- Здорово… - обрадовался было Олег и тут же осекся, увидев возле лошадей берегиню. Лесная наяда, как называла ее Роксалана, предупреждающе покачала головой и исчезла среди камышей. - Что, милая? Опять опята?
- Нормальные совершенно грибы, - повела плечом девушка. - Я несколько съела, и даже не пучит ни чуточки. И лошадям дала попробовать, кушают с удовольствием. А у них инстинкт, они ядовитого жрать не станут.
- Ага, как же, - кивнул Середин. - Твари милые, но безмозглые. Из человеческих рук даже мышьяк слопают и не моргнут. Они же домашние!
Возле скакунов опять появилась берегиня, повела рукой, отчего кони дружно заржали и шарахнулись к деревьям, моментально застряв в наметенных под лещиной сугробах.
- Не ешьте, - снова покачала головой хранительница лесного покоя, но воздействовать чем-то, кроме уговоров, на существ из плоти и крови она не могла.
- Я не буду этим травиться, - категорически мотнул головой ведун.
- Как хочешь, силой кормить не стану, - весело отмахнулась Роксалана. - Но имей в виду, что кроликов из твоих петель я выпустила, и других зверьков тоже, всех до единого. Так что или грибной суп, или суп из снега. Выбирай.
- Каких кроликов, каких зверьков?! - поднялся на ноги Середин. - Где ты их взяла?
- Из тех самых петель, что ты поставил, пока меня тут не было. Вон там, там и там, - указала она в сторону густых ольховых зарослей.
- Я ничего не ставил.
- Ага, как же! - хмыкнула спутница. - Что, я твои петли не узнаю? Волосяные, скрученные. Я их все порезала, а зверей отпустила, пока живы.
- Проклятье! - схватился за голову Олег. - Надо сматываться! Уходить немедля!
- Куда? Темнеет уже, Олежка. И суп вот-вот готов будет.
- Ты чего, не поняла, ненормальная?! Ты чужие ловушки разорила, чужие! Да охотник здешний, как все это увидит, нас просто в куски разорвет!
- А зачем он зверюшек бедных обижает? Природа - это наша породительница, и относиться к ней нужно с любовью, с уважением. А не потребительски. Вам бы только захапать, урвать, сожрать, срубить, увезти… Вроде, закипело уже. Так чего, точно не будешь? Тогда хоть соли дай!
Ведун сплюнул, сел обратно к пню и подтолкнул к девушке чересседельную сумку. Из всех сентенций, произнесенных довольной своим героизмом Роксаланой, он согласился только с одной: сниматься с лагеря было уже слишком поздно. Солнце ушло за далекие горы, и небо стремительно темнело. Теперь волей-неволей придется ждать утра.
- Ты каким богам молишься, милая леди? - окликнул он спутницу, которая жадно, с чавканьем пожирала суп.
- А тебе зачем?
- Хочу знать, по какому обычаю тебя утром хоронить.
- Ничего со мной не будет, Олежка, - облизала ложку Роксалана. - Вкусные, нормальные грибы. И лошадям не будет, они по паре кило точно умяли. Я думала, откажутся, а они мою поляну вычистили, как газонокосилки. Сморчка порченого не оставили. Так что все, твоей доли больше нет. Слишком долго думал. А я уже наелась, а я уже наелась…
И она весело заскакала вокруг костра, корча Середину кривые рожи:
- Моя-ля шуга-шуга, моя-ля вьюга-вьюга! Ну, что ты сидишь такой кислый?! Смотри, какой вечер славный! Смотри, какой снег! Смотри, какой огонь! Как тут здорово, Олежка! Ну, иди сюда, давай потанцуем. Моя-ля шуга-шуга, моя-ля вьюга-вьюга!
Она закружилась, раскинув руки и подставив лицо уже почти черному небу. Полюбоваться танцем Олегу не удалось - лошади, фыркая и мотая головами, внезапно сорвались с места и помчались через озерцо назад по проложенной утром тропе. К счастью, далеко они уйти не смогли - не поместившись бок о бок на узкой дорожке, застряли среди сугробов на другом берегу. Ускакал только серый мерин, но и тот вскоре вернулся, обнаружив, что остался один.
Спутав ноги скакунам, ведун оставил их возле камышей и отправился кипятить воду. У костра Роксалана, скинув трофейные меховые одежды, в одном только сари, подаренном мудрым Раджафом, прыгала через огонь. Причем во время прыжка она пыталась изобразить некое балетное па с разворотом на сто восемьдесят градусов и раз за разом кувыркалась спиной вперед в занесенный снегом рогоз.
- Оденься, простудишься, - посоветовал ей ведун.
Олег протер торбу от остатков грибного супа, но набить снегом снова не успел: спутница напрыгнула на него, повалив на землю:
- А разве ты меня не согреешь, Олежка? Разве не согреешь? - Она попрыгала на коленях у него на спине, потом кинулась в лес: - Лови меня, Олежка!
Проводив ее взглядом, ведун плотно набил кожаное ведерко, поставил его на угли растапливаться, порубил самые толстые ветки валежника, кинул рядом.
- Ку-ку! - выглянула Роксалана между елями и тут же исчезла, чтобы с хохотом промелькнуть через середину озерца: - Ку-ку!
