ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Бысть некая зима
Глава первая
Нагрянул декабрь. Батый осадил Рязань. Помилованных до особого распоряжения пленников возили за войском на большом сером верблюде в четырех связанных попарно корзинах. Подобно большинству изувеченных-жизнью людей не знавший поражений полководец любил всевозможные отклонения от нормы.
Над татарским лагерем порхал декабрьский снежок. Замдиректора Чертослепов - обросший, оборванный - сидел на корточках и отогревал связанными руками посиневшую лысину.
- Хорошо хоть руки теперь спереди связывают, - без радости заметил он.
Ему не ответили. Было очень холодно.
- Смотрите, Намазов идет, - сказал Шерхебель и, вынув что-то из-за пазухи, сунул в снег.
Судя по всему, помощник толмача вышел на прогулку. На нем уже был крепкий, хотя и залатанный местами полосатый халат; под растоптанными, но вполне справными сапогами весело поскрипывал снежок.
- Товарищ Намазов, - вполголоса окликнул замдиректора. - Будьте добры, подойдите на минутку!
Помощник толмача опасливо покосился на узников и, сердито пробормотав: "Моя твоя не понимай…" - поспешил повернуться к ним спиной.
- Мерзавец! - процедил Альбастров.
С ним согласились.
- Честно вам скажу, - уныло проговорил Чертослепов, - никогда мне не нравился этот Намазов. Правду говорят: яблочко от яблони…
- А что это вы всех под одну гребенку? - ощетинился вдруг электрик.
Чертослепов с Шерхебелем удивленно взглянули на Альбастрова, и наконец-то бросилась им в глаза черная клочковатая бородка, а заодно и висячие усики, и легкая, едва намеченная скуластость.
Первым опомнился Шерхебель.
- Мать? - понимающе спросил он.
- Бабка, - буркнул Альбастров.
- Господи Иисусе Христе!.. - не то вздохнул, не то простонал Чертослепов.
Положение его было ужасно. Один из членов вверенного ему экипажа оказался ренегатом, другой…
- Товарищи! - в отчаянии сказал Чертослепов. - Мы допустили серьезную ошибку. Нам необходимо было сразу осудить поведение Намазова. Но еще не поздно, товарищи. Я предлагаю по-тихому провести такой, знаете ли, небольшой митинг и открытым голосованием выразить свое возмущение. Что же касается товарища Альбастрова, скрывшего важные анкетные данные…
- Нуты козел!.. - изумился электрик, и тут - совершенно некстати - мимо узников проехал не знавший поражений полководец.
- Эй, ты! - заорал Альбастров, приподнявшись, насколько позволяли сыромятные путы. - В гробу я тебя видал вместе с твоим Чингисханом!
Полководец остановился и приказал толмачу перевести.
- Вы - идиот! - взвыл Чертослепов, безуспешно пытаясь схватиться за голову. - Я же сказал: по-тихому!
А толмач уже вовсю переводил.
- Товарищ Субудай! - взмолился замдиректора. - Да не обращайте вы внимания! Мало ли кто какую глупость, не подумав, ляпнет!..
Толмач перевел и это. Не знавший поражений полководец раздул единственную целую ноздрю и, каркнув что-то поврежденными связками, поехал дальше. Толмач, сопровождаемый пятью воинами, подбежал к пленным.
- Айда, пошли! - вне себя напустился он на Чертослепова. - Почему худо говоришь? Почему говоришь, что Субудай-багатур не достоин лежать с великим Чингизом? Какой он тебе товарищ? Айда, мало-мало наказывать будем!
Глава вторая
- Я его что, за язык тянул? - чувствительный, как и все гитаристы, переживал Альбастров. - Мало ему вчерашнего?..
За юртами нежно свистел бич и звонко вопил Чертослепов. Чистые, не отягощенные мыслью звуки.
- И как это его опять угораздило? Вроде умный мужик…
- Это там он был умный, - утешил Шерхебель.
Припорошенный снежком Афанасий сидел неподвижно, как сугроб, и в широко раскрытых глазах его стыло недоумение. Временами казалось, что у него просто забыли выдернуть кляп, - молчал вот уже который день.
- Ой! - страдальчески сказал Шерхебель, быстро что-то на себе перепрятывая. - Слушайте, это к нам…
Альбастров поднялся и посмотрел. Со стороны лесочка, хрустя настом, к узникам направлялся капитан Седьмых. При виде его татарский сторож в вязаной шапочке "Адидас" вдруг застеснялся чего-то и робко отступил за ствол березы.
Электрик осклабился и еще издали предъявил капитану связанные руки. Капитан одобрительно посмотрел на электрика, но подошел не к нему, а к Шерхебелю, давно уже всем своим видом изъявлявшего готовность правдиво и не раздумывая отвечать на вопросы.
- Да, кстати, - как бы невзначай поинтересовался капитан, извлекая из незапятнанного плаща цвета беж уже знакомый читателю блокнот. - Не от Намазова ли случайно исходила сама идея мероприятия?
- Слушайте, что решает Намазов? - отвечал Шерхебель, преданно глядя в глаза капитану. - Идея была спущена сверху.
