- Вероятно, мало путешественников выбирают себе дорогу через леса, - заметил я.
- Обычно я грабил за границами леса, - согласился мужчина. - Но случалось поживиться и в самых дебрях, - добавил он, посмотрев на девушку-рабыню.
Та залилась краской.
- В тот день, когда меня схватили, - он снова перевел взгляд на Самоса, - я решил попытать счастья на лесной тропе. Но счастье мне изменило.
Самос усмехнулся.
- Решил поохотиться на женщин, - продолжал разбойник, - и вот - сам оказался их добычей.
Девушка рассмеялась.
Мужчина, нахмурившись, опустил голову. Затем он снова взглянул Самосу в лицо.
- Когда меня отправят на галеры?
- Ты силен, красив, - вслух размышлял Самос. - Какая-нибудь богатая женщина наверняка заплатит за тебя неплохие деньги.
С яростным воплем человек попытался вскочить на ноги. Он был так силен, что двоим стражникам едва удалось его удержать.
Самос обернулся к девушке-рабыне.
- А ты как считаешь? - поинтересовался он. - Что мне с ним сделать?
- Продайте его женщине! - со смехом воскликнула она.
Мужчина в цепях глухо зарычал.
- Тебе знакомы северные леса? - спросил я у него.
- Какой мужчина может сказать, что он знаком с лесами? - воскликнул раб.
Я внимательно наблюдал за ним.
- Я могу жить в лесу, - продолжал он, - и сотни квадратных пасангов в южной и западной его части мне действительно знакомы. Но не более того.
- Тебя захватила банда женщин-пантер?
- Да.
- И ты знаешь имя их предводительницы?
- Вьерна.
Самос посмотрел на меня.
- Ты свободен, - сказал я мужчине и, обернувшись к стражникам, добавил: - Снимите с него цепи.
Стражники ключом отперли замки на наручниках и кандалах мужчины. Тот от удивления не мог вымолвить ни слова.
Рабыня тоже лишилась дара речи. Она обеими руками вцепилась в кувшин с пагой и замерла с широко раскрытыми глазами.
Я вытащил из-за пояса кошель с золотом и отсчитал Самосу пять монет в уплату за приобретенного мужчину.
Он стоял перед нами без цепей, ничего не понимая и потирая затекшие запястья, не сводя с меня вопрошающего взгляда.
- Я - Боск, из дома Боска в Порт-Каре, - пояснил я. - Ты свободен. Можешь идти и делать все, что пожелаешь. Я же рано поутру отправляюсь в северные леса. Захочешь присоединиться - жди меня у центральных морских ворот на канале.
- Да, капитан, - ответил он.
- Самос, - обернулся я, - можно попросить тебя предоставить ночлег этому человеку?
Самос утвердительно кивнул.
- Ему потребуется также одежда, еда и оружие, которое он сам для себя выберет. - Я посмотрел на мужчину и усмехнулся: от него все еще исходило зловоние рабских клетей, в которых он провел все это время. - И хорошо бы дать ему отмокнуть в горячей ванне с ароматическими солями.
Я подошел к человеку.
- Как твое имя? - спросил я.
Теперь он имел свое имя: он был свободным.
- Римм, - с гордостью ответил он.
Я не спросил, из какого он города. Разбойники не любят об этом говорить.
Девушка-рабыня, отошедшая при таком повороте дел на два-три шага от нас, теперь испуганно поспешила в дальний конец зала.
- Стой! - бросил я ей вслед.
Она съежилась от страха. В короткой шелковой рабской тунике девушка была возбуждающе красива: длинноногая, смуглая, черноглазая. Ее зрачки расширились от ужаса.
- Сколько ты хочешь за нее? - спросил я у Самоса.
Тот пожал плечами.
- Четыре золотых, - с явным безразличием бросил он.
- Покупаю, - сказал я и протянул Самосу четыре золотые монеты.
Девушка не сводила с меня испуганного взгляда.
Один из стражников принес Римму тунику, и тот с видимым удовольствием надел ее на себя. Затем подпоясался широким ремнем с громадной пряжкой и откинул со лба спадающие волосы.
Я посмотрел на девушку. В глазах у нее застыла немая мольба. Но горианина таким взглядом не проймешь. Я кивнул в сторону Римма.
- Ты принадлежишь ему, - коротко распорядился я.
- Нет! Нет! - закричала она и бросилась к моим ногам. - Пожалуйста, хозяин! Пожалуйста!
Она подняла заплаканные глаза и прочла на моем лице непреклонную решимость привыкшего повелевать германского мужчины. Губы ее задрожали. Она бессильно уронила голову.
- Как ее имя? - спросил я у Самоса.
- Она будет носить то имя, которое дам ей я, - сказал Римм.
Рабыня завыла от тоски. Теперь ее лишали не только прежней жизни, но и прежнего имени. По горианским законам, раб - это животное, не имеющее ничего своего, даже имени.
