- Нынешняя герцогиня бездетна, и у нее нет других близких родственников, которые бы однозначно - в соответствии с законом - ей наследовали. Мне не хотелось бы вдаваться в личные тайны герцогини, но она получила титул при весьма сомнительных обстоятельствах, и ее положение, откройся правда об этих обстоятельствах, оказалось бы весьма затруднительным. Разумеется, это эвфемизм, но, конечно же, я не открою вам правды о всех тех грехах, что лежат на совести герцогини. Тем не менее отмечу, что герцогиня была кровно заинтересована в том, чтобы некоторые факты не получили огласки. Например, тот факт, что у младшего - и ныне давно покойного - сына герцога Миеса Фокко, правившего до герцогини Амалии и даже еще до ее предшественника - Федора, имеется родная и вполне законнорожденная дочь. Ваш отец, Тина, Захария Фокко был обвенчан с вашей матерью. Вера Монк была дворянкой, хотя и не из самых родовитых. То, что случилось после вашего рождения, достойно быть описано в романе, но сейчас нам важны лишь факты. Ваша мать умерла родами, отец погиб во время Второй войны Чинков, а вы оказались в Але, в приюте для девочек. Смерть герцогини означает, что любой, в ком течет кровь Фокко, может предъявить права на титул и состояние. Любой! - поднял вверх палец Сандер. - И никто не собирается искать какого-то определенного наследника. Но если наследников будет больше одного, их происхождение и права должна будет изучить геральдическая комиссия министерства двора. Ваши права, моя леди, бесспорны. Никто не сможет соперничать с вами в чистоте крове и близости родства, но для того, чтобы вас признали герцогиней Фокко, вам следует прибыть в Ландскруну до Перелома, а точнее, до двенадцати пополудни тридцать первого студня сего года.
- Герцогиня Фокко… - покачал головой Ремт, внезапно забывший, что он всего лишь "придурок". - Весьма!
- Это ведь одна из пятнадцати владетельных особ империи и член совета пэров, я права? - Комментарий принадлежал даме аллер’Рипп и звучал более чем драматично.
- Допустим! - поднял руку ди Крей. - Допустим! Но что, если ваши наниматели, эти, как их, Линт, Линт и Популар, не отдадут нам подлинные документы барышни. Что тогда?
- Нам не нужна их благотворительность, - сухо улыбнулся Сандер Керст. - Я впервые в жизни совершил должностной проступок, но победителей не судят, не так ли? Все документы спрятаны в надежном месте.
- В чем ваш интерес, Сандер? - спросил ди Крей. - Только не говорите, что вы альтруист и действуете совершенно бескорыстно!
- Не скажу! - Керст встал и сложил руки на груди, он был бледен, но решителен. - Герцогиня Фокко богата и влиятельна. Если она проявит всего лишь толику благодарности к тому, кто вернул ей судьбу, я стану тем, кем был рожден и воспитан, - благородным лордом, а не стряпчим, носящим клейменый меч. Если же она окажется еще и щедрой, будущность моя будет обеспечена, и ради этой возможности я готов рискнуть жизнью.
- Хорошо сказано, сударь! - протянула ему руку Адель аллер’Рипп.
"И как славно, что ты не стал врать, что просто влюблен в нашу бедную сиротку…"
Глава 5
Лилии
1
Третий день полузимника 1647 года
- Хорошо сказано, сударь! - Адель и сама не ожидала, что ее так растрогает рассказ Сандера.
- Хорошо сказано? - уже с вопросительной интонацией повторил за ней Ремт. - Хорошо? Что хорошего? И что сказано?
- Что это меняет? - поднял бровь ди Крей.
- Многое! - Ада отпустила руку Керста и повернулась к Тине. - Я знала твоих родителей, девочка, вот в чем штука!
- Вы - что? - не поняла Тина, выглядевшая сейчас совершенно разбитой и несчастной.
- Вы? - одновременно с ней воскликнул Сандер, его слова Ады потрясли, казалось, до глубины души.
- Я! Вы! - махнула она рукой, понимая, что пути назад нет. - Это мои счеты с девочкой и ни с кем больше.
"Что я творю! Что, во имя всех жаровен и котлов ада, я творю!"
- О чем это вы? - Ди Крей, кажется, кое-что ухватил. Не понял, нет, но ощутил за ее словами некое подобие второго смысла, что-то, о чем она не сказала вслух.
- Я была знакома с Верой Монк, - медленно произнесла она.
Медленно, а быстрее и не получилось бы, так сжимали горло спазмы давнего горя, почти ровным голосом и с застывшим, словно маска, лицом. Эту маску Ада чувствовала изнутри, она стягивала живую плоть ее лицевых мышц. Было больно. Хотелось кричать.
