- Если начнется заваруха, я ему не завидую, - процедил Маллик Рель, глядя вниз.
Несколько гвардейцев, не выдержав, взмахнули саблями. Виканцы попятились, но тут же выхватили мечи. Дюкр заметил среди них вожака - рослого, свирепого виканца с длинными косами, в которые было вплетено множество амулетов. Размахивая мечом, он громко подбадривал соплеменников.
- Клобук накрой этого Кольтена! - выругался историк. - Где он прохлаждается?
- Да вот он, - со смехом ответил капитан. - Да-да, тот самый, кто их подзадоривает.
Дюкр едва верил своим ушам.
"Этот безумный дикарь - новый командующий Седьмой армией?"
- Как вижу, он ни капельки не изменился, - сказал капитан. - Надо знать виканцев. Если хочешь оставаться предводителем кланов, ты должен быть воинственнее всех своих соплеменников. Думаете, за что покойный император так его ценил?
- Да он просто демон, - пробормотал историк.
Дюкр ожидал чего угодно, только не этого… Улюлюкающий крик Кольтена вдруг утихомирил всех виканцев. Мечи послушно вернулись в ножны, стрелы - в колчаны, а луки - на плечи. Даже фыркающие, норовящие встать на дыбы лошади замерли, навострив уши. Пространство вокруг Кольтена очистилось. Свирепый воин подал знак, и все виканцы проворно оседлали лошадей. Не прошло и минуты, как виканские всадники выстроились в безупречное парадное каре, которому позавидовали бы и отборные малазанские войска.
- Потрясающе, - сказал восхищенный Дюкр.
- Я бы сказал, звериное чутье вкупе с умело показанным высокомерием, - заметил Маллик Рель. - Думаю, зрелище предназначалось не только для гвардейцев, но и для нас.
- Если желаете знать мое мнение, Кольтен - хитрая змея, - вступил в разговор капитан. - Если верховное командование в Арене думает, что они смогут заставить Кольтена плясать под свою дудку, их ждет жестокое разочарование.
- Учтем, - пробормотал Рель.
Капитан поперхнулся, будто проглотил кусок дерева. Дюкр мысленно усмехнулся: этот бесхитростный вояка совсем забыл, что советник Железного кулака тоже являлся частью верховного командования.
- Будем надеяться, что виканцы доберутся до казарм без приключений, - предположил Кульп.
- Должен сознаться, мне просто не терпится познакомиться с новым командующим Седьмой армией, - сказал историк.
Тяжелые веки Реля дрогнули.
- Мне тоже.
Рыбачья лодка под треугольным парусом плыла на юг. Позади остались острова Скара, впереди ее ждало Кансуанское море. Ветер скрипел в снастях. Если он удержится, через каких-нибудь четыре часа они достигнут эрлитанского побережья. Скрипач глядел на воду и все сильнее хмурился.
"Эрлитанское побережье. Семиградие. Ненавижу этот континент. Возненавидел с первого раза, а сейчас ненавижу еще сильнее".
Он перегнулся через борт и выплюнул в теплые зеленые воды комок отвратно пахнущей слизи.
- Тебе получше? - участливо спросил сидящий на носу Крокус.
Старому саперу хотелось как следует двинуть по загорелому мальчишескому лицу, но вместо этого он только буркнул что-то невразумительное и распластался на дне лодки.
Калам, исполнявший обязанности рулевого, громко расхохотался.
- Скрипач и вода не смешиваются, парень. Глянь-ка на него. Он зеленее, чем твоя крылатая тварь.
Возле щеки Скрипача кто-то заботливо пофыркивал. Скрипач открыл один воспаленный глаз и увидел сморщенную мордочку крылатой обезьянки.
- Убирайся прочь, Моби, - прохрипел сапер.
Моби, некогда живший у Мамота - дяди Крокуса, - теперь прибился к Скрипачу. На этот счет Калам заявил, что еще неизвестно, кто к кому прибился.
"Калам мастерски умеет врать, - думал Скрипач, лежа с закрытыми глазами. - По его милости мы целую неделю проторчали в Руту Джелбе. У него, видите ли, было ощущение, что в гавань зайдет какой-нибудь скрейский торговый корабль. Как красочно он расписывал предстоящее плавание в каюте! А потом, когда все надежды на появление корабля рухнули, он не менее красочно принялся расписывать замечательное плавание на парусной лодке. Надо же, целая неделя в этом отвратительном городе, кишащем ящерицами! Я думал, что с ума сойду от оранжевых стен домов. Выгребная яма эта Руту Джелба, по-другому не скажешь. И вот его "замечательное плавание"! Восемь джакатов за бочонок, из которого то и дело приходится вычерпывать воду".
Равномерное покачивание убаюкало Скрипача. Позывы на рвоту прекратились. Заснуть не удавалось. Мысли вновь вернулись к невообразимо длинному путешествию. Половина пути осталась позади. Неизвестно, что принесет им вторая половина.
"Мы почему-то всегда избираем самые трудные тропы… Как хорошо, если бы все моря разом высохли. Людям свойственно ходить, а не плавать, и потому у них вместо плавников ноги. Впрочем, долгий путь по суше вряд ли будет приятнее морского. Пустыня, где не сыщешь пресной воды, зато полно мух-кровососок, и где люди улыбаются лишь тогда, когда собрались тебя убить".
