Это было долгое ковыляние вверх по все более крутому пути. Но в конце концов я набрел на тропу, и это облегчило задачу. Я упорно тащился вверх под теперь уже знакомыми небесами, определив себе не сбавлять темпа и преодолеть горы к утру. Пока я шел, мои одежды трансформировались в соответствии с тенью - штаны и куртка из грубой хэбэшки, ну а мокрый плащ стал сухим серапе.[7] Рядом я услышал сову, а далеко снизу и сзади донеслось то, что вполне могло быть койотовым "йип-йип-уау". Эти признаки знакомых мест заставили меня ощутить некую безопасность, изгнать мелкие капли отчаянья, оставшиеся от бегства.
Где-то часом позже я поддался искушению чуть-чуть поиграть с Тенью. Не так уж невозможно, чтобы в этих холмах бродил заблудившийся конь, и, конечно же, я нашел его. Спустя минут десять, потраченных на то, чтобы свести дружбу с конем, я ехал верхом без седла и теперь двигался к вершине более подобающим образом. Ветер сыпал иней на дорогу. Взошла луна и посеребрила ее, расцветив искрами.
Если кратко: я ехал всю ночь, миновав гребень и продолжая путь вниз до самого рассвета. Пока я спускался, гора подо мной стала более обширной, что было неплохо, если учитывать работу в минувшие часы. На склоне все было зеленым и разделено опрятными шоссе, перемежавшимися случайными жилищами. Следовательно, все шло в соответствии с моими желаниями.
Раннее утро. Я находился у подножия холмов, и мой "деним" превратился в хаки и яркую рубашку. Через спину коня была перекинута легкая спортивная куртка. На огромной высоте, соединяя горизонты, протыкал дыры в воздухе реактивный лайнер. Вокруг меня пели птицы, а день был солнечный и тихий.
И тогда я снова услышал, как произносят мое имя, и еще раз ощутил касание Козыря. Я натянул поводья и отозвался:
- Да?
Это был Джулиэн.
- Рэндом, где ты? - спросил он.
- Довольно далеко от Янтаря, - ответил я. - А что?
- Кто-нибудь еще стыковался с тобой?
- Не то чтобы недавно, - сказал я. - Но некто делал попытку перехватить меня вчера. Хотя я был занят и не мог отозваться.
- Это был я, - сказал Джулиэн. - У нас здесь такие дела, что тебе лучше бы знать о них.
- Где ты? - спросил я.
- В Янтаре. И тут много чего произошло.
- Например?
- Необычно надолго исчез Папа. Никто не знает куда.
- Он это и раньше проделывал.
- Но составляя инструкции и оставляя поручения. В прошлые разы он всегда обеспечивал их.
- Верно, - сказал я. - Но как долго "надолго"?
- Уже больше года. Ты вообще-то осведомлен об этом?
- Я знал, что он исчез. Джерард когда-то говорил про это.
- Тогда добавь к этому "когда-то" время, которое минуло.
- Меня посетила забавная мысль. Как же вы управлялись?
- В том-то и дело. Мы просто решали проблемы по мере их поступления. Джерард и Кэйн все равно по Папиному приказу вели дела по флоту. Решения они принимали и без него. Я вновь подрядился патрулировать в Ардене. Но нет центральной власти, чтобы вершить суд, принимать политические решения, говорить от имени Янтаря.
- Итак, нам нужен регент. Полагаю, для этого следует раскинуть карты.
- Не так все просто. Мы думаем, что Папа мертв.
- Мертв? Почему? Как?
- Мы пытались отыскать его по Козырю. Мы пытаемся каждый день уже полгода. И ничего. Что скажешь?
Я мотнул головой.
- Возможно, он мертв, - сказал я. - Ты полагаешь, на что-то он там напоролся. Но все же не исключена возможность, что он в некоем затруднительном положении… скажем, в плену.
- Камера не остановит Козырь. Ничто не остановит. Он позвал бы на помощь в тот же миг, как только мы вышли бы на контакт.
- Против этого не попрешь, - сказал я. Но подумал о Брэнде, как только произнес эти слова. - Может, Папа нарочно сопротивляется контакту.
- Чего ради?
- Понятия не имею, но - возможно. Ты знаешь, как он скрытен в некоторых вопросах.
- Нет, - сказал Джулиэн, - не сходится. Он оставил бы какие-нибудь инструкции к действию, хотя бы по линии наследования.
- Ну, что бы там ни случилось и по каким бы там ни было причинам, что вы намерены делать сейчас?
- Кому-то придется занять трон, - сказал он.