"Сверху? - записал капитан, впервые приподнимая бровь. - Не снизу?"
- Расскажите подробнее, - мягко попросил он.
Шерхебель рассказал. Безукоризненно выбритое лицо капитана становилось все задумчивее.
- А где сейчас находится ваш командор?
- Занят, знаете… - несколько замявшись, сказал Шерхебель.
Капитан Седьмых оглянулся, прислушался.
- Ну что ж, - с пониманием молвил он. - Побеседуем, когда освободится…
Закрыл блокнот и, хрустя настом, пошел в сторону лесочка.
Из-за ствола березы выглянула вязаная шапочка "Адидас". Шерхебель облегченно вздохнул и снова что-то на себе перепрятал.
- Да что вы там все время рассовываете? - не выдержал электрик.
- А! - Шерхебель пренебрежительно шевельнул пальцами связанных рук. - Так, чепуха, выменял на расческу, теперь жалею…
Припрятанный предмет он, однако, не показал. Что именно Шерхебель выменял на расческу, так и осталось тайной.
Потом принесли стонущего Чертослепова.
- А тут давеча капитан приходил, - сказал Альбастров. - Про вас спрашивал.
Чертослепов немедленно перестал стонать.
- Спрашивал? А что конкретно?
Ему передали весь разговор с капитаном Седьмых.
- А когда вернется, не сказал? - встревожась, спросил Чертослепов.
Электрик хотел ответить, но его перебили.
- Я все понял… - это впервые за много дней заговорил Афанасий Филимошин. Потрясенные узники повернулись к нему:
- Что ты понял, Афоня?
Большое лицо Афанасия было угрюмо.
- Это не киноартисты, - глухо сообщил он.
Глава третья
Замдиректора Чертослепову приснилось, что кто-то развязывает ему руки.
- Нет… - всхлипывая, забормотал он. - Не хотел… Клянусь вам, не хотел… Пропаганда гребного спорта…
- Вставай! - тихо и властно сказали ему.
Чертослепов очнулся. Снежную равнину заливал лунный свет. Рядом, заслоняя звезды, возвышалась массивная грозная тень.
- Афоня? - не веря, спросил Чертослепов. - Ты почему развязался? Ты что затеял? Ты куда?..
- В Рязань, - мрачно произнесла тень. - Наших бьют…
Похолодеть замдиректора не мог при всем желании, поэтому его бросило в жар.
- Афанасий… - оробев, пролепетал он. - Но ведь если мы совершим побег, капитан может подумать, что мы пытаемся скрыться… Я… я запрещаю!..
- Эх ты!.. - басовито, с укоризной прозвучало из лунной выси, глыбастая тень повернулась и ушла в Рязань, косолапо проламывая наст.
В панике Чертослепов разбудил остальных. Электрик Альбастров спросонья моргал криво смерзшимися глазенками и ничего не мог понять. Зато Шерхебель отреагировал мгновенно. Сноровисто распустив зубами сыромятные узы, он принялся выхватывать что-то из-под снега и совать за пазуху.
- Товарищ Шерхебель! - видя такую расторопность, шепотом завопил замдиректора. - Я призываю вас к порядку! Без санкции капитана…
- Слушайте, какой капитан? - огрызнулся через плечо Шерхебель. - Тут человек сбежал! Вы понимаете, что они нас всех поубивают с утра к своему шайтану?..
- Матерь Божья Пресвятая Богородица!.. - простонал Алебастров.
Пошатываясь, они встали на ноги и осмотрелись.
Неподалеку лежала колода, к которой татары привязывали серого верблюда с четырьмя корзинами. Тут же выяснилось, что перед тем, как разбудить замдиректора, Афанасий отвязал верблюда и побил колодой весь татарский караул.
Путь из лагеря был свободен.
Босые, они бежали по лунному вскрикивавшему насту, и дыхание их взрывалось в морозном воздухе.
- Ну и куда теперь? - с хрустом падая в наст, спросил Альбастров.
- Товарищи! - чуть не плача, проговорил Чертослепов. - Не забывайте, что капитан впоследствии обязательно представит характеристику на каждого из нас. Поэтому в данной ситуации, я считаю, выход у нас один: идти в Рязань и как можно лучше проявить себя там в борьбе с татаро-монгольскими захватчиками.
- Точно! - сказал Альбастров и лизнул снег.
- Вы что, с ума сошли? - с любопытством спросил Шерхебель. - Рязань! Ничего себе шуточки! Вы историю учили вообще?
Альбастров вдруг тяжело задышал и, поднявшись с насга, угрожающе двинулся на Шерхебеля.
- Христа - распял? - прямо спросил он.
- Слушайте, прекратите! - взвизгнул Шерхебель. - Даже если и распял! Вы лучше посмотрите, что делают ваши родственнички по женской линии! Что они творят с нашей Россией-матушкой!
Альбастров, ухваченный за локти Чертослеповым, рвался к Шерхебелю и кричал:
- Это еще выяснить надо, как мы сюда попали! Небось в Хазарский каганат метил, да промахнулся малость!..
- Товарищ Альбастров! - умолял замдиректора. - Ну нехристь же, ну что с него взять! Ну не поймет он нас с вами!..