Фонтан зимой. Фонтан, конечно, не работал. Они остановились. Небольшая площадь, в центре которой разместился старый фонтан. Посреди улиц. К фонтану вели лучи дорожек. Можно было подойти к нему с разных сторон. Они вышли из машины. Свен пошел вначале по улице, словно на ощупь, подошел к одному из лучей дорожки. Шел по ней медленно, а парни шли чуть сзади. Свен шел осторожно, словно боясь оступиться. Останавливался. И вновь двигался вперед. Остановился, развернулся. Снова повернулся к фонтану и так же медленно дошел до него. Стоял возле чаши фонтана, заполненного снегом. Стоит и молчит. Закрыл глаза, слушая шум водяных струй. И чудится шелест листвы. Стоит долго, мучительно долго. Рукой очистил от снега край каменной чаши фонтана, погладил гранит, покачал головой, достал из кармана золотую монету, сделал углубление в снегу, положил туда монету и присыпал снегом. Еще постоял.
Гришка удивился:
- Зачем?
Данька то же не мог понять. Капитан, видимо, почувствовал это недоумение. Не оборачиваясь, сказал:
- Это я на память, что бы вернуться когда-нибудь сюда. Теперь можно идти.
Капитан медленно уходил от фонтана. Мучительно медленно. Задержался и прошептал:
- Не оборачивайся, только не оборачивайся. - Просил Свен, словно твердил заклинание.
- Папа, что с тобой?
- Нельзя оглядываться. - Как в бреду повторил Свен.
- Папа, почему нельзя огладываться?
- После того, как попрощаешься с могилой, надо идти и не оглядываться, чтобы не тосковать.
- Какой могилой, пап? - Данька так и не видит здесь могил.
- С могилой моей памяти. У нас здесь было первое свидание с Машей.
- Папа! - Данька обнял отца так, как ему помнилось, когда он был маленьким. Они сидели на диване, отец читал ему книжку. Даня держал в руках плюшевого мишку. Отец обнимал сына за плечи рукой.
- Папа, ты все еще любишь ее? - Какой же он болван, не подумал, что отцу будет тяжело встретиться с мамой. И ей тоже. Я так люблю вас обоих, и просто хотел увидеть вас вместе. Какой я эгоист.
Капитан тяжело выдохнул воздух из легких, и в этом вздохе было все, был ответ. Гришка подумал. Как тяжело сейчас этому человеку, этому сильному отважному пирату. И такому слабому. Капитан повернул голову к сыну и сказал:
- Матросы не плачут, Дэн. - Папа, папа, но сердце твое плачет слезами невидимыми миру.
- Да, папа.... Матросы не плачут.
Капитан словно очнулся и пошел уверенной походкой к машине. Они сели во внедорожник.
- Ну, что, куда теперь, парни? - Спросил Свен.
- В какой-нибудь торговый центр, - предложил Дэн. - Торговые центры - это выставка, ветрина любого города.
- Поехали.
Они остановились возле одного из таких торговых центров.
- О, - сказал Гриша, - территория мужского шопинга.
- Я этим видом спорта не очень увлекаюсь, - покаялся капитан. Но можно посмотреть.
Они зашли внутрь, долго бродили по бутикам. Капитан разглядывал безделушки, улыбался. Ходил от одного прилавка к другому. Но так ничего и не выбрал.
- Пап, может, ты что-нибудь купишь? У меня деньги есть. Какой сувенир на память.
- Даня, я не хочу. Не хочу потом натыкаться взглядом на свои воспоминания. Иногда лучше забыть или, по крайней мере, делать вид, что ты забыл прошлое. Думаю, хватит бродить здесь. У меня уж голова пошла кругом от всего этого.
Они вышли на улицу.
- Куда теперь меня поведете, ребята? - Капитан немного теряется в этом таком родном и чужом городе.
- А если пойти в кафе. Я знаю тут недалеко очень хорошее кафе. Можно взять мороженое. - Предложил Гриша.
- Мороженое, - оживился Свен, - я забыл о нем. Это будет здорово. Идемте. Давайте быстрее.
Они зашли в кафе. Устроились за столиком. Тихо играла музыка. Они сделали заказ. Капитан положил первую ложечку мороженого в рот. Прикрыл глаза и почти простонал: сказочно. Необыкновенно сказочно. Волшебная сказка. А у вас она может быть каждый день.
- Капитан, - спросил Гриша, - а как это быть капитаном на пиратском судне?
- Это, - Свен сделал нарочито грозный вид, - когда тебя все боятся. Ты - гроза морей. На палубу выходишь, а матросы трепещут.
- Батя, - вмешался Данька, - мы не трепещем. Мы тебя уважаем.
- Как! Вы меня не боитесь?
- Нет. Ты наш капитан, ты наш общий батя.
- Не боитесь, так не боитесь. - Его власть держится совсем на другом.
- А команда как? Ну, ребята? - Грише хочется узнать у самого капитана.
- Нормальные ребята. Дисциплина, как на военном корабле. Никакой дедовщины.
- А драки? Парни ром пьют?
