Они были рады, когда она прошлый раз им звонила и сообщила, что
помолвлена. Как они отнесутся к очередной новости - что все кончено? И смогут ли приютить ее на несколько
недель? - размышляла она.
Но тревоги ее были напрасны; стоило только поговорить с Джоан, и все было улажено. Со вздохом
облегчения она опустила трубку на рычаг. Теперь осталось только сложить вещи - и в путь...
Легкий стук в дверь предвосхитил появление взволнованной Мэри; в руках она держала поднос с чашечкой
кофе и печеньем.
- Я подумала, может, тебе, дорогая, что-нибудь нужно, - сказала она, поставив поднос на стол.
Что ей нужно?.. Ей нужно, чтобы машина времени вернула ее на два месяца назад, но, так как это нереально,
придется удовольствоваться крепким кофе.
- Спасибо, - пробормотала она, взяв чашку из рук подруги.
- Ты уверена, Ребекка, что поступаешь как надо?
- Вполне. Я не могу тебе сейчас все объяснить, разве что когда-нибудь попозже... Я знаю только, что
Бенедикт Максвелл не тот, каким я его себе представляла, не тот, которого я любила. И ты и Руперт были правы
- вы меня предупреждали в самом начале, чтобы я была осторожна. Зря я отмахнулась от ваших советов...
Резкий телефонный звонок перебил их тихий разговор.
- Я отвечу. - И Мэри подскочила к аппарату. - С тебя довольно.
Более чем довольно. Сколько еще ей удастся продержаться, достаточно самой малости, и она окончательно
сломается. Она напряглась.
- Извини, Бен, но Ребекка говорила по телефону.
Ребекка наклонилась и поставила чашку на пол. Безобидное движение, а на самом деле ее просто согнуло
пополам от острой боли, как будто пырнули ножом. С трудом переведя дыхание, она выпрямилась.
- Бэкки, - Мэри протянула ей трубку, - это Бенедикт, он хочет поговорить с тобой.
Толстокожее животное, высокомерное бессердечное животное. Как он смеет звонить ей теперь? Сколько
горя он ей принес! - думала она с яростью. За эти несколько часов она перенесла столько унижений, что
казалось, вся ее жизнь пущена под откос. Она в бешенстве вскочила на ноги.
- Скажи мистеру Бенедикту Максвеллу, что я не желаю ни говорить с ним, ни видеть его, ни слышать его имя.
- Я полагаю, Бен, что тебе было слышно. Ребекка не знала, да и не хотела знать, что ответил Бенедикт. Она
ринулась к двери, слыша за спиной, как Мэри возмущенно говорит:
- Бен, у меня маленький ребенок; он сейчас спит, и я не хотела бы, чтоб ему мешали. Ты не должен
названивать днем и ночью.
Ребекка вдруг круто подскочила к столу и выхватила трубку из рук Мэри.
- Слушаю, мистер Максвелл.
- Знаешь ли, Ребекка, мы с тобой не первый день знакомы, особенно после вчерашнего вечера, так что
можешь называть меня просто Бенедиктом.
Его насмешливый выпад как нельзя кстати подогрел ее гнев:
- Напротив, мистер Максвелл, вчерашний вечер доказал мне, что я вас совсем не знаю, - произнесла она
ледяным тоном, краем глаза видя, как Мэри тихонько закрывает за собой дверь.
- Когда ты лежала обнаженная в моих объятиях, издавая эротические стоны, ты была счастлива называть
меня по имени. Я помню, как ты умоляла познать тебя до конца, - проговорил он с издевательской
проникновенностью.
Яростно отгоняя от себя чувственные образы, навеянные его словами, она сухо поинтересовалась:
- Вы хотели сказать что-нибудь дельное или вам просто нравится говорить по телефону непристойности?
Если последнее верно, то советую вам набрать другой номер, а меня больше не беспокоить.