ЭПИЛОГ
Старший ангел-хранитель запаса Авразил откинулся на спинку кресла. Новая кожа обивки приятно скрипнула. Авразил взглянул на заваленный бумагами стол и взял лежащую сверху телеграмму из Ада. "Во первых знаках своей телеграммы… ("Богатая контора, - подумал Авразил, - Наверняка с финансами финтят".)… В заключении поздравляю с назначением первым помощником председателя Совета Реального Пространства по АЧХ, сиречь, административно-хозяйственной части. С тебя причитается. Мефистофель первого разряда… ("Раскатал губу!" - усмехнулся ангел запаса.)… P.S. Мы еще поплюем в астероиды!"
Дверь кабинета приоткрылась и заглянула симпатичная секретарша.
- Можно? Ой, что это! - секретарша отпрыгнула от Мурки-2, пробующей на вкус электропроводку.
- Я хотела объяснить вам устройство пульта связи.
- Успеется. Скажите, нам Небеса подотчетны?
- Конечно. Все религиозные институты члены Совета Реального Пространства и в соответствии с уставом…
- Хорошо, хорошо. Тогда пригласите ко мне…
- Кого? - секретарша выжидательно посмотрела на улыбающегося Авразила.
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ: ЧЁРТОВЫ ИГРЫ
ГЛАВА 1. АПОСТОЛЬСКИЙ ЧАЁК
Бывший ангел-хранитель Авразил медленно приближался к Небесам. Конечно, можно было обратиться в гараж Совета Реального Пространства, помогли бы с транспортом, но вдруг захотелось пройтись пешком. До полуночи ещё далеко, да и не к чему лишним людям знать о его визите на Небеса.
Однако прогулка получилась не из лёгких. И причиной тому вовсе не физическая усталость, хотя, и жарко было не по осеннему, и лямки рюкзака натёрли плечи, и тропинка в облаках могла бы быть не такой крутой.
За годы работы заместителем председателя СРП Авразилу частенько приходилось бывать на Небесах, но тогда у него просто не оставалось времени на разные душевные переживания, тут бы с делами успеть разобраться. Поэтому Авразил оказался не готов к тому, что каждый шаг, каждый брошенный по сторонам взгляд будил целый рой воспоминаний. Они, словно растревоженные комары, выпархивали из зарослей былья, мельтешили перед лицом, больно впивались в тело тонкими хоботками. Вдобавок, будто к перемене погоды, заныли лопатки.
- Фантомные боли, - отмахнулся однажды врач от Авразила. - Разумом вы прекрасно осознаёте, что давно уже не ангел, да и душа, наверное, успокоилась. А вот тело всё ещё помнит, что у него были крылья.
- И что мне делать, доктор?
- Это не лечится. Терпите.
Врач склонился над бумагами. Повыше лба, едва прикрытые волосами, отчётливо проступали следы от ампутированных рожек.
- Что-то ещё? - Авразил и не заметил, задумавшись, что врач прекратил писать.
- Нет. Больше ничего. Спасибо. Всего вам доброго.
- Лучше бы "всего злого" пожелали, коллега, - невесело усмехнулся врач. - Будет совсем невмоготу, приходите, болеутоляющее выпишу.
- Спасибо.
- Не за что.
На Вратах Небес белела какая-то бумажка. "Мест нет! - припомнил Авразил одну из своих детских проказ. - Ничего не меняется".
Но текст объявления был другой.
Под нечеткой фотографией седобородого старика с пронзительно-голубыми глазами Авразил, цепенея, прочитал: "Вчера после долгой продолжительной болезни…"
- Ну, чего уставился, человече, как этот самый на эти, как их?..
Авразил вздрогнул. Из окошка "Для писем и молитв" на него сурово смотрел страж и сторож Небес апостол Пётр… дядя Петя, швейцар…
- Дядя Петя, да как же это?.. - растеряно спросил Авразил, указывая на некролог.
- Чего? - Пётр приоткрыл Врата, кряхтя, протиснулся в щель. - Чего там? А-а, это! - апостол поддел бумажку заскорузлым ногтём, сорвал её, скомкал, - Это ты вниманья не обращай. Бесята балуют. Начитались, понимаешь, Ницше, инсургенты!.. Постой, мы что, знакомы? Чой-то ты меня дядей? - Пётр близоруко прищурился. - Авразилка, ты?
- Я, дядя Петя, я, - у бывшего ангела-хранителя отчего-то немилосердно защипало в глазах.
- Вот оно, значит, как, - уважительно пробасил Пётр. - Пенсионер Вселенского Значения!.. Да ты пей чай, пенсионер - остынет. И варенье накладывай, не стесняйся. Со свежего урожая, варенье-то.
Крохотная, но уютная каморка швейцаров под Главной Лестницей Небес, если не победила Время, то, по крайней мере, заключила с ним пакт о ненападении на веки вечные.
Всё так же пыхтел на столе самовар, золотилось в хрустальной вазочке варенье из райских яблочек, в углу тихо посапывала чёрная дыра по имени Мурка-3…
- Почему только дочка? - спохватился Авразил. - А Мурка где?
- Забрали, - неохотно пробурчал Пётр.
- Кто?!
- Долгая история. Ты чего плохо поел? - сменил апостол тему. - Не понравилась рыба?
- Рыба замечательная, как всегда. Аппетита нет.
- Ну, это дело поправимое. А то я испугался, что ты в вегатерьянцы подался, как сменщик мой.
