"Третья книжка праздных мыслей праздного человека" ( Idle Ideas in 1905 ) - третий сборник "праздных" эссе Джерома К. Джерома, большая часть которых - под другими заглавиями и в изменённом порядке очерёдности - выходила также в сборнике "Американские жёны и другие" ( American Wives and Others, 1904 ). Перевод Л. А. Мурахиной-Аксеновой 1912 года в современной орфографии.
Содержание:
Джером Клапка Джером - Третья книжка праздных мыслей праздного человека 1
I - Так ли мы интересны, как думаем о себе? 1
II - Должны ли женщины быть красивыми не только наружно, но и внутренне? 3
III - Жизнь - великая тайна 4
IV - Не слишком ли долго мы лежим в постели? 6
V - Следует ли людям увлекаться спортом? 7
VI - Следует ли слушаться добрых советов? 8
VII - Должны ли авторы писать как можно короче? 10
VIII - Как следует обращаться с новобранцами 12
IX - Должны ли рассказы быть правдивы? 13
X - Как быть счастливым, довольствуясь тем, что есть 16
XI - Следует ли нам говорить, что мы думаем, или думать, что говорим? 17
XII - Из какого материала созданы американские мужья 19
XIII - Знают ли молодые люди все, что следует им знать? 20
XIV - Кое-что о музыке и об искусстве 22
XV - Должно ли быть таким тяжелым бремя белого человека? 23
XVI - Почему Фауст не женился на Маргарите 25
XVII - Как миссис Уилкинс разрешила вопрос о прислуге 26
XVIII - Почему мы не любим иностранцев 28
Джером Клапка Джером
Третья книжка праздных мыслей праздного человека
I
Так ли мы интересны, как думаем о себе?
- Ах, очень приятно!.. Жаркая погода в последнее время… Виноват! Я хотел сказать - холодная… Простите, не вполне расслышал ваше уважаемое имя… А!.. Весьма польщен вашим любезным вниманием, весьма… Да, у нас немножко тесновато, это верно.
Наступает тяжелое безмолвие. Никто из нас не знает, что бы такое еще сказать.
Дело в том, что хозяин дома, куда я приехал по случайному приглашению при встрече на вечере у третьего лица, столкнулся со мной в дверях, сделал умильное лицо и крепко пожал мне руку, не помня даже моего имени, или, вернее, - моего лица, так как мое имя было ему известно уже давно заочно.
- Очень, очень рад видеть вас у себя, - добавляет он, подумав немного. - Наш кружок всегда горел желанием познакомиться с вами поближе… Пожалуйте в гостиную… Люди все свои… Надеюсь, они понравятся вам. Все они с восторгом читают ваши прекрасные произведения.
Он ведет меня к даме довольно представительного вида и рекомендует ей в качестве "нашего знаменитого писателя", написавшего то-то и то-то. Обыкновенно мне приписываются такие произведения, в которых я вовсе не грешен.
Дама и я обмениваемся обычными общими фразами. Я вижу, что она ждет от меня чего-нибудь очень умного, оригинального и тонкого, но решительно не знаю, с чего начать с ней беседу, потому что мне неизвестно, кто она: пресвитерианка или мормонка, стоит ли за протекционизм или за свободную торговлю, замужняя или только собирается замуж или же, наконец, уже была замужем, но развелась, и теперь… Да мало ли каких еще может быть осложнений.
Один из моих друзей обладает прекрасной привычкой постоянно сообщать мне хоть краткие биографические сведения насчет того лица, которому собирается меня представить.
- Сейчас представлю вам миссис Джонс, - говорит он, например. - Замечательно умная женщина. Года два назад написала книгу. Забыл только название. Что-то о близнецах. Старайтесь только в разговоре с ней не упоминать о сосисках: ее отец был колбасником, и ей крайне неприятно напоминание об этом. Муж ее довольно крупный биржевик. Имел большую неудачу с бумагами каких-то угольных копей, поэтому избегайте разговора и об этом. Вообще держитесь лучше одной литературы, а главное - упирайте на то, что читали ее собственную книгу и находите, что это лучшее украшение отечественной литературы. Пройдитесь и насчет платонической дружбы между представителями обоих полов: она любит эту тему. Потом, не смотрите на нее слишком пристально: она немножко косит одним глазом…
Наконец мы достигаем миссис Джонс, и мой приятель рекомендует меня ей как своего лучшего друга, который умирает от желания познакомиться с ней.