Я, конечно, видел, как эта мысль красной нитью проходит через весь диалог: возможность, которая, как казалось, не придет никогда.
- Кто? - спросил я.
- Эрик кажется наилучшим вариантом, - отозвался Джулиэн. - На деле он уже несколько месяцев действует в этом качестве. Просто настал момент все узаконить.
- Не просто регентом?
- Не просто регентом.
- Понятно… Могу предположить, что произошло в мое отсутствие. А как вам вариант Бенедикта?
- Кажется, он весьма счастлив там, где обитает, - где-то в Тени.
- Что он думает о всей идее в целом?
- Он от нее не то чтобы в восторге. Но мы не предполагаем, что он окажет сопротивление. Это бы сильно подрывало ситуацию.
- Понятно, - сказал я. - А Блейс?
- У них с Эриком состоялась некая бурная дискуссия, но войска не приняли приказов от Блейса. Он покинул Янтарь месяца три назад. И может стать причиной для некоторых трудностей, но позже. Значит, мы предупреждены.
- Джерард? Кэйн?
- Они пойдут с Эриком. Меня интересуешь ты.
- А что девочки?
Джулиэн пожал плечами.
- Общая тенденция принимать все как есть. Нет проблем.
- Я не думаю, что Корвин…
- Ничего нового. Он умер. Мы все это знаем. Его надгробие столетиями собирает пыль и плющ. А если и нет, то он намеренно навечно исторг себя из Янтаря. Пустышка. Дохлый номер. Но теперь мне стало интересно, на чьей стороне ты.
Я хмыкнул.
- Я не в той ситуации, чтобы придерживаться твердых убеждений, - сказал я.
- Нам сейчас очень нужно знать ее.
Я кивнул.
- Я всегда мог различить ветра даже на четверть румба, - сказал я. - Но против я не плаваю.
Джулиэн улыбнулся и вернул мне кивок.
- Очень хорошо, - сказал он.
- Когда коронация? Я вроде как приглашен.
- Конечно, конечно. Но дата еще не определена. Тут надо сразиться с тучей мелких вопросов. Как только это дело внесут в реестр церемоний, один из нас снова свяжется с тобой.
- Благодарю тебя, Джулиэн.
- До свидания, Рэндом.
Я долго сидел, обеспокоенный, на гребне, а затем двинул вниз. Сколько времени потратил Эрик, все это конструируя? Мне стало чертовски интересно. Большая часть политических игрищ в Янтаре велась довольно споро, но устаканивание ситуации на верхней ступеньке казалось плодом долгосрочного обмозговывания и планирования. Естественно, я подозревал, что Эрик подзамешан и в хреновом положении Брэнда. Я ничего не смог надумать, но пару мыслей рассеял на обдумывание возможного приложения Эриковых лап к Папиному исчезновению. Потребовалась бы пара телодвижений и ловушка с защитой от дурака. Но чем больше я думал об этом, тем меньше мне хотелось связывать это с Эриком. Я даже выудил пару древних размышлений по поводу его участия в твоем, Корвин, уходе. Но с налету я не смог придумать ничего полезного, как все это применить. Переживем, порешил я, если сила - там. Останемся у нее в милости.
И все же… Всегда следует зацепить более одного уголка зрения на происходящее. Я попытался выцедить из своего разума что-нибудь о том, кто дал бы мне хорошую точку опоры для мыслей. Пока я обдумывал эти тезисы, что-то попалось мне на глаза, стоило только мне взглянуть назад и вверх, по-новому оценивая высоты, с которых я еще не вполне спустился.
На вершине было несколько всадников. Они явно шли по той же дороге, что выбрал я. Носы мне пересчитать не удалось, но порядка дюжины было, - обалденно многочисленная группа, чтобы пойти покататься как раз в этом месте и в это время. Как только я увидел, что они прут по той же дороге, что и я, у меня закололо в основании шеи. А что, если?.. Что, если это те же самые парни? По всем ощущениям, так оно и было.
Поодиночке они мне были не ровня. Даже пара не произвела бы большого впечатления. Но речь не об этом. По-настоящему леденящей стала весть о том, что эти парни были теми, кем были, значит, мы не одиноки в способности управлять Тенью на столь изощренный манер. Это означало, что кто-то еще был способен на трюк, который, как я всю жизнь полагал, являлся исключительной собственностью нашей семьи. Добавь к этому тот факт, что были они тюремщиками Брэнда, и их замыслы против семьи - по меньшей мере, против части ее, - все это выглядело не так уж безобидно. Я вдруг вспотел при мысли о врагах, которые могут поспорить с нами в величайшей из наших сил.