Кроме того, в рабстве у Кернуса любая вещь, которая могла бы принадлежать ей лично или была сделана её руками, представляла для неё особую ценность. Я знал, сколь ревностно многие рабы оберегают чашку или кружку, которую они считают своей собственностью. Так и обладание личным узлом могло оказаться полезным даже в нашей теперешней ситуации. Например, видя на двери её узел, я бы уже знал, что её нет в комнате. Все это, конечно, выглядит довольно тривиально, однако бывают в жизни ситуации, когда значение приобретают вещи и более тривиальные. В конце концов хорошо, что у Элизабет был собственный узел, уже хотя бы потому, что она этого так хотела.
- Каждая девушка, - надменно заявила она, - должна иметь свой личный узел. Раз у тебя есть свой узел, у меня он тоже должен быть.
Перед подобной логикой, хоть она больше напоминала земную, нежели горианскую, оставалось только капитулировать. Даже если она и вызывала легкую досаду.
- Ну, что ж, Куурус, неплохо, - сказала она. - Ты, кажется, завязал мой узел правильно, хотя, пожалуй, несколько неуклюже.
- Главное, что он связан правильно, - недовольно проворчал я.
- Может быть, - пожала она плечами.
- Если уж придираться, - сердито заметил я, - то твоя манера вязать мой узел вообще отдает вычурностью и излишествами.
- Я не вяжу вычурных узлов, - надменно заявила Элизабет. - А то, что ты принял за излишества, это просто аккуратность - обычная женская тщательность и аккуратность, ничего больше.
Я махнул рукой.
- Что поделаешь, если я вяжу твой узел лучше тебя, - добавила она.
- Тебе, кажется, пришлось по душе это занятие, - заметил я.
Она пожала плечами.
- Хочешь, я покажу тебе несколько других узлов? - спросил я.
- Тоже личные узлы?
- Нет, обычные, применяемые горианцами узлы.
- Хочу, - обрадовалась она.
- Тогда принеси пару ремешков для сандалий.
Она быстро вернулась и опустилась рядом со мной на колени. Я расположился на полу скрестив ноги и взял один из ремней.
- Это петля для корзины, - пояснял я, завязывая узел вокруг её руки. - Ее используют для закрепления корзины на крюке седла тарна.
Затем она повторила за мной ещё несколько распространенных на Горе узлов: горианский якорный узел, булавочную петлю, двойную булавочную петлю, скользящий узел строителя и наручный узел строителя.
- Соедини ладони, - сказал я.
Она послушно протянула мне сложенные вместе ладони.
- Так ты говоришь, твои узлы аккуратнее моих? - поинтересовался я.
- Конечно, ведь ты всего-навсего мужчина, - ответила она.
Я накинул ремень на её запястья и одним рывком затянул на них двойной наручный узел.
- Ух ты! - восхищенно воскликнула она, разглядывая связанные запястья. - Как ты быстро его завязал!
Я, конечно, не сказал ей, сколько времени уходит у воинов на тренировки в завязывании этой петли и что большинство из них могут сделать её и затянуть почти мгновенно.
- Не пытайся его развязать, - заметил я в ответ на её тщетные попытки освободить ладони. - Так ты его только затягиваешь.
- Какой интересный узел, - сказала она, разглядывая стягивающие её руки переплетения ремней. - Как он называется?
- Узел пленения, - ответил я. - Он применяется при связывании рабов и для других подобных целей.
- Я об этой цели догадалась.
Я взял второй ремень и так же быстро завязал его вокруг её лодыжек.
- Тэрл! - воскликнула она.
- Куурус, - напомнил я.
Она попробовала сесть.
- Ты издеваешься надо мной, - рассердилась она.
- Пожалуй, так будет ещё надежнее, - произнес я, словно размышляя вслух, и, развязав ей запястья, тут же снова стянул их у неё за спиной, перевернув её лицом вниз.
- Действительно, такая связка надежнее, - признала она, оставив безуспешные попытки принять сидячее положение.
- Но самое надежное, конечно, вот это, - продолжил я, усаживая её у подножия каменного ложа и набрасывая ей на ошейник цепь, соединенную с вделанным в стену рабским кольцом.
- Полностью с этим согласна, - признала она. - А теперь развяжи меня.
- Я подумаю над этим, - ответил я.
- Да уж, пожалуйста, - недовольно проворчала Элизабет.
- Когда ты вернулась в дом Кернуса и рассказала старшему смотрителю, что с тобой, по нашей версии, произошло, как он на это отреагировал?
Элизабет усмехнулась.
- По его приказу меня отходили плетьми. Хотя, правда, не очень сильно. Это тоже было частью твоего плана?
- Нет, но я этому не удивляюсь, - ответил я.
- А я вовсе и не собиралась тебя этим удивлять, - она снова посмотрела на меня снизу вверх. - А теперь развяжи меня.
- Я все ещё думаю над этим.
- Ну, пожалуйста, - жалобно протянула она. - Хозяин.
- По правде говоря, я ещё серьезно об этом не думал, - признался я.
