Глава II
Катастрофа
Кофе мы вышли пить на террасу. Мишель жаловался на всеобщее пренебрежение к астрономическому изучению планет с тех пор, как астронавты начали изучать их, как он выразился, на местах. Спускалась ночь. Над горами висела половина луны, мерцали звезды.
С темнотою пришла прохлада, и мы вернулись в гостиную. Свет зажигать не стали. Я сел напротив Мишеля лицом к окну. Малейшие подробности этого вечера сохранились в моей памяти с удивительной ясностью, хотя с тех пор прошло столько лет! Я видел купол обсерватории; маленькие башенки с вспомогательными телескопами четко вырисовывались на фоне вечернего неба. Общий разговор угас, все неторопливо беседовали парами. Я говорил с Мишелем. Не знаю почему, я чувствовал себя легко и счастливо. Казалось, я ничего не вешу и не сижу, а парю над своим креслом.
В обсерватории осветилось одно окошко, погасло и снова осветилось.
- Патрон зовет, - проговорил Мишель. - Придется идти.
Он взглянул на светящийся циферблат своих часов.
- Сколько времени? - спросил я.
- Одиннадцать тридцать шесть.
Он встал, и это простое движение отбросило его к стене, расположенной в добрых трех метрах. Мишель был поражен. Мы тоже.
- Черт!.. Я потерял всякий вес!
Я поднялся и, несмотря на все предосторожности, врезался головой прямо в стену.
- Хорошенькое дело!
Удивленные возгласы слышались со всех сторон. Несколько минут мы носились по гостиной, как пылинки, подхваченные ветром. Все были во власти странного тоскливого чувства какой-то внутренней пустоты и головокружения. Трудно было понять, где теперь верх, где низ. Цепляясь за мебель, я кое-как добрался до окна. Мне показалось, что я сошел с ума.
Звезды отплясывали бешеную сарабанду, как пляшет их отражение во взбаламученной воде потока. Они мерцали, разгорались, угасали и снова вспыхивали, резко перемещаясь с места на место.
- Смотрите! - крикнул я.
- Конец света, - простонал Массакр.
От звездной пляски рябило в глазах; я перевел взгляд ниже и снова вскрикнул:
- Черт! Смотрите!
Вершины гор исчезали одна за другой. Ближайшие пики еще стояли, но самые дальние слева были срезаны ровнее, чем головки сыра ножом.
- Сестра! - хрипло вскрикнул Мишель и бросился к двери. Я видел, как он мчался по дорожке к обсерватории нелепыми длинными скачками, метров по десять каждый. Ни о чем не думая, не испытывая ничего, даже страха, я машинально отмечал все происходящее.
Казалось, к нам приближается, опускаясь сверху, огромное незримое лезвие, выше которого все исчезало. Наверное, это продолжалось секунд двадцать. Я слышал вокруг приглушенные возгласы гостей. Я видел, как Мишель ворвался в обсерваторию. И вдруг она тоже исчезла. В следующее мгновение катастрофа обрушилась на нас…
Дом задрожал. Я вцепился в какой-то стол. Окно вылетело, словно вышибленное изнутри гигантским коленом. Чудовищный вихрь вышвырнул меня вместе с остальными наружу, и мы покатились вниз по склону, цепляясь за кусты и камни, ослепленные, оглушенные, задыхающиеся.
Все кончилось через несколько секунд. Я опомнился метрах в пятистах от дома среди обломков дерева и осколков стекол и черепицы. Обсерватория снова появилась, и, по-видимому, в полной сохранности. Было сумрачно; странный красноватый свет лился сверху. Я поднял глаза и увидел солнце - маленькое, медно-красное, далекое. В ушах у меня гудело, левое колено вспухло, глаза застилало кровавой пеленой. Воздух казался пропитанным неприятным чужим запахом.
Первая моя мысль была о брате; он лежал на спине в нескольких метрах от меня. Я бросился к нему, с удивлением ощущая, что снова обрел вес. Глаза Поля были закрыты, из правой икры, глубоко разрезанной осколком стекла, лилась кровь. Пока я перетягивал ему ногу жгутом, свернутым из носового платка, брат пришел в себя.
- Мы еще живы?
- Да, ты ранен, но не опасно. Я сейчас посмотрю, что с остальными.
Вандаль уже поднимался. Массакр вообще отделался подбитым глазом.
С Бреффором дело оказалось серьезнее: он лежал без сознания с пробитым черепом.
- Его надо срочно оперировать, - заторопился хирург. - В доме вашего дяди у меня есть все, что нужно.
Я взглянул на дом: он довольно успешно выдержал испытание. Часть крыши была снесена, окна выбиты, ставни сорваны, но остальное как будто уцелела. Мы перенесли Бреффора и Поля в дом. Внутри все было перевернуто вверх дном, и содержимое шкафов валялось на полу. Кое-как мы поставили на место большой стол и уложили на него Бреффора. Вандаль взялся помогать Массакру. Только тогда я вспомнил, наконец, о своем дяде.
- Схожу посмотрю, - проговорил я и, прихрамывая, побрел к обсерватории. Я поднялся по лестнице - под куполом возле большого телескопа не было ни души. Тогда я бросился в кабинет. Здесь взъерошенный Менар возился со своими очками.