- Вегетарианцы, - машинально поправил Авразил.
- Да один… прости, Господи. Пашка теперь окромя травы ничего не ест. Позеленел уже. Того и гляди, корнями да листьями изойдёт.
- Где он, кстати?
- Убёг на расширенную вечерю. Он же у нас обчественник. Ничего, завтра с утра свидитесь.
- Нет, дядя Петя, мне пора уже. И так засиделся.
- Куда торопишься? Тебя ишшо не вызывали, - Пётр хмыкнул. - Сейчас самовар раскочегарим, горяченького попьём…
- Нет, спасибо. Дела.
- Ну, беги, коли для тебя дела важнее, - обиженно просопел Пётр.
Авразил попытался встать, но тут же рухнул обратно на табурет. Ноги не держали.
- Чего расселся? Собрался идти - так иди! - поторопил Пётр.
- У меня с ногами что-то, - криво улыбнулся Авразил, но, сопоставив в уме свою внезапную слабость и странное позвякивание, сопровождавшее процесс наливания чая, упёрся взором в апостола.
- Что случилось, Авразилушка? Тебе нехорошо? - заюлил тот.
- Дядя Петя, ты мне в чай ничего не добавлял? - Авразил хотел, чтобы вопрос прозвучал строго, но всё испортила зевота.
- Ну а куды торопиться? Вон как зеваешь. Сейчас мы тебя спать уложим, а с утречка ты и побежишь по своим делам. На тебя ж смотреть страшно: худой, чёрный, глаза красные, морда небритая…
- Что ты мне в чай добавил? Снотоворное?
- Какое снотворное? Я этой гадостью отродясь не баловался. Вот! - Пётр извлёк из-под стола наполовину опорожнённую бутыль. - Амброзия тыщекратной очистки! Ни цвета, ни вкуса, ни запаха - один благотворный градус!
- Ох, дядя Петя! - вздохнул Авразил. - Я же говорил, что мне срочно в Хранилище Миров надо. К Липатию.
- Нет там никого сегодня. Все на расширенной вечере. Ты вот давай, лучше, на кушетку перебирайся, а то, неровен час, сверзишься с табурета, красоту свою испортишь, - апостол подхватил засыпающего Авразила подмышки и чуть не волоком перетащил на узкий диванчик. Заботливо укрыл одеялом. - Отдыхай. Замерзнешь - второе одеяло в ногах. Ночи у нас нынче холодные…
Апостол вдруг замолчал, посмурнел, вернулся к столу, плеснул в чашку амброзии, выпил, не закусывая.
Но Авразил ничего этого уже не видел. Он спал.
ГЛАВА 2. СОН АНГЕЛА
Если верить художнику Гойе (а, собственно, почему бы ему и не верить?), то сон разума рождает чудовищ. Но верно ли обратное утверждение, то есть, разум есть порождение сна чудовищ - не знаю.
К счастью, сейчас у нас спит не чудовище, а бывший ангел. Хотя, Сатана - тоже бывший ангел… Ладно, не будем углубляться.
"Сон ангела рождает реальность, - вспомнились Авразилу слова заведующего Хранилищем Миров Липатия. - Тем хуже для неё", - добавил он от себя и захрапел.
К сожалению, Авразил был тот ещё демиург. То ли дело сны такой гармоничной и энциклопедически образованной личности, как старший ангел-хранитель Липатий. Кроме того, Липатий обладал тонким художественным вкусом и чувством меры. Даже в снах. У него, например, никогда не бывало, чтобы в карминно-фиолетовые морские закаты вдруг прорывался неизвестно откуда взявшийся зелёный луч. А с Авразилом эта оплошка случалась через раз.
Вот и сейчас Авразил вляпался в совершенное непотребство.
Сначала он долго куда-то летел. Потом он долго никуда не летел, а наоборот. Что именно "наоборот" было непонятно, но противно. Затем, за ближайшим углом пустоты начала материться какая-то Дунька. Что за Дунька и почему она матерится, Авразил не знал, но чувствовал, что так и надо. Его больше занимало другое: откуда у пустоты вдруг появились углы, и что это может означать в свете… "Кстати, почему темно? - подумал Авразил. - Где тут свет включается?.."
Неожиданно стало тесно. По всему сну забегали разные гадкие животные, страховидные рыбы злобно шевелили плавниками, норовя смазать Авразила хвостом по физиономии. Какие-то дикошарые непонятно что начали требовать немедленных ответов. "Вы сперва вопрос задайте", - пробовал урезонить их Авразил. "Ишь какой! - хихикали меж собой непонятно что. - Вопросы ему!"
Всё это продолжалось до тех пор, пока Авразил не догадался накрыть свой зоопарк стеклянным колпаком. Рыбы, птицы, звери и непонятно что моментально утихли, прижались носами, клювами и непонятно чем к стеклу и долго грустно смотрели на Авразила. А потом разбрелись кто-куда и пропали.
Авразила же опять начало мотать и корёжить…
- Эй! Авразил! - вдруг услышал он чей-то голос.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? - удивился Авразил.
- Я и не знаю, - хохотнул голос. - Я тебе просто зов послал, а ты зачем-то себе имя придумал. На кой хрен тебе имя?
- Не знаю, - честно признался Авразил, - Так.
- Так-дурак! - ответил голос.
- Ты чего ругаешься? - возмутился Авразил.