Лошади смертно захрипели, начали скакать, биться друг о друга. Три скакуна свалились, брыкаясь возле зарослей лещины, два - порвали путы и рванулись куда-то в чащобу. Середин, отчаянно ругаясь, бросился следом. В этот раз лошади весьма удачно ломанулись через редколесье, по мелкому снегу - нагнал их ведун только через полчаса и повернул обратно. Кони громко ржали, мотали головой и то и дело пытались кинуться в сторону.
- Добрую женщину найди, - внезапно появилась справа берегиня, с легкостью шагая босыми ножками по пушистой изморози на поваленной сосне. Следов за наядой не оставалось. - Найди, а то она замерзнет.
- А самой слабо? - огрызнулся Олег.
- Найти могу, согреть - нет, - ответила берегиня, переступая излом ствола, и растворилась в воздухе.
- К костру подсесть ума не хватает?
Возле озера ведун опять спутал лошадям ноги, выдернул из огня торбу с кипящей водой, огляделся и, услышав очередное "ку-ку", пошел на звук.
Бегала Роксалана все ж таки хуже лошадей - уже через полчаса Середин, неся ее через плечо, вернулся к костру. Посадил спутницу возле огня, кинул ей на плечи тулуп, хлебнул горячей воды и отправился к скакунам, три из которых продолжали брыкаться в снегу. Олег распутал веревки, подождал, пока кони встанут, и едва стреножил одного - двое других рванули наутек, причем вместе с недавно возвращенными беглецами. Хорошо хоть, те скакали медленно и неуклюже, рывками переставляя связанные передние ноги.
- Ку-ку! - послышалось позади.
- Разорви меня клопами, - в бессилии схватился за голову Середин. Даже не оглядываясь, он понял, что директор фирмы "Роксойлделети" по маркетингу тоже чесанула куда-то во мрак. - Они все, что, мухоморами объелись?
После короткого колебания он все же развернулся и отправился ловить любительницу осенних опят. В конце концов, Роксалана ввязалась в войну между ним и братьями-колдунами не без его попустительства. Теперь, по совести и справедливости, он должен был вернуть ее к прежней жизни целой и невредимой… Если получится. А лошади, как бы ласковы, трудолюбивы и красивы они ни были, - это всего лишь скотина. Переломают ноги в ночи - пойдут на мясо, и вся проблема.
В этот раз Середин действовал более решительно. Выследив среди серых тощих осин Роксалану, он завернул девицу в тулуп и перепоясал поверх ремнями. Затем пошел по следам скакунов, взнуздал их и привязал к деревьям рядом с догорающим костром. К рассвету в лагере был наведен образцовый порядок: все стояли или лежали по своим местам, костер жарко полыхал от новой охапки дров, недопитая ведуном талая вода была отдана лошадям. Теперь можно было бы и отдохнуть - вот только на память тут же пришел рассказ спутницы об испорченных где-то поблизости ловушках. "Любой нормальный охотник за такую шутку захочет отомстить, - мрачно подумал Олег. - А поскольку заявление в милицию в нынешние века писать не принято, размеры мести могут оказаться самыми что ни на есть неожиданными".
- Эй, красотка, - распустил он ремни на Роксалане. - Ты как, проспалась, кукукать больше не хочется? Тогда вставай, пора манатки собирать.
- Ой, мамочка, как пить хочется, - застонала девушка, выползая из мехового свертка. - Чего это мы вчера нажрались?
- Ведьмин гриб сие прозывается, - прозвучал женский голос из тени за лещиной. - Смертные так нарекли.
- А, точно, - уселась спутница, с силой потерла виски. - Грибы мы вчера варили. Вкусные такие оказались. Так хорошо было… - Она завалилась набок и мгновенно засопела.
- Вставай, говорю, - тряхнул ее Олег. - В дорогу пора.
- Счас, счас, - вяло чавкнула себе под нос Роксалана. - Счас встану.
- Пошли, говорю!
- Ну, пай пы попать немного, - неразборчиво пробормотала девушка. - Те жалко?
- Вставай!!!
- Как-кой ты… - не открывая глаз, широко зевнула Роксалана. - На работу не надо, билеты не горят… Куда ты так спешишь?
- Вставай, зараза, пока гости не пришли!
- Гости… - Девушка дернула бровями. - Мартини докупить надобно, а то погреб пустой совсем. И это… Бьянки. Еще, папа, пожалуйста. Абсент. Абсента так хочется, даже…
- Тебе не абсент, тебе розги нужны!
- И грибы. Они маринованные, соленые… Суп грибной с абсентом, - с причмокиванием ответила девушка и потянула на себя подол тулупа.
Середин покачал головой, взялся за ворот и одним рывком вытряхнул девицу в сугроб с камышами:
- Подъем! Нужно ноги уносить, пока хозяин ловушек не появился. Здесь тебе не Европа. Здесь за воровство вешают без разговоров. Давай, бери себя в шаловливые ручки да коней седлай. Уходим!
- Угу… - Спутница уселась, тряхнула головой, отерла лицо снегом. - Да встаю, встаю, отстань.
- Что, похмелье мучает, пожирательница поганок?
- Ничего меня не мучает! Просто спать хочется.
- Про "спать" ты лучше молчи. Это я за вами всю ночь бегал, пока вы тут танцы с лошадьми устраивали. Все, подъем!