- Где дядя? - крикнул я.
- Не знаю, - ответил он, продолжая протирать очки платком. - Когда это произошло, они хотели выйти…
Я поспешил наружу и принялся кричать:
- Дядя! Мишель! Мартина!
Кто-то откликнулся. Обогнув завал камней, я увидел дядю, который сидел, привалившись спиной к обломку скалы. Мартина была рядом.
- У него вывихнута лодыжка, - пояснила она.
- А где Мишель?
- Пошел за водой к ручью.
- Что скажете, дядя? - спросил я.
- А что я могу сказать, если сам ничего не знаю! Как там остальные?
Я рассказал, что с нами произошло.
- Нужно спуститься в деревню, посмотреть, что с жителями.
- К сожалению, солнце уже садится.
- Садится? Наоборот, оно встает!
- Солнце заходит, дядя. Только что оно стояло гораздо выше.
- А, так ты говоришь об этом маленьком, жалком медном фонарике? Оглянись-ка лучше назад!
Я обернулся: над изуродованными вершинами вставало сияющее голубое светило. Глаза не обманывали меня: в этом мире было два солнца.
Часы на моей руке показывали десять минут первого.
Глава III
Среди развалин
Как ни странно было происходящее, я все время инстинктивно старался привести его к привычным земным нормам - ураган, извержение вулкана. И вдруг передо мной предстал немыслимый, безумный, однако реальный факт: я очутился в мире, где было два солнца. Нет, я не в силах передать охватившее меня смятение. Тщетно пытался я спорить против очевидной истины:
- Но ведь мы остались на Земле! Смотри, вот гора, обсерватория, а там внизу деревня…
- Я, конечно, тоже сижу на земле, - ответил дядя, - но насколько я смыслю в астрономии, в нашей системе только одно Солнце, а здесь их два. А я не такой уж осел, чтобы не понимать значения этого факта.
Из-за поворота показался Мишель и вместе с ним два незнакомца: первый - брюнет лет тридцати, второй - лет на десять постарше, огненно-рыжий. Мишель церемонно представил обоих - в тех обстоятельствах это выглядело довольно смешно.
- Симон Бевэн, инженер-электрик, и Жак Этранж, металлург, директор завода.
- Мы хотели узнать, что с вами, - объяснил Этранж. - Сначала мы побывали в деревне. Там уже работают спасательные команды; мы послали им на помощь своих рабочих. По первым сведениям, в деревне пятьдесят раненых.
- А у вас на заводе? - спросил дядя.
- Ущерб невелик, - ответил Бевэн. - Вы же знаете, стандартные дома легкие и монолитные. На самом заводе сдвинулось несколько станков.
- У нас есть хирург, мы пошлем его в деревню.
Дядя повернулся к нам с Мишелем.
- Вы двое, помогите-ка мне! Пойдемте с нами, друзья!
Когда мы добрались до дома, я убедился, что Вандаль и Массакр поработали здесь на совесть. Все снова было приведено в порядок. Мой брат и Бреффор лежали в постелях. Массакр собирал свой докторский чемоданчик.
- Пойду вниз, - сказал он. - Говорят, там много раненых.
- Я тоже спущусь в деревню.
- Иди, иди, - согласился дядя. - Мартина, Мишель, Вандаль тоже могут отправляться. Мы с Менаром посторожим здесь.
И мы отправились.
Главная улица деревни была наполовину завалена обломками домов. Зато поперечные переулки почти все уцелели. Больше всего пострадала центральная площадь; церковь и мэрия превратились в груду развалин. Когда мы подошли, из-под обломков извлекали труп мэра. Среди спасателей я заметил одну группу, которая действовала особенно быстро и слаженно. От нее тут же отделился какой-то молодой человек и подошел к нам.
- Наконец-то подкрепление! - крикнул он обрадованно. - Подоспели вовремя!
- Где раненые? - спросил Массакр.
- В зале для танцев. Вы доктор?
- Я хирург.
- Какая удача! Эй, Жак-Пьер, проводи доктора в перевязочную!
- Я пойду с вами, - сказала Мартина. - Буду помогать.
Мы с Мишелем присоединились к группе, разбиравшей завалы. Молодой человек горячо поспорил о чем-то с инженерами, потом вернулся к нам.
- Нелегко же было их убедить, что сейчас самое главное - дать воду и, если можно, электричество. Они тоже хотели заняться расчисткой! Когда же они будут пользоваться своими знаниями, если не сейчас? Кстати, какие у вас профессии?
- Геолог.
- Астроном.
- Ладно, пригодится потом. Сейчас есть работа поважнее. За дело!
- Потом? Что вы хотите этим сказать?
- Я думаю, вы уже знаете, что мы не на Земле. Не надо быть академиком, чтобы догадаться. И все-таки странно! Еще вчера инженеры давали мне указания, а сегодня я назначаю работу инженерам.
- А сами-то вы кто? - спросил Мишель.
- Луи Морьер, цеховой мастер с завода.
Продолжая разговор, мы приступили к разборке обвалившегося дома. К нам присоединились еще двое рабочих.