Судья засомневался, но спорить ему было лень.
Один из стражников ушел… потом вернулся, толкая перед собой кого-то чумазого и оборванного… Кукушонка?
Кукушонок проковылял вперед, и покорно упал на колени, когда его толкнули между лопаток. Всклокоченная голова его поникла.
- Ратер Кукушонок? - уточнил судья. Глаза его снова начали слипаться.
- Да, господин судья, - ответил тот неживым голосом.
- Ты срезал на рынке кошелек с золотом?
- Нет. - Кукушонок, не поднимал глаз, но в неживом голосе проклюнулось упрямство. - Я его нашел.
Старик разлепил веки и с омерзением поглядел на неожиданное препятствие - эдакая кочка на накатанной дороге.
- Кошелек? Посреди рынка? На чужом поясе ты его нашел! Истец здесь?
- Здеся я, господин судья! - из толпы выдралась толстая тетка в двуцветном, как у ноблески, платье, в аксамитовом венчике поверх шелкового покрывала. - Вот она я! Срезал, господин судья, как же, срезал! Вот тут ровнехонько постромочки и оборвал, паскудец, прям подчистую, уж я и не знаю как это он успел, следила ж, не уследишь за ними…
У, дура толстая! В мое время эту фифу ободрали бы как липку за двуцветное ее платье да за аксамитовый венчик, да на паршивую кобылу задом наперед усадили, чтоб неповадно было ноблеску из себя корчить.
- Кошель где? - нахмурился судья.
Стражник повозился под столом и вытащил на всеобщее обозрение внушительных размеров короб. Отомкнул его, пошарил внутри и предъявил зрителям мой собственный кошелек и вместе с ним какую-то торбу.
- Это что? - брезгливо поинтересовался судья.
- Кошель вот, - доложил стражник и грохнул то и другое на столешницу. - И деньги - особо.
Судья издали изучил торбу и кошелечек, но в руки брать не стал.
- Значит вот в него ты и запихала семьдесят авр? - удивился он маловыразительно. - Ну подойди сюда и еще раз запихай….
Кукушонок поднял всклокоченную голову и вроде как приободрился.
- Как же, как же! - охотно закивала истица. - Вот он и срезал, они и рассыпались, денежки-то, подбирать пришлось, поди вся шваль базарная и подобрала, уж сколько осталось не ведаю….
- Тут больше десятка не поместится, - судья тоже оживился.
- Куда! - всплеснула руками истица, и сразу стало ясно, что она из торговок. - Да здесь и три, и четыре, говорю же - было семьдесят! Семьдесят золотых авр, одна к одной, господин судья, да за что же вы так…
- Пятнадцать, - решительно отрезал старикашка. - А все остальное не имеет отношения к делу. Кошелек истице вернуть, вору отрубить руку или внести залог в размере остатнего, то есть - пятьдесят пять авр.
За спиной у меня послышались перешептывания - сумма была непомерная. Кукушонок, однако, встрепенулся, оглянулся с надеждой на шевелящийся зал. В толпе раздались возгласы - и через натянутую цепь, споткнувшись и грохнувшись на колени рядом с Ратером, вывалился его отец, Хелд-паромщик.
- Господин судья! Умоляю, дайте еще три дня, я наберу денег! Как Бог свят, наберу, не сойти мне… У меня уже почти половина! Я думал - только пятьдесят потребуется…
Судья даже не потрудился ответить, зато поднялся писец, закатил глаза к потолку и монотонно завел:
- Правило выкупа таково, что деньги должны быть внесены немедленно. Отсрочка на день предоставляется в том случае, если проигравшая сторона изъявит готовность уплатить дополнительно судебные издержки в виде трех авр за каждый день отсрочки, и таких дней может быть до семи.
- Чего? - испугался паромщик. - По три авры за день отсрочки? А отсрочка только на день? Или семь дней по три авры? Ой, господин судья, я ж дурень такой старый, не пойму премудрости этой…
Судья откинулся на спинку кресла и задумался. Потянулась пауза. Я оглянулась, разыскивая глазами Пепла, однако оказалось, что сразу за мной имеет место невероятно широкий господин, за которым вообще ничего невозможно разглядеть.
Судья окончил раздумья. Кряхтя, полез под стол, оттолкнул сунувшегося стражника и собственноручно извлек на свет здоровенную пыльную инкунабулу. Нацепил на нос увеличительные стекла, раскрыл инкунабулу где-то посередине, и принялся томительно долго, плюя на пальцы, перелистывать.
Кукушонок извертелся весь, оглядывая толпу. Пару раз ищущий его взгляд проскальзывал по мне, но я не поднимала головы. Терпение, братишка. Еще немножечко. Еще чуть-чуть…
Наконец, судья нашел искомое, помусолил пальцем по строке, и изрек:
- Данное положение надлежит толковать в том смысле, что если у ответчика денег нет, то пусть платит сейчас же. А если есть, то пусть платит через семь дней.
- Как?.. - потеряно переспросил паромщик.
- У тебя деньги есть?
Ратеров отец сжался под судейским грозным взглядом.
- Есть… шестнадцать авр, вот… пятнадцать и три архенты…
- Требуется пятьдесят пять. Так что плати сейчас.