- Что ты, Гриша. Море пьяных не любит. Они не приходят домой. Драк нам без этого хватает. Как ты пойдешь в бой рядом с тем, с кем накануне дрался, кого ненавидишь. Кто может прикрыть тебя в бою, с тем драться не станешь. И ты его прикроешь. И кто знает, может быть, в следующем бою убьют тебя или твоего друга. А море, оно может быть ласковым и щедрым. А может показать свой нрав. Тогда держись.
- А вы любите море, капитан?
- Кто ж его не любит? Это же море. Оно совсем другое. Оно не такое, как земля. Суша, она такая неподвижная, неповоротливая, пыльная. И люди на ней, как цветы в пыли. А море живое, оно плещет, оно разговаривает с тобой. Ты видел солнце над морем. Оно не такое, как над сушей. Оно смотрится в воды. А звезды, ночные звезды купаются в море. И воздух там совсем другой. Ветер над морем... - Капитан, смеясь, посмотрел на Даньку. - До сих пор помню. Как Дэн впервые пришел на корабль.
- Папа, не надо вспоминать. Приполз я на корабль.
- Я не об этом. Я вспоминаю ту песенку из Острова сокровищ. Пятнадцать человек на сундук мертвеца... и там поют о бутылке рома. Вот и ответ. Пятнадцать человек и одна бутылка. Это что, пипеткой в глаз закапывать? Так у пиратов.
- Интересная у вас жизнь.
- Не то слово. Знаток морской жизни, Дэн, тебе такого нарассказывает.
Данька надулся.
- Хорошо. Не стану раскрывать наши маленькие тайны. Захочешь, сам расскажешь. Лучше закажем еще по порции мороженого.
Они заказали. Капитан наслаждался этим лакомством. После они гуляли пешком по улице. Свен разглядывал прохожих, теперь уже не через окно автомобиля, а идущих по одной с ним улице. До каждого можно дотянуться рукой, и не дотянешься. Каждый живет своей жизнью, и каждый умирает в одиночку. Дэн наблюдал за отцом. Как тот жадно оглядывает этот город.
- Да, ребята, световая реклама и днем не выключается. Представляю, какие здесь ночные улицы. У нас на острове ночью выйдешь на улицу ни одного фонаря не найдешь.
Они дошли до оперного театра. Капитан остановился возле афиши.
- Риголетто. Дон Кихот.
- А может, сходить в театр.
- Нет, не сейчас. Мне пока не хочется. Я совсем отвык от снега. Не помню зимний лес. Песню, зачем из дома понесу, если смогу найти ее в лесу. Знаешь, какой красивый лес зимой. Ее с мороза принесу тебе домой.
- В самом деле, - согласился Гриня, - можно сходить в лес. Съездить на лыжную базу. Покататься.
- Я давно не стоял на лыжах. Получится ли.
- Все получится. Это как на велосипеде. Все сразу вспомнится. Стоит лыжи одеть.
- Пора возвращаться, - сказал капитан, и они пошли к кафе, где оставили машину.
- Предлагаю пойти ко мне в гости. - Заявил Гришка. - Если отец пораньше вернется с работы, я тебя, капитан, с ним познакомлю.
- А это удобно? - Спросил Свен.
- Удобно. Едем.
- Ну, едем. - Согласился капитан. - Только с пустыми рукам...
- Ничего. Какие счеты.
- Это не правильно. Надо хоть торт привезти. Я, кстати, даже забыл о наших здешних тортах. Вот и повод будет вспомнить.
Часть 14
Короткий зимний день подходил к концу. Были те короткие минуты, когда на небе еще светло, но вот-вот этот свет угаснет. Стемнеет быстро. Колдовское время.
- Прекрасный вечер. - Сказал Свен.
Данька повернулся к отцу.
- На том и этом свете вспоминать мы будем, как упоительны в России вечера.
- Ты прав, Дэн, я долго буду вспоминать эти вечера. Не знаю, что здесь такое особенное, то ли воздух, то ли земля. Вечера здесь воистину упоительные. Как-то по особенному близки к сердцу. В такие моменты мне грезится деревенский бревенчатый дом, крепкий дом, скрип сенных дверей. Вот хозяин вошел в комнату, сбросил валенки и в одних носках ступает по домотканым половикам. Стол накрыт скатертью, в комнате запах горящих поленьев. Треск огня в печи, и жар от этой печи. Гремит рукомойник и стекает мыльная вода в ведро. Окна задернуты шторами. Тепло и уют. -
- Романтика. - Согласился Гриша.
- Романтика, конечно. Захотел выпить воды, вышел в сени, разбил корку льда на поверхности в ведре, зачерпнул ковш. Романтика. Я бы сбежал дня через три от такой романтики.
Гришка только усмехнулся.
- А у вас там, на Тортуге, Свен, наверно, скучновато, особенно вечерами. Ни телевизора, ни радио, ничего этого нет.
- Как сказать, - начал Свен, - почему ты думаешь, что только в России существует сарафанное радио. Там оно тоже есть. Пойди на рынок. А дома у нас граммофон есть.
Данька удивился, какой граммофон.
- Брайан. Если его попросить. Да и просить не надо. Когда ему нечего делать. Он поет. Играет пластинку наш граммофон.
- Это точно, - подтвердил Данька.