- Вернее, раньше я была знакома с Захарией Четамом. В то время, как и позже, он носил имя, когда-то принадлежавшее боковой ветви рода. Несколько позже, и при совсем иных обстоятельствах, я познакомилась с Верой. Оба они, и Вера, и Захария, были достойными людьми и моими близкими друзьями, - между тем продолжала она, наблюдая за собой как бы со стороны. - К сожалению, меня не было рядом, когда родилась ты, Тина… Я даже не знала… Впрочем, к чему слова. Обстоятельства изменились, господа, поскольку теперь, когда Захарии и Веры нет в живых, я чувствую себя обязанной помочь их дочери. Это все.
- Это ничего! - возразил ди Крей. - Это красивости и банальности, сударыня! И не смейте сверкать на меня глазами! Я нанялся провести вас через Старые графства, но предупредил: горы Подковы непредсказуемы. Что с того, что вы лично знали родителей барышни? Это отменяет войну между мерками и фрамами? Или, может быть, эта малость способна остановить зиму? Вы же выросли в этих горах…
- Вот именно, - криво усмехнулась Ада. - Я здесь выросла, сударь, и да, я могу провести вас на северо-запад короткой дорогой.
- Насколько короткой? - кажется, Ремту надоело изображать недалекого балагура.
- Завтра к вечеру мы можем быть уже в пределах графства Квеб.
- Это невозможно, сударыня, - покачал головой мастер Сюртук.
- Помолчи! - остановил его ди Крей. - Вы ведь знаете, дама Адель, где именно мы теперь находимся, ведь так?
- Да, - твердо ответила Ада. - И когда я говорю, что если мы выйдем тотчас, то завтра ввечеру будем стоять в виду стен Крегсгорхской крепости, я понимаю, что это значит.
- У меня есть деньги, - весьма вовремя подал голос Сандер Керст. - В графстве мы смогли бы купить припасы и теплую одежду, и тогда…
- Почему же вы заговорили об этом только теперь? - Вопрос напрашивался, и вот он прозвучал. Ди Крей умел задавать правильные вопросы.
- Есть причины, по которым мне не хотелось бы появляться в местах, где меня могут узнать.
- Я не спрашиваю, что вы сделали, - неожиданно голос Виктора смягчился. - Но я должен понять, насколько серьезны причины, о которых вы, сударыня, только что упомянули?
"Интересно, он тоже учился в университете, или это природный дар?"
- Они серьезны, - коротко ответила она. - Риск лично для меня достаточно велик, поэтому мы не станем заходить в Крегсгорх… и еще в некоторые места. Но для вас риск минимален. Моя компания способна испортить вам репутацию в графстве, но не настолько, чтобы вас взялись убивать.
- А вас?
- Мне в этом случае придется куда хуже.
- Понимаю, - кивнул ди Крей. - Стало быть, решение за вами.
- Мы идем. - Адель отдавала себе отчет в том, что делает, и это сильно облегчало дело. Решение принято, и, стало быть, говорить и горевать больше не о чем. - Собирайтесь.
- Бедному собраться - только подпоясаться, - блаженно улыбнулся Ремт, и в этот момент пошел дождь.
2
Четвертый день полузимника 1647 года
Если бы не то, с какой уверенностью шла вперед дама-наставница, Тина никогда не поверила бы, что здесь можно пройти. Раз за разом дама аллер’Рипп заводила их в очевидные тупики, но глаза обманывали, и глухие стены вдруг раздвигались, открывая путь вперед. Гроты обращались в пещерные лабиринты. И подвесные мосты обнаруживались там, где бездонные пропасти обещали верную смерть вместо дороги к спасению. Дождь лил не переставая. Гремел гром, и молнии лупили по мокрым скалам, поджигая тут и там одиночные деревья. Становилось все холоднее, и вскоре облачка пара начали срываться с губ при каждом выдохе. Однако тропа не кончалась, она вела компаньонов все глубже в недра гор, в теснины без выхода, в ловушки темных колодцев, к обрывам, за которыми клубился облачный туман. День сменился вечером. Наступила ночь, но они все шли и шли, потому что останавливаться на Тропе нельзя. Так сказала Ада, и никто не оспорил ее слов, хотя, в чем тут дело, Тина так и не поняла. Как бы то ни было, движение было единственным, что более или менее отчетливо сохранила ее память. А на рассвете следующего дня путешественники вышли из очередной пещеры в долину, затянутую предрассветной мглой. Дождь кончился, но было очень холодно. Под ногами стелилась туманная дымка.
- Ну, вот мы и в Квебе, дамы и господа. - Голос Ады звучал хрипло, но Тина предполагала, что ее собственный голос вообще не возник бы в пересохшем горле, старайся или нет. Запредельная усталость и величайшее напряжение душевных сил лишили ее и голоса, и разума.
"Все, это все… конец…"
Ноги подломились, и она поняла, что падает, но не могла ничего изменить. В глазах потемнело, и тишина накрыла ее своим крылом.