- Что происходит? - наигранно весело спародировал Андрей, и голос его подскочил до фальцета. - Что происходит? Ободранные ковбои, рассуждающие о магах и троглодитах как о вчерашнем хоккейном матче; древний, задрипанный городишко пятивековой давности; трактирщик и его родственнички-дауны, не знающие, что такое пиво; солдаты с мечами и пиками - вот что происходит! Или вы считаете, что я не имею права возмущаться?
По-прежнему не обращая внимания на кричащую речь юноши, Бальтон спокойно сказал:
- Возможно, и имеете, сударь, но я бы не советовал вам понапрасну тратить время и нервы на бесполезное выражение своих эмоций.
- Да? А на что мне тогда их потратить? Может, вы хотите мне предложить просто рассмеяться и воспринять всё как затянувшуюся, но, о-боже-какую-расчудесную шутку?
Бальтон подался вперед.
- Вы воспринимаете действительность как веселую шутку?
- Нет, - рявкнул Андрей. - Я воспринимаю её как злобное издевательство!
- А почему же, если не секрет?
- Да я вам только что это объяснил! - Андрей совершенно искренне хлопнул себя по коленям. - Всё вокруг попахивает стариной, прошлым, если хотите! Ретро-шутка, вашу мать!..
- Насколько же далеким прошлым? - Куратор пропустил ругательство мимо ушей. Его правая бровь после слов собеседника медленно поползла вверх.
- Ну, вам виднее, коль согласились принять участие в этом издевательстве. - Юноша держался из последних сил, чтобы просто не встать и не схватить куратора, а потом долго и упорно его трясти, покуда он не сознается, что, мол, да, милок, пошутили, не шуми.
Бальтон снова откинулся назад и надолго задумался. Андрею стало немного совестно, что он повысил голос на незнакомого человека, но когда вновь вспомнил, в какой ситуации сейчас барахтается, настроение вошло "в норму".
- Значит, Андрей, вы утверждаете, что оказались в прошлом? - Тон Бальтона указывал на то, что куратор ничуть не насмехается и, более того, заинтересован в разрешении ситуации не меньше чем сам пострадавший.
- Во-первых, товарищ куратор, я не утверждаю, что попал в прошлое, потому как не верю в подобную чепуху. А во-вторых, я убежден, что это - не настоящее прошлое, а - повторюсь - чья-то глупая, нелепая, тупая и абсолютно выходящая за рамки моего чувства юмора шутка.
- Теперь слушай меня, сынок! - посуровел Бальтон. - Во-первых, я тебе не товарищ. Во всяком случае, на данный момент. А во-вторых, мне доложили, что ты относился к реальности довольно спокойно, пока хлебал вино в трактире Гарни.
- Тогда я даже не был уверен, как меня зовут! - возмутился Андрей.
- А теперь, выходит, уверен?
- Да!
- И как же тебя зовут?
- А-н-д-р-е-й, - произнес по буквам Андрей, буквально багровея от злости. Определенно, ему не нравилось происходящее, и он хотел как можно скорее положить ему конец.
- Ты начинаешь выздоравливать, - заметил куратор.
- Уж знайте! И вообще, по какому поводу вы меня арестовали?
- Слишком вы странный, молодой человек. Теряли вы память или нет, но можете вполне оказаться шпионом.
- Шпионом! Чьим? Американским?!
- Это у вас надо спрашивать, на кого работаете. Но согласитесь, ваша внешность не очень отвечает современной моде: плащ из кожи, которой мне не приходилось видеть раньше; штаны, жилет, обувь - из вовсе непонятной ткани. Прическа, которую вы носите, популярна только среди военных людей. Но самое главное - это ваша цепочка. Либо вы у кого-то её украли, либо являетесь богатым человеком.
- О боже! - воскликнул юноша. - Вы часом не в сумасшедший дом меня упечь хотите?
- Честно - нет, - успокоил куратор. - Но вы согласны с моими словами о том, что выглядите весьма неординарно?
- Я удивлен, что вы никогда не видели джинсов и замши, - полностью теряя связь с реальностью, сказал Андрей. - И цепочка моя - самая простая. Она не так уж и дорого стоит. Могу место подсказать.
- Не надо, - отмахнулся куратор. - Лучше подскажите, почему на ней висит символ крестоносцев.
- Это символ не крестоносцев, а христианства! - возмутился Андрей. Он не очень-то сильно верил в бога и сейчас защищал не его честь; он был потрясен, что кто-то не знает столь простых вещей. - Впрочем, я забыл - у вас же прошлое! Наверное, как раз время Крестового похода?
- Он был шесть с лишним веков назад, - сообщил куратор.
- Конечно же, шесть веков назад! И я вам пытаюсь уже битый час втолковать, что мне надоела эта идиотская шутка! - Андрей не был силен в истории, поэтому не понял, что куратор говорит не о том Крестовом походе, который в свое время вели охочие до чужих богатств вертихвосты под прикрытием церкви. - Как только я приду в норму, то вам и вашим дружкам, - кивнул юноша в сторону двери, подразумевая оставшихся снаружи солдат, - а так же всем, кто был замешан в этом деле, придётся серьезно отвечать!
- За что отвечать?
- За дурацкие шутки!
Бальтон хмыкнул. По его внешнему виду нельзя было сказать, что он боится какого бы то ни было наказания. Вместо того, чтобы тут же упасть на колени и начать просить прощения - как, по предположению Андрея, и должны развиваться дальнейшие события, - он опять надолго задумался, хмуря брови.
Наконец, он сказал:
- Несколько лет назад в Ламаре жил старик по имени Валиус. Его считали сумасшедшим, потому что он постоянно что-то талдычил о конце света, о смещении граней мира и прочих сумасбродных вещах. В числе оных были и басни относительно перемещения во времени. Говоря откровенно, я в слова Валиуса не верил, но и не считал их беспочвенными. Но теперь, когда весь мир стал съезжать с катушек, думается, я вынужден изменить свои взгляды.
При этих словах Андрей почувствовал, как окончательно теряет нить разговора. Он уже не понимал, что хочет от куратора, и что куратор хочет он него. Не найдя более подходящей фразы, он неуверенно спросил:
- Э-э, о чем вы говорите?
Бальтон вместо ответа скосил взгляд на двери и что есть духу рявкнул:
- Стража!
Тут же внутрь стремительно ворвались четыре солдата с оголенными мечами. Бальтон кисло сморщился и остановил их поднятием руки.
- Я знаю, что Гарни здесь - он никогда не упустит возможности лишний раз погреть уши у моих дверей. Велите ему принести вина, да побыстрее.
Зорко окинув глазами внутреннее пространство, стражники убедились, что их начальнику ничто не угрожает и один за другим вышли на улицу выполнять приказ.
- Послушайте, молодой человек, - начал куратор, когда дверь за солдатами захлопнулась. - Расскажите мне ещё раз, как вы ощущаете окружающее, но попытайтесь при этом не впадать в истерику и не кидаться безосновательными обвинениями и необоснованными угрозами.
Андрей потер рукой переносицу, собрался с мыслями и чувствами и дрожащим голосом сказал:
- Всё вокруг выглядит так, как выглядело, наверное, лет шестьсот назад. Я не силен в истории и не могу сказать, прав ли насчет шести веков, - поспешил он добавить.
Внезапно он так дернулся, что заставил содрогнуться и куратора, который подозрительно сузил глаза.
- Постойте! - вскричал Андрей. - Я… кажется, я… Вспомнил!
- Что вы вспомнили? - Взгляд Бальтона всё ещё был напряженным.
- Я вспомнил, что было до потери памяти!
- Так расскажите мне, не томите душу!
Андрей собрался с мыслями.
- Я живу в стране с названием Россия, в городе Новосибирске. Когда я ехал на работу в своей машине и остановился у светофора, то… это и произошло!
- Произошло что?
- Ну как же! Я потерял сознание, а когда очнулся, то выяснилось, что ещё и память.
- Вы сказали, что ехали в карете и остановились у магического источника? - переспросил куратор, желая кое-что для себя уяснить.
Андрей посмотрел на него так, как если бы на месте куратора сидела большая горилла, которая от нечего делать вдруг запела голосом Киркорова.
- На машине. У светофора, - повторил он отрывисто.
Бальтон часто закивал головой.
- Да-да, я просто хотел услышать это ещё раз.
Он вынул из ящика стола чистый лист бумаги, обмакнул страусиное перо в чернильницу и принялся что-то писать. Андрей попытался разглядеть, что пишет куратор, но ничего не разобрал в витиеватом почерке.
- Похоже, я понял, что произошло с вами на самом деле, - оторвался на мгновение куратор. - Удивлен, что вы до сих пор этого не поняли.
- И что же это? - Андрей был вынужден признать, что не понимал ничего абсолютно. Но теперь, после разговора с Маркусом Бальтоном, а особенно после того, как тот достал из стола лист бумаги и что-то там написал, к юноше неприятной поступью начало подкрадываться понимание.
- Никто не подшучивал над вами, и уж тем более никто не желал вам зла. Произошло нечто, выходящее за рамки моего сознания.
Андрей весь сжался и мелко задрожал. Тихо, едва слышно он произнес:
- Я оказался в прошлом!..
- Теперь до вас дошло, - облегченно вздохнул куратор, однако в его глазах было соболезнование.
- Это невозможно, - так же тихо добавил Андрей.
- Увы, - отозвался Бальтон. - Раньше я тоже так думал.
Наступило тяжелое молчание, которое нарушали только большие мухи, деловито жужжащие у трёх высоких окон. Куратор какое-то время смотрел на разбитого юношу, уставившегося в одну точку, находящуюся где-то под столом, а потом продолжил писать. К звукам в помещении добавился скрип пера.
От громкого стука, с которым открылась входная дверь, любой нормальный человек подпрыгнул бы на месте, но Андрей, казалось, даже не услышал его. Внутрь ввалился радостный Гарни с раскрасневшимся лицом (наверное, от бега) и медным подносом в руках, на котором стояли два высоких кувшина.