Хелд Черемной побелел как мел. На подгибающихся ногах шагнул к столу, вытащил из-за пазухи мешочек и вывернул его над бумагами. Писец неторопливо пересчитал, неудачно попытался уронить монетку в рукав, поморщился и объявил:
- Так и есть, господин судья, пятнадцать и три архенты.
- Этого мало. - Судья снова откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. - Забирай свои гроши. Приговор выносится в виде отрубания руки и изгнания из города как нарушителя спокойствия и общественного порядка.
Паромщик повалился на колени, а Кукушонок наоборот, медленно встал и замер, угрюмо набычившись и приподняв плечи. В толпу он больше не смотрел.
- Постойте! - Это, наконец, объявился Пепел. Звучный, хорошо поставленный голос певца перекрыл гвалт и ропот толпы. - Господин судья, прошу пересмотреть приговор, залог сейчас будет уплачен. Господа, - чуть потише, пробиваясь вперед, - господа, разрешите пройти.
Пепел перешагнул цепь и уверенно двинулся к столу. В поднятой руке он держал кошелек.
- Господин судья, разрешите мне прямо тут, на ваших глазах, отдать свой старый долг уважаемому Хелду Черемному. Я никак не мог сделать это раньше, потому что прибыл в ваш прекрасный город совсем недавно. Вот, господин судья, здесь ровно пятьдесят золотых, и с тем, что принес уважаемый паромщик, как раз хватит на залог для этого юноши.
Пепел раздернул завязки и высыпал деньги прямо поверх жалкой паромщиковой кучки.
Зал ахнул.
Пауза.
У паромщика отвисла челюсть. Ратер же разулыбался как маленький, часто сглатывая и моргая, торчащие скулы его вдруг вспыхнули румянцем. Он выпрямил сутулую спину и нахально, даже с вызовом повернулся спиной к судье и судейскому столу, лицом к толпе - и снова принялся обшаривать ее глазами.
Старинные монеты нисколько судью не смутили. Он даже пересчитывать их не стал, а о разнице в десять полновесных золотых все как-то позабыли.
- Хорошо, - заявил судья, подняв, наконец, взгляд от денег. Однако голос его ни на четверть тона не изменился, остался таким же скрипучим и скучным. - Итак, приговор выносится в виде залога, уплаченного Хелдом Черемным, отцом ответчика. Ратер по прозвищу Кукушонок изгоняется из города как нарушитель спокойствия и общественного порядка. - Поднялась сухая, искалеченная атритом рука. - Уберите залог в шкатулку. Кто там следующий?
Дорогу к выходу из судилища я пролагала клюкой - народ гомонил и волновался. Вырвавшись на свежий воздух, нырнула в ближайшую тень и привалилась там к стене.
Фу-у… Мокрая, как мышь… Но, кажется, дело сделано. Теперь надо только дождаться Пепла и Ратера с отцом, отдать паромщику оставшиеся деньги… и все. Буду отдыхать. Купаться пойду, вот что. Сниму это корявое платье, эту колючую шаль, лягу в воду…
Плечо мне стиснула чья-то рука. Я открыла глаза и от неожиданности едва не завопила.
- Тссс! - Амаргин прижал палец к губам. - Ты чего, подруга, дергаешься? Небось я не стражник, не разбойник какой. Отклеивайся от стенки и пошли отсюда.
- Амаргин…
- Узел свой можешь оставить Эльго, так уж и быть, он передаст его твоему приятелю.
- Эльго?
- Он здесь.
Из-за спины Амаргина выступил огромный черный пес. Помахал хвостом, дружелюбно оскалился. Темно-алые глаза его жутковато светились даже среди бела дня. Я с трудом перевела дыхание и прижала узел к груди.
- Я… мне надо дождаться… не могу просто так уйти, они ведь будут меня искать. Амаргин, они сейчас выйдут.
Волшебник сморщил нос:
- А вместе с ними выйдет пара соглядатаев. Хочешь, чтобы тебя вычислили и связали с той кучей древнего золота, которую вы оставили на столе судьи? Голубушка, ты и так уже наследила, дальше некуда. Пойдем, нам надо спешить. Эльго разберется с твоими приятелями.
Я взглянула на пса.
- Разберусь, - подтвердил Эльго. - Если за ними будет слежка - собью со следа. И что ты там хотела передать - передам. Нагнись-ка, чего тебе на ухо скажу…
Я нагнулась к пылающим глазам, к сахарной, жарко дышащей пасти.
- Ты молодец. - Собачий язык, словно обваренная кипятком тряпка шлепнул меня по щеке. - Амаргин все мне рассказал. Я, между прочим, проспорил ему желание.
- Какое желание?
- И-и! Я не верил, что ты заберешься в грот. По крайней мере, так скоро. Проспорил, теперь вот буду дела твои улаживать, если что.
- Хватит шептаться. - Волшебник подхватил меня под локоть и вздернул на ноги. - А ты, лохматый, не захвали мне ученика. Ничего такого сверхъестественного она не совершила. Всего лишь выполнила первое свое задание.
Узел с золотом глухо плюхнулся на мостовую. Большой черный пес лег в пыль у забрызганной высохшей грязью стены, и зажал сверток между передними лапами.