- Думай быстрее.
- Так ты по-прежнему считаешь, что твой узел лучше моего? - поинтересовался я.
- Это просто факт, - констатировала она и тут же жалобно добавила: - Ну, пожалуйста, развяжи меня.
- Может быть, завтра утром? - словно в раздумье произнес я.
Она сердито заерзала по полу.
- На твоем месте я бы не сопротивлялся, - заметил я.
Она застонала от отчаяния и, оставив безнадежные попытки освободиться самостоятельно, затихла и взглянула на меня.
- Хорошо. Твои узлы очень аккуратные, хозяин, - признала она.
- Лучше твоих?
Ее глаза засверкали от гнева.
- Конечно. Как может узел простой девушки, да ещё рабыни, сравниться с узлом, завязанным мужчиной, к тому же свободным и принадлежащим к касте воинов?
- Значит, ты признаешь, что мои узлы лучше твоих во всех отношениях? - продолжал уточнять я детали.
- О да, хозяин!
- Ну, что ж, - с удовлетворением подытожил я, - теперь я, пожалуй, могу тебя развязать.
- Скотина ты, Тэрл Кэбот, - рассмеялась она.
- Куурус, - поправил я.
- Куурус, Куурус! - воскликнула она.
Я наклонился к Элизабет, чтобы развязать её, но тут внезапно раздался резкий стук в дверь. Мы быстро переглянулись.
Стук повторился.
- Кто там? - спросил я.
- Хо-Ту, старший смотритель, - донесся едва слышный из-за толстой двери ответ.
Я быстро поцеловал Элизабет, накинул на неё рабскую тунику и повернул девушку лицом к стене, оставив её у подножия каменного ложа. Она лежала на плитах пола полураздетая, со связанными руками и ногами, в ошейнике, соединенном толстыми цепями со вделанным в стену рабским кольцом. Поджав колени к самому подбородку, она выглядела жалкой и униженной. Удовлетворенный производимым ею впечатлением, я направился к двери и, отодвинув тяжелый засов, открыл её.
Хо-Ту был низкорослым, широкоплечим человеком довольно плотной комплекции, ходившим обычно обнаженным по пояс. У него были живые черные глаза, совершенно лысая голова и длинные, свисающие усы.
На груди у него на толстой металлической цепи висел грубый медальон, свидетельствующий о его принадлежности к дому Кернуса. С широкого кожаного ремня свисал длинный кривой нож в ножнах и свисток для подачи команд рабам. С другого бока на ремне висел шокер для рабов, весьма схожий со стрекалом для тарнов, но приспособленный для людей. Оба устройства были результатом совмещения знаний, полученных кастами врачей и техников, в которых роль врачей сводилась к обнаружению на теле человека болевых точек и изучению реакции его нервной системы на электрическое воздействие, а в задачу техников - разработка конструкции энергетического излучателя. В отличие от стрекала для тарнов, в рукоять которого был вмонтирован простой выключатель, шокер, рассчитанный для применения на рабах, был снабжен также регулятором, позволяющим варьировать силу посылаемого наконечником электрического разряда в пределах от приносящего неприятные ощущения до смертельного.
В большинстве горианских городов шокер для рабов практически неизвестен и применяется исключительно профессиональными работорговцами из богатых домов, что, вероятно, объясняется его дороговизной. Стрекало же для тарнов весьма просто и доступно значительной части населения. Примечательно, что оба устройства при соприкосновении с живым телом испускают сноп ярких оранжевых искр, что в сочетании с болевым ощущением вызывает как у человека, так и у тарна испуг.
Хо-Ту окинул внимательным взглядом комнату и, заметив лежащую на полу Элизабет, усмехнулся.
- Я вижу, вы хорошо знаете, как следует обращаться с рабами, - сказал он.
Я пожал плечами.
- Если она будет доставлять вам какие-нибудь хлопоты, - добавил он, - отправьте её в железный загон Мы научим её дисциплине.
- Я умею заставить рабов повиноваться, - сказал я.
- Конечно, - ответил Хо-Ту, почтительно склоняя голову. - Но мы все же - профессионалы.
- Буду иметь это в виду, - сказал я.
- За четверть часа, - продолжал Хо-Ту, похлопывая по висящему у него на боку стрекалу, - я могу научить её принимать пищу из ваших рук.
Я рассмеялся и прищелкнул пальцами Элизабет с трудом поднялась на колени и, с испугом заглядывая мне в глаза, едва слышно пробормотала.
- Хозяин, покорми, пожалуйста, Веллу.
Хо-Ту присвистнул от удивления.
- Зачем ты пришел? - спросил я Хо-Ту.
В этот момент по всему коридору прокатился донесшийся откуда-то из глубины дома гулкий звон металлической балки. Затем звук повторился на других этажах здания. Как мне впоследствии стало известно, такими сигналами в доме Кернуса отмечалось время. Ну что ж, это вполне в духе работорговца.
Хо-Ту улыбнулся.
- Кернус приглашает вас к столу, - сказал он.