- Я их не знал. А о причине нападения догадаться нетрудно. Они прибыли в ваш город в поисках работы, ничего не нашли и были раздосадованы. Они сидели здесь и наливались вином. Я привлек их внимание, и они вышли, чтобы напасть на меня и моего человека и отнять у меня драгоценности.
- Не говоря уж об одежде, - пробормотал Ганс.
- Они даже не потребовали отдать им кошелек или что-то еще, - продолжал Катамарка. - Они просто напали. Их мечи были обнажены. Все произошло мгновенно; мы увидели блеск стали в лунном свете. Нам не хотелось сражаться с четырьмя мужчинами, тем более пьяными, которых невозможно урезонить. Поэтому мы предпочли бежать. К сожалению, мы оказались в этом глухом тупике. На бегу я вытащил меч и обернул руку плащом.
- Вижу, он хорошо послужил вам, - сказал один из людей Римизина.
Катамарка не удостоил взглядом ни его, ни изрезанный плащ.
- Очутившись в ловушке, мы приготовились защищаться. Почти в тот же момент раздался дикий вопль, и мы увидели приближающегося великана-варвара.
- С мечом наголо?
- Совершенно верно. Двое нападавших бросились на него, а двое продолжали теснить нас. Я не видел, что случилось потом - я имею в виду с этими двумя и э-э-э… Митрой. Я был занят.
- Бримм... э-э-э… Митра атаковал с ходу и убил одного с первого удара, - сказал Ганс прежде, чем Римизин успел спросить. Он щелкнул пальцами. - Вот так. Другой же проткнул Митре живот - и он упал вперед, прямо на лезвие. Я там был, футах в тридцати позади, и я видел этого проклятого убийцу из-за тела Митры. У Митры ноги задергались, и я понял, что он умирает. Я не помню, кажется, я что-то бросил…
Девушка кивнула.
- Нож вошел убийце прямо в шею, - сказала она Римизину. - Я никогда не видела, чтобы кто-то так метко бросал, да еще так далеко и при свете луны! Сама-то я едва различала бледные пятна вместо лиц.
Она запнулась и взглянула на Ганса. Остальные тоже разом посмотрели на Ганса, который внезапно напустил на себя еще более мальчишески-простодушный вид.
- Я, ну... я всегда хорошо видел ночью.
- Мы знаем, - сказал Римизин. Он вновь обратился к девочке-женщине. - Что еще?
Она выразительно пожала плечами.
- Потом он отпихнул меня, велел возвращаться сюда, и это все, что я знаю.
- Зато я все видел, - сказал Катамарка. - Разумеется, я не сводил глаз с лица человека, с которым сражался. Внезапно он замер, задергался, лицо его окаменело. Я и полоснул его, но, когда он упал, я понял, что Ганс запустил две метательные звездочки ему в спину. Четвертый мед, видя это, отвлекся на секунду.
- И вы убили его?
- Нет, это сделал я, - сказал Йоль. Он потрогал царапину на щеке. - За миг до того, как он чуть не искромсал мне, лицо!
- Сержант, - позвал молоденький полицейский, врываясь в трактир с шумом, который обычно производят незначительные люди, обнаружившие что-то важное. - Ни на одном из тех пятерых нет кошелька, и только у одного на пальце кольцо - совсем дешевое.
Римизин вопросительно переводил взгляд с Ганса на Катамарку.
- Не смотри на нас так, Рим! Ты же не назовешь этот округ процветающим? Разве в подобных местечках люди, обнаружившие труп с кошельком на боку, оставят кошелек на месте?
Сержант вяло улыбнулся.
- Да нет, пожалуй. Милорд Катамарка не из тех людей, которому нужны деньги или которые стали бы обыскивать труп, а про тебя, Ганс, мы давно знаем, что деньги тебе не нужны.
В то же мгновение что-то скользнуло по талии Ганса, и маленькая рука с острыми пальчиками вцепилась ему в бок.
- Ц-ц-ц, - сказал Ганс Риму, оглядываясь вокруг. Он увидел, что рука принадлежала подружке Митры. Он вдруг припомнил ее имя: Джемиза.
- Я отсюда всю ночь не отлучался, - сказал вдруг чей-то голос, и все посмотрели в ту сторону, где еще сидел один из немногих оставшихся на месте посетителей "Скучающего Грифона". Он ссутулился за столом, наклонившись над кружкой с пивом, словно корова, защищающая новорожденного теленка. Потрепанный завсегдатай выглядел так, словно единственная причина, по которой он не отлучался из трактира, заключалась в том, что он просто был не в состоянии этого сделать. Голос звучал так, словно раздавался из колодца. Или из пивной кружки.
- Тот, кто не вмешался, чтобы защитить невинных, виноват больше других, - назидательно сказал ему дюжий Красный.
- Тише, Джад, - сказал Римизин и обратился к Катамарке, Гансу и компании. - Ладно. Я убежден, что все было именно так, как вы рассказываете. Проклятие! Вот что происходит с некоторыми бедолагами-варварами, которые приезжают в город и поигрывают мускулами... набрасываются на хорошо обученных вооруженных людей вместо того, чтобы остановиться и подумать хорошенько! Граф Катамарка, вы остановились в "Сломанном Крыле"?
- Да.