- Восторгается вашей действительно замечательной книгой, только не вполне сходится с вами в вопросе о платонической дружбе между мужчиной и женщиной. Но я надеюсь, что вы своим красноречием сумеете переубедить его.
Эта рекомендация и полученные мною вперед сведения о миссис Джонс вывели меня из обычного затруднения людей, не знающих друг друга и поставленных в необходимость вступать в салонный разговор. Я сразу смело пускаюсь в рассуждения о сомнительности платонической дружбы между мужчиной и женщиной и всячески стараюсь избегать упоминания о сосисках и угольных копях. Благодаря этому миссис Джонс находит меня в высокой степени приятным человеком и старается, чтобы я получил о ней самой самое выгодное мнение. Таким образом все в порядке.
Мне часто приходило в голову, что сношения с незнакомыми людьми были бы упрощены и облегчены, если бы мы ввели обыкновение носить… ну, хоть на спине, изящную карточку с обозначением самых главных сведений о себе: например, имени и фамилии (написанных крупным и четким шрифтом и с объяснением верного произношения их), лет, во избежание недоразумений в их определении со стороны слишком неопытных и поспешных в своих суждениях людей… Кстати, у меня самого был однажды такой случай. Я попросил у одной немецкой дамы некоторые сведения о франко-прусской войне. Дама посмотрела на меня так, словно я совершил страшное преступление, приняв ее, по крайней мере, за сорокалетнюю, между тем как ей было всего тридцать семь, но она воображала, что выглядит гораздо моложе. Не будь я англичанином, наверное, вышел бы крупный скандал… Но вернемся к информационной карточке. На ней должны быть выставлены также наши религиозные и политические верования, вопросы, которыми мы наиболее интересуемся, наши специальные знания и некоторые подробности о нашем общественном положении, - словом, все то, что нужно знать людям, желающим с нами познакомиться и рискующим без этих сведений нечаянно наступить нам на любимую мозоль.
В самом деле, представьте себе, что такие карточки уже введены. Вы разговорились с только что познакомившимся с вами человеком и вам вздумалось бы поиронизировать насчет… Ну, хоть вопроса о дешевизне рук китайских рабочих; но опасаясь, как бы не вышло нежелательного недоразумения с вашим собеседником, вы спешите украдкой взглянуть ему на спину, где и получаете указания, которые помогут вам избежать этого недоразумения.
- А, вы вагнерианец! - уверенно восклицаете вы. - Ну, в таком случае мы едва ли сойдемся: я поклонник итальянской музыки.
Или так:
- Ах, как приятно видеть, что вы противник оспопрививания! Я также не сочувствую этому способу страховки людей от… Позвольте пригласить вас к буфету.
Те же, которые любят состязаться в словесных турнирах, легче могли бы находить себе с помощью этих карточек достойных партнеров. На большие собрания можно бы даже назначать своего рода церемониймейстера, который, стоя посередине зала, взывал бы:
- Леди со строгими убеждениями в пользу женского равноправия желает вступить в прения с джентльменом, придерживающимся в этом вопросе взглядов святого Павла! Требуется сильная аргументация!
Года два назад одна американская дама написала мне письмо, которое было для меня очень приятно. Эта дама с полным пониманием разобрала мои произведения и выразила мне свою искреннюю симпатию как писателю, разделяющему ее собственные взгляды на мир и человечество. Между прочим, американка писала, что, будучи незадолго перед тем в Англии, она имела случай познакомиться со мною лично у одних общих знакомых, но не воспользовалась этим случаем, чтобы (как она очень тонко намекнула) не разочароваться во мне. Я нашел ее опасение вполне основательным, но вместе с тем пожалел, что оно отняло у меня возможность встретиться с такой умной женщиной, представляющей большую редкость в наше время.
В общем автор, знакомящийся с людьми, читавшими - или, по крайней мере, уверяющими, что читали - его произведения, чувствует себя в положении жениха, в первый раз показываемого родственникам его будущей жены. Эти родственники относятся к нему очень любезно и всячески за ним ухаживают. Но, несмотря на это, жених инстинктивно чует, что он им не по душе. То же самое бывает с писателями.
Помню, как однажды я совсем еще молодым человеком присутствовал на одном вечере, центром которого был известный американский юморист. Я стоял близ одной дамы, которая говорила своему мужу:
- Совсем ничего не вижу в нем смешного.
- Неужели ты воображаешь, что люди, пишущие смешные вещи, сами должны быть смешными? - возразил муж. - И что, собственно, подразумеваешь ты под смешной наружностью? Огромный красный нос, синяки под глазами и тому подобное?