- А ты знаешь, как выглядит ясень, Геночка? - справедливо укоряет Дюша.
- Понятия не имею. Знаю, что не как дуб. Эльфы-то должны в ботанике разбираться.
- Прекратите пустые речи, - шипит Гилдор, - шевелитесь! Генка и Дюша покорно семенят следом, неУверенно переглядываясь.
Внезапно сверху на них сыплются старые желуди и раздается повелительный оклик: - Даро!
- Типа, стойте! - переводит Гилдор.
- Вот видишь! - радостно говорит Дюша, - все как положено!
На самом деле они уже стоят. Поскольку в землю у ног Генки воткнулась пущенная сверху стрела и теперь дрожит, переливаясь ярко-зеленым опереньем.
Похоже, думает Генка, перья крашены зеленкой.
- Утулиэн аурэ! - раздается сверху.
- День пришел, - переводит Гилдор.
- Ага, - подтверждает Дюша.
Ему очень хочется угодить Гилдору. А еще он очень горд, что их взяли в замечательный мир, куда, если честно, пускают не каждого. Его только слегка беспокоит, что Генка скептически поднимает одну бровь - ему не нравится, когда она так делает. Собственно, он просто хотел порадовать Генку. Чтобы она развеселилась и прекратила дуться из-за этих проклятых денег.
- Эй, на дэлони! Аута иломэ! - кричит Гилдор, сложив руки трубкой. - Исчезает тьма!
- Типа, - прибавляет Дюша.
Сверху сыплется труха, затем с ветки спрыгивает молодой эльф. Костюм у него сплошь расшит маскировочными дубовыми листьями, и оттого эльф немного смахивает на дядюшку Ау.
- Цивилов зачем привел? - говорит он мрачно.
Дюша напрягается. Во-первых, ему не нравится, что лук у эльфа насторожен, а стрела смотрит ему, Дюше, в солнечное сплетение. Во-вторых, ему очень не хочется опозориться перед Генкой. Ну, и Тугриком, конечно… Поэтому он лихорадочно роется в памяти и, наконец, выпаливает: - Элен села…
- Куда? - беспокоится Генка.
- Не мешай. Как же там… Ага! Люмен омен! Тильво!
Генка морщится. Даже она понимает, что у Дюши отвратительное произношение. Вдобавок а-ля перевод Кистяковского, который, как ей кажется, нынешним эльфам нравиться по ряду причин не должен.
Но, к ее удивлению, у Гилдора в глазах вдруг вспыхивает торжество.
- Ну что? - говорит он. - Вот вам ваши цивилы!
- Пардон, - говорит лесной эльф, опуская лук, - обознался. Добро пожаловать, друг эльфов, - он, низко склонясь, обращается к Дюше.
Дюша горд. Даже Генка восхищена таким неожиданным эффектом.
- Откуда ты знал? - удивляется она.
- Да так, как-то вспомнилось вдруг, - оправдывается Дюша.
- Те самые? - больше для порядку спрашивает лесной эльф, уступая дорогу.
- Да. Те самые.
Эльфы многозначительно переглядываются. Потом лесной эльф кивает, словно в подтверждение своих слов.
- Проходите. Мастер ждет! Аурэ энтулувэ.
- Да будет так, - согласился Гилдор. - Идемте. Нас ждут.
- Я уже дождался, - слышится звучный голос. Дюша недоуменно вертит головой.
Беседка с колоннами с розовой штукатуркой, змеящейся трещинами; с асфальтовым полом, из которого торчат щеточки травы, только что была совершенно пуста. Теперь у каждой колонны высятся зеленые стройные фигуры в развевающихся плащах.
- Те самые? - задумчиво повторяет Генка.
Ноги в высоких сапогах плавно шагают по ступенькам беседки. Зеленые плащи внезапно оказываются совсем рядом, замыкая Генку и Дюшу в кольцо. Все это происходит в полной тишине, и Генка чувствует, как, несмотря на жару, по ее спине бежит противный холодок.
Дюше тоже неуютно.
- Эльфы, - бормочет он, - слушай, они людей не это… не едят?
- Они, по-моему, вообще не едят, - сомневается Генка, - они же эльфы.
- Не-а, - вертит головой Дюша, - едят. В основном дорожный хлеб. Эти… путлибы. Но мясом вроде брезгуют.
- Тогда зачем мы им понадобились? Вон их сколько…
- Здравствуйте, аданы! - вновь раздается звучный голос. - Не пугайтесь! Вы среди друзей!
Эльфы расступаются и выстраиваются в две линии, образуя проход. По проходу идет высокий человек в приличном костюме. Несмотря на жару, он при полном параде - в галстуке, пиджаке, брюках со стрелками и остроносых черных ботинках. Эти ботинки Генку несколько смущают - в их лаковых черных носах есть что-то вызывающее. Во всем облике новоприбывшего есть некая странность, и Генка уже не удивляется, что лицо у него закрыто черной шелковой маской - видны только тонкие губы и властно выступающий подбородок.
