда с заводными ручками, с полными водой ведрами и канистрами, какими-то деталями.
Зафыркали движки передвижных электростанций, задымили полевые кухни.
Все как положено. Словно они на родной Земле в привычных для маневров условиях.
"Маневры".
Хорошо бы, если б дело обстояло именно так. А то ведь…
Разведка передала, что маги идут к ним навстречу с минимумом войск и конницы, но зато вытащив из хранилищ все эти чертовы огненные метатели. По слухам, их у колдунов оказалось около двух тысяч штук. Если даже, взяв поправку на то, что у страха глаза велики, ополовинить эту цифру, то все равно немало.
Печальный пример Сарнагарасахала их чему-то научил, и они сообразили, что посылать против пулеметов и танков арбалетчиков и нетварей с зомби - только зряшная трата сил, времени и людей (а также и нелюдей).
Колдуны собирались поступить иначе. Навязать противнику (то есть им) чисто магический поединок. Девять с лишним тысяч магов не ниже четвертой ступени - даже у Трех скал их было вчетверо меньше.
А у них пять сотен, из которых только один имеет десятую, да еще тысяча шаманов.
Значит, основная надежда на технику.
Молнии против минометов. "Радуга" против "градов". "Огненный зов" против танков. Смерть-чары против автоматчиков и пулеметчиков.
Генерал сомневался в победе, и чувство это ему, победителю Сарнагара, было очень неприятно.
Но вот в том, что при любом исходе он оставит на поле битвы не меньше половины солдат, он не сомневался. И это было еще тяжелее.
Усилием воли Тихомиров заставил себя вернуться к карте, вернее, к наброскам на белом листе, сделанным по свежей аэрофотосъемке. Вот здесь, скорее всего, ему и предстоит дать бой Конгрегации, решившей, что чужакам в Аргуэрлайле не место (и в глубине души генерал не мог не признать, что основания так думать у противника есть).
Подробного плана предстоящего сражения у него пока еще не было. Общая схема, правда, имелась.
Сначала использовать вертолеты (мысленно он попрощался с авиагруппой), затем, сразу после того как авангард войска восьми ковенов окажется в досягаемости его артиллерии, - начать обстрел, не жалея боеприпасов.