- Я не стану расспрашивать вас о том, что вас привело в Фираку, но мое начальство может заинтересоваться этим. Катамарка величаво посмотрел на него сверху вниз.
- Я наведаюсь к ним завтра.
- Спасибо, сударь. Вечный Огонь! Пять иностранцев, и все погибли за какие-то несколько мгновений! О... мне нужно знать ваше имя.
Прижавшись к Гансу, девочка-женщина сказала:
- Я Джемиза.
- Из Сиссэ? - Он разглядывал ее темно-красное покрывало.
- Вообще-то из Мрсевады. Но это было... давно.
- А недавно из Сиссэ?
Она пожала плечами, не отрываясь от Ганса.
- Я предпочитаю ночью носить покрывало.
- Могу я попросить вас открыть лицо? Прижимаясь к Гансу еще крепче, она вновь передернула плечами.
- Зачем, сержант? До нынешней ночи я не видела никого из вас - включая вас самих и ваших людей. С Митрой у меня ничего не было; мы просто разговаривали, когда Ганс вошел. Его-то я сразу приметила, - особое ударение на слове "его" указывало, что Ганс был самым привлекательным мужчиной, какого ей доводилось видеть.
- Угу. Пожалуй, мне не стоит беспокоить вас вопросом о том, чем вы занимаетесь, Джемиза.
- Вообще-то, я богатая аристократка.
- Угу.
- Мы направлялись в "Сломанное Крыло", Рим, - сказал Ганс, - и все, что здесь произошло, случилось не по нашей вине. Можем мы теперь продолжить наш путь?
- О, сержант, - сказала Джемиза. - Я как раз живу недалеко от "Сломанного Крыла", прямо за углом.
Римизин посмотрел на нее и сказал "угу" с таким видом, словно съел незрелую хурму. Затем ответил Гансу:
- Думаю, Ганс, мы с этим покончили, да. Как-то тебе уж очень везет в метании оружия, не так ли? Ты, может быть, собираешься в ближайшее время покинуть Фираку?
Ганс бесстрастно выдержал его взгляд.
- Вообще-то, да. Мне нужно домой, на ю... юг. Домой. Сержант выглядел смущенным.
- О, прости. Мне как-то неловко, что я об этом заговорил. Это была просто шутка. Угли и Пепел, граф Катамарка... этот человек - герой в нашем городе.
- Для меня тоже после нынешней ночи! Римизин кивнул:
- Угу. Если бы вы знали Корстика. Большой рыжий кот прижал уши к голове.
- Нет, - сказал Ганс мрачно. - Никому бы не посоветовал знакомиться с Корстиком. Не хочется думать о нем как о человеке. В противном случае мне было бы стыдно тоже считаться человеком.
- Что ж, спасибо, что избавил нас от него, Ганс. И, веришь или нет, мне жаль, что ты уезжаешь. В любом случае… Синглас, тела погружены?
В ответ на это последовал кивок старого тучного Красного, к которому обратился сержант.
- Все в повозке, сержант. Джид готов трогаться.
- В таком случае в путь.
- Эй, Гане, - сказал Синглас. - Мы никогда не встречались и все такое, но, э-э-э, Ганс... я живу в Фираке. Всегда жил. Спасибо. За Корстика. Ну то есть, что избавил от него, в общем.
Ганс с застывшим лицом посмотрел на дозорного и кивнул.
- Конечно, - сказал он. - Когда его не стало, Фирака превратилась в безопасное местечко, верно?
Синглас с энтузиазмом кивнул. Ганс почувствовал, как пальчики Джемизы заплясали у него по ребрам; он знал, что она сейчас беззвучно хихикает под своим покрывалом.
- Верно, - повторил он. - Что ж, спасибо, Синглас. Приятно, когда тебя ценят. Я знаю, что вам надо идти - отвезти этих чудесных безопасных покойников в какое-нибудь другое чудесное безопасное местечко, верно? Спокойной ночи. Спокойной ночи, Рим.
Они уехали, а Ганс подумал, что слишком много народу знает о той ночи у Корстика, несмотря на то, что Аркала приложил все усилия, чтобы эти сведения не распространялись. Если он и впрямь прикладывал к этому усилия.
Ганс взглянул на Джемизу.
- Эта туника еще совсем новая, Джемиза, и я буду весьма благодарен, если ты перестанешь ковырять в ней дырки своими ногтями. Они так и впиваются мне в бок.
Она задрожала, но руки не убрала.
- Я б-боюсь отпускать тебя, Ганс. Ночь обещала быть такой приятной, а теперь я испугана до полусмерти.
- Сдается мне, что ты свое выпил нынче ночью, Дэрри, - говорил трактирщик замызганному завсегдатаю, который посчитал нужным высказаться, что не покидал заведение всю ночь. Тот по-прежнему сидел за столом, поникнув над своей кружкой, словно увядший цветок.
- Вроде бы один из этих медов говорил, что у них есть работа, - тихо и невнятно проговорил Дэрри.
Ганс посмотрел в его сторону, но слова Катамарки показались ему в тот момент гораздо более интересными:
- Давайте-ка убираться из этого места.
Йоль всем своим видом показал, что давно готов к этому. Ганс кивнул и двинулся к выходу. Джемиза, как приклеенная, пошла рядом. То же самое сделал и большой рыжий кот.
- Куда это вы так спешите? - весело окликнул их трактирщик.