- В какой комнате разместить на ночь этого человека? - спросил один из стражников.
- Отведите его в те большие залы, что мы предоставляем знатным работорговцам из далеких городов, - распорядился Самос.
- В торианскую комнату? - уточнил стражник. Самос утвердительно кивнул.
Тор - богатейший город, окруженный пустыней, известен своей роскошью и любовью к неге и изысканным удовольствиям.
Римм за волосы поднял девушку с колен.
- Отправляйся в торианскую комнату и приготовь мне ванну, вина и фрукты, - приказал он. - Захвати с собой косметику, колокольчики и все, что тебе понадобится, чтобы сделать мой отдых особенно приятным.
- Да, хозяин, - пробормотала девушка.
Римм продолжал держать ее за волосы, развернув лицом к себе.
- Хозяин желает, чтобы я выразила ему свою готовность подчинения? - едва слышно произнесла она.
- Да, - ответил Римм.
Она опустилась на колени и устремила на него покорный взгляд.
- Я буду вашей рабыней, - произнесла девушка традиционную формулу новообращенной горианской рабыни. Затем, стоя на коленях, низко склонила голову и протянула Римму руки, скрещенные в запястьях, словно предлагая надеть на них наручники. Сейчас она была особенно красива. - Я ваша рабыня, хозяин, - пробормотала она.
- А теперь - бегом в торианскую комнату, - распорядился Римм. - Там мы посмотрим, что ты за рабыня.
- Позволено ли мне будет узнать свое новое имя? - спросила девушка.
Римм окинул ее изучающим взглядом.
- Я буду звать тебя Карой. Девушка покорно опустила голову.
- Иди, Кара, - приказал Римм.
- Да, хозяин, - послушно прошептала она и, легко поднявшись на ноги, быстро выскочила из комнаты.
- Благодарю вас за девчонку, капитан, - сказал Римм.
Я кивком головы принял его благодарность.
- А теперь, благородный Самос, - довольно дерзко заявил Римм, - я был бы вам очень признателен, если бы вы отправили кого-нибудь поднять с постели кузнеца, чтобы он снял с меня этот ошейник.
Самос кивнул.
- Я был бы также очень вам благодарен за ключ от ошейника Кары. Хочу надеть на нее другой, свой.
- Хорошо, - ответил Самос. - И что на нем будет написано?
- Ну, например: "Я - рабыня Кара. Я принадлежу Римму, разбойнику", - заявил Римм.
- Хорошо, - снова согласился Самос.
- А кроме того, - продолжал Римм, - прежде чем я отправлюсь в торианскую комнату, я бы очень хотел получить меч, щит, нож и лук - длинный крестьянский лук со стрелами.
Чувствовалось, что он понимает толк в оружии.
- Ты случайно не из воинов? - поинтересовался я.
- Возможно, - уклончиво усмехнулся он.
Я протянул ему кошель с золотом, откуда недавно доставал монеты, чтобы расплатиться за его освобождение и покупку этой заносчивой длинноногой рабыни. Он взял кошелек, подкинул его на ладони и бросил Самосу. Тот поймал его с завидной ловкостью.
Римм собрался уходить.
- Проводи меня в оружейный зал, - обратился он к одному из стражников. - Я выберу себе оружие.
И в сопровождении стражников, не оглядываясь, вышел из зала.
Самос взвесил на ладони кошель с золотом и сказал:
- Он не скупясь платит за свой ночлег.
- Щедрость доступна лишь свободному человеку, - отозвался я.
Очевидно, золото мало что значило для Римма. Во мне крепло подозрение, что некогда он был одним из воинов.
- Думаешь, ты его когда-нибудь еще увидишь? - поинтересовался Самос.
- Надеюсь, - ответил я.
Мы стояли посреди этого громадного, опоясанного галереями зала с высокими узкими окнами, напоминающими бойницы, - Самос, в желто-синем одеянии рабовладельца, и я, в богато расшитых золотой нитью одеждах торговца, под которыми неизменно носил алую тунику воина. Факелы, потрескивая, пылали на стенах, и отбрасываемые предметами колеблющиеся тени привносили в комнату ощущение чего-то таинственного, замершего в настороженном ожидании.
Мы склонились над игровой доской с расставленными на ней красными и желтыми деревянными фигурами.
- Копьеносец - к тарнсмену у бара, на девятую клетку, - сказал Самос.
Я все рассчитал правильно. Этот ход я предвидел.
- Лучник - к тарнсмену убара, шестая клетка, - сказал я и, развернувшись, зашагал к выходу из зала. У широких двустворчатых дверей я остановился и оглянулся.
Самос оторвал взгляд от доски. Он поднял на меня глаза и развел руками.
- Ты победил, - огорченно признал он. Прощаясь, я продолжал смотреть на него.
- Ты не передумаешь? - спросил Самос.
- Нет, - ответил я.