- Гэндальф? - неУверенно спрашивает Дюша.
- Мастер, - отвечает Гилдор у него из-за спины.
- Утулиэн аурэ, - говорит мастер.
- И вам того же, - вежливо говорит Генка. Между лопатками у нее почему-то чешется. Ей представляется, что из-за кустов поверх наложенной на тетиву стрелы ей в спину смотрят чьи-то холодные глаза.
- Почему он в маске? - шепотом спрашивает Дюша у Гилдора.
- А как же иначе? - удивляется тот.
Мастер медленно обходит вокруг Генки и Дюши, заложив руки за спину.
- Они, - веско говорит он.
Генка чувствует, как по спине у нее ползет струйка пота.
- Что? - напористо спрашивает мастер. - Что? Что привело вас сюда?
Гилдор вдруг ощутимо толкает Дюшу в бок. Локоть у него оказывается неожиданно острым.
- Тугрик привел, - говорит Дюша, - то есть Гилдор.
- Это понятно, - кивает мастер, - странствуя меж двумя мирами, он постоянно сталкивается с пришлецами… Но почему именно вы? Именно вас? Быть может, мир, в который вы волею судеб оказались заброшены, тяготит вас? Его приземленность, его связанность, его обреченность?
- Да, - бурчит Дюша обиженно, - вот и деньги у меня недавно поперли.
- Весной и осенью здесь еще так-сяк, - соглашается Генка, - а летом - точно. Тяготит. Связанность и обреченность.
Мастер неопределенно хмыкает. Потом машет рукой. Генка замечает, что рука у него тоже затянута в перчатку, только не зеленую, а черную.
- Проведите их, - говорит он, - сейчас поглядим… Кольцо эльфов смыкается вокруг и неумолимо подталкивает Генку и Дюшу к беседке.
- Э! - упирается Генка, чья натура протестует против любого насилия над личностью.
- Геночка, ну это же только игра, - уговаривает ее Дюша.
- Это не эльфы, а садисты какие-то, - бурчит Генка. Эльфы не реагируют. Все так же, плотным кольцом они вдвигают Генку и Дюшу в беседку. Там немного прохладней, по выцветшей розовой штукатурке змеятся трещины, в одной сидит жучок-солдатик.
Еще два эльфа вбегают в расступившийся круг, таща два пластиковых садовых кресла.
Мастер делает величественный жест.
- Садитесь!
Голос у него глубокий и властный. Эльфы выстраиваются в шеренгу за креслами, еще два перегораживают проход, отрезая тем самым путь к отступлению.
Генка считает за лучшее подчиниться. Дюша - тот плюхнулся в кресло сразу, как только его поставили, и теперь сидит там, развалившись и дружелюбно озирая окружающих.
Ему нравится.
Ему вообще приятно, когда на него обращают внимание.
- Расслабьтесь, - говорит мастер, - смотрите сюда.
В руке у него оказывается трость с набалдашником в виде прозрачного граненого камня - Генка и не заметила, откуда она взялась. Камень играет на солнце, отбрасывая на треснувший асфальт пучок разноцветных бликов.
- Не туда, - говорит мастер, - сюда.
Он машет набалдашником перед носом Генки. Ей кажется, что тот качается сам по себе, как маятник. Да еще и пульсирует на свету.
- Погружение, - говорит мастер, - глубокое погружение. Раз… два… на счет десять закрываем глаза… три… четыре…
- А… - пытается что-то сказать Дюша, но черная кожаная ладонь резко выбрасывается вперед и останавливается у Дюшиных губ, словно с размаху вгоняя воздушный кляп.
- Вы, двое, влекомые сюда неодолимой силой Рока… разве вы не чувствуете, вы попали в этот дольний жалкий мир лишь по несчастной игре случая? Что дом ваш на самом деле где-то в ином месте? Закройте глаза… Говорите… говорите…
Мастер властно поднимает руки, потом резко опускает их, Генка ощущает, как сильные костлявые пальцы впиваются ей в затылок.
Она хочет высвободиться, но с ужасом ощущает, что не в состоянии повернуть шею. Тогда она пытается открыть глаза и понимает, что не может. Рядом пыхтит Дюша.
- Историческая родина, - бормочет Дюша, - красная пустыня, смоквы и оливы, белые камни Ершалаима…
- Глубже! - говорит мастер. - Глубже! Вспоминай!
- Я помню… мы шли через пустыню. Огненный столп впереди… Они мчались за нами, на своих колесницах, медь и бронза пылали на солнце, копья их были как лес, стрелы как стая шершней… И когда вышли мы на берег моря… Чермным называлось это море, и…