А день все тянулся и никак не мог кончиться.
Скрипач вспомнил о боевых товарищах, оставшихся на Генабакисе, и пожалел, что не отправился вместе с ними. Куда? На войну с религиозным фанатиком - паннионским пророком. Это будет почище, чем все передряги, через которые они проходили до сих пор. В таких войнах пленных не берут. Но как ни крути, взвод Бурдюка много лет был ему и домом, и семьей. Теперь остались лишь воспоминания.
"Калам - единственная ниточка в прошлое. Но Калам родился в Семиградии; он здесь дома. Калам тоже улыбается перед тем, как убить. Я ведь до сих пор толком не знаю, что они с Быстрым Беном задумали".
- Сколько здесь летучих рыб! - воскликнула Апсалара, дотрагиваясь до его плеча. - Их сотни!
- Значит, что-то гонит их из глубины, - сказал ей Калам.
Охая, Скрипач сел. Моби тут же пристроился у него на коленях, закрыл желтые глазки и заверещал. Держась за борт, Скрипач вместе со всеми стал следить за косяками летучих рыб. Они держались совсем близко от лодки. Зрелище было по-своему красивым: неожиданно из зеленоватых волн появлялось молочно-белое тело летучей рыбы, проносилось по воздуху и снова ныряло в воду. Длиной они были с человеческую руку. В Кансуанском море летучие рыбы отличались не меньшей прожорливостью, чем акулы. Их стая за несколько минут могла расправиться с целым китом, обглодав его до костей. Способность вылетать на поверхность помогала им в охоте.
- Какое чудовище могло выгнать их в таком количестве? - проворчал Скрипач.
Калам перестал улыбаться.
- В Кансуанском море вроде бы некому. Вот в Пучине Мудрых - там дхенраби шалят.
- Дхенраби? - переспросил Скрипач. - Ну, спасибо, Калам. Успокоил.
- Это такие морские змеи? - поинтересовался Крокус.
- Они больше похоже на громадных сороконожек, - ответил Скрипач. - Им ничего не стоит заглотнуть кита или корабль, а потом камнем уйти под воду.
- Не бойся, парень. Дхенраби встречаются редко. На таком мелководье их вообще не видели, - добавил Калам.
- Пока не видели, - дрогнувшим голосом произнес Крокус.
Буквально в следующую секунду среди гущи летучих рыб показалась морда дхенраби! Пасть, усеянная острыми зубами, заглатывала рыб десятками. Крокусу почудилось, будто все это ему снится. Он кое-что слышал от дяди об этих чудовищах, но не мог представить себе их истинных размеров. Тело дхенраби покрывал темно-зеленый панцирь. Чудовище и впрямь напоминало сороконожку, только каждая "ножка" была толщиной с человеческое тело.
- Кто мне говорил, что дхенраби в длину бывают не более восьмидесяти локтей? - прошипел Скрипач.
- Держи парус, Крокус, - велел вставший от руля Калам. - Сейчас мы будем улепетывать от него. Сделаем поворот на запад.
Скрипач согнал с колен Моби и полез в мешок за арбалетом.
- Если эта тварь посчитает нас съедобными…
- Знаю, - оборвал его ассасин.
Скрипач быстро собрал тяжелый боевой арбалет. Подняв голову, он встретился глазами с Апсаларой. Лицо девушки было совсем бледным. Сапер подмигнул ей.
- То-то будет смеху, если эта гусеница попрет на нас. Апсалара кивнула.
- Я помню…
Дхенраби заметил лодку. Вывернув из гущи летучих рыб, чудовище по-змеиному заскользило прямо к ней.
- А тварь-то непростая, - пробормотал Калам. - Чуешь, Скрипач, чем пахнет?
"Горьковато-пряный запах. Очень знакомый".
- Клобук его накрой, это же кто-то из странствующих!
- Каких еще странствующих? - не понял Крокус.
- Так называют тех, кто умеет перемещать свою душу в другие тела, - пояснил Калам.
В мозгу Скрипача зазвучал хриплый голос. По лицам своих спутников он понял, что и они слышали слова дхенраби: "Смертные! Вы стали свидетелями моего появления в этих местах. Тем хуже для вас!"
- Какое любезное предупреждение, - буркнул Скрипач, вставляя в арбалет большую стрелу.
Железный наконечник стрелы был заменен куском глины размером с большое яблоко.
"Вот и еще одна рыбачья лодка таинственным образом сгинет в морской пучине. Увы!" - язвительно произнес странствующий.
Скрипач, прячась за спиной Калама, добрался до кормы. Ассасин стоял, держа руку на руле.
- Эй, странствующий! Плыви своей дорогой! Нам нет дела, куда и зачем ты направляешься.
"Я постараюсь убить вас помилосерднее".
Дхенраби, широко разинув пасть, понесся прямо на лодку.
- Тебя предупредили, - прошептал Скрипач.
Вскинув арбалет, он прицелился и выстрелил. Стрела влетела в пасть дхенраби. Тот легко перекусил древко и с еще большей легкостью раздавил глиняный шар. Странствующий не знал, что порошок, заключенный внутри глиняной оболочки, при соприкосновении с воздухом очень странно себя ведет.