Киммерион впервые в жизни заглянул в глаза Одиночеству. Нет, он и ранее, бывало, оставался один, но тогда мысли эльфа занимал вопрос - как выжить, и со своей безумной жаждой жить - и отомстить - Ким никогда не задумывался об одиночестве.
Сейчас эльф понял разницу между тем, когда ты один потому, что ты - одиночка, и тем, когда ты один потому, что у тебя никого нет. Два лика одиночества смотрели на него глазами лорда Вэйлианесса Эль'Чанта.
- Милорд, скажите, лорд Вэйлианесс придет сегодня ужинать? - поинтересовалась Ниалэри, когда Киммерион спустился вниз.
- Нет. Лорд Вэйлианесс больше не придет ни завтракать, ни обедать, ни ужинать, - тихо ответил он.
- Но… почему? - растерялась девушка. Она уже привыкла к тому, что последнюю неделю Эль'Чант не покидал дом Кима вовсе, а до того ежедневно проводил в обществе скрипача едва ли не полдня.
- Потому что лорда Вэйлианесса больше нет, Ниа, - еще тише проговорил эльф, опустив голову, и вышел на улицу, успев услышать, как горестно вскрикнула, всплеснув руками, Ниалэри, как она всхлипнула, опускаясь на пол… Но ему сейчас не было до этого дела. Впереди был долгий и сложный разговор, от которого зависело столь многое, и Киммериону следовало к нему подготовиться.
Он быстро шел по улицам, вдыхая воздух вечернего Мидиграда, и никто не подошел к нему выразить восхищение игрой маэстро, никто не попросил автографа, никто не интересовался датой следующего концерта, впрочем, они просто не узнавали Бельвегора Белого Эльфа.
Вместо привычной всем маски, шелкового колета и роскошного плаща снежно-белого цвета на скрипаче был черный кожаный дублет, такие же брюки, и темно-серый плащ с капюшоном. Длинные волосы Ким убрал под шляпу, а скрипку оставил дома. Никому и в голову не приходило, что этот лесной эльф со свежим шрамом на щеке и потухшими зелеными глазами имеет что-то общее со знаменитым Бельвегором.
Перед крыльцом "Пушистой Наковальни" он на несколько минут задержался. Невидяще глядя на вывеску таверны, Ким раз за разом прогонял в голове предстоящий разговор. И очень надеялся, что его дерзкий план увенчается успехом.
В зале было шумно и накурено. Неудивительно - в дальнем углу смолили трубки трое дворфов - редкие гости в Империи. За несколькими сдвинутыми столами у стены высокий эльф что-то горячо доказывал двум магам невысокого ранга, попивающим вино из высокого и узкого глиняного кувшина. Стражники расслаблялись элем и игрой в кости, несколько легионеров, судя по эмблемам на плечах и груди - из Четвертого легиона - мрачно уничтожали содержимое пузатой бутыли. Надпись на боку бутыли определяла, что пили доблестные воины не абы что, а отменный орочий самогон.
Вегу Киммерион обнаружил за угловым столом возле камина. Следователь сидел один, пил эль из большой кружки, и время от времени отгонял взмахом руки долетавшие к нему через весь зал клубы дыма от дворфова курительного зелья.
Глубоко вдохнув и резко выдохнув, эльф направился мимо столов и скамеек к камину.
- Добрый вечер, виконт, - вежливо поклонился он Веге. Следователь вздрогнул, вырванный его появлением из глубокой задумчивости.
- Здравствуйте, маэстро. Не ожидал вас здесь увидеть.
- Меня привело к вам важное дело. Надеюсь, я не сильно вам помешал?
- Нет, что вы. Очень рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, более эксцессов с вами не происходило?
- Премного благодарен за заботу, виконт. Все в порядке.
Вега поставил кружку на стол, и впился взглядом в неожиданного собеседника. Он сразу отметил и свежий шрам на щеке, незамеченный им в особняке Киммериона, и мертвый взгляд изумрудных глаз, из которых исчез вечный огонь неудержимой души, и темные тона одежды… Ему было ясно, как день, что что-то случилось. Что-то, что заставило эльфа придти нему.
- Киммерион, может, мы оставим фальшивую вежливость и идиотские расшаркивания вроде вопросов о здоровье вашей любимой лошади для тех, кому более нечем заняться, и перейдем сразу к делу? - резко спросил даргел.
- Вы правы, виконт, - Ким слегка склонил голову.
- Я же просил вас называть меня по имени!
- Простите, Вега.
- Что привело вас ко мне? - проговорил следователь уже спокойнее.
- Если вы не против, я предпочел бы говорить об этом в более спокойной обстановке. Здесь слишком шумно, а в таком шуме легко спрятать любопытные уши.
- Мы можем подняться ко мне. Я снимаю здесь несколько комнат во флигеле.
- Это было бы великолепно.
В самой большой из трех комнат, служившей гостиной, Вега достал из бара бутылки коньяка и виски, разлил напитки по бокалам, и, усевшись на подоконнике, Ким отметил, что следователь бледнее, чем обычно, а в глубине антрацитовых глаз, пристальный взгляд которых ни на секунду не отрывался от Кима, залегла тень усталости. Глубоко вдохнув и пригубив виски, скрипач начал.
- Простите, но я начну издалека. Так вам будет понятнее причина моей необычной просьбы. Дело в том, что когда я приехал в Мидиград, я встретил здесь женщину. Я был молод и глуп, она - хороша собой… В общем, я влюбился. Первое время все было замечательно. Мне казалось, она отвечает мне взаимностью. А потом она исчезла. Я искал ее всеми доступными мне способами, но так и не нашел. А через три месяца после ее исчезновения я случайно услышал, что на площади Пяти Эшафотов казнят ведьму. Нам, эльфам, чужда человеческая любовь к зрелищам, подобным казням, но что-то заставило меня отправиться на площадь Смерти - ведь так, кажется, называют это место в народе?
Не передать словами, что я почувствовал, видя, как моя возлюбленная кричит от боли, а беспощадный огонь пожирает ее одежду, прекрасные волосы, лижет кожу… Я потерял рассудок. Расшвырял всех, кто был вокруг, прорвался к эшафоту, перерубил мечом цепи… Не знаю, как мне это удалось, и почему меня не остановили. Я плохо помню эти минуты… - Ким залпом осушил бокал. В его глазах стояла боль. - Я помню, как прыгнул на эшафот, и у нее в этот момент от жара лопнули глаза… Следующее, что я помню - стражники оттаскивают меня от смердящего куска обгорелой плоти, который еще час назад был молодой женщиной, привлекательной и полной жизни. Естественно, она была уже мертва.
Тринадцатый департамент, отправивший мою возлюбленную на костер, заподозрил меня в соучастии. Ведь ее казнили не за что-то, а за использование запрещенных форм некромантии, за кровавые ритуалы и гримуары, за убийства ни в чем не повинных людей… и эльфов. Я не мог в это верить. Кричал, что она невиновна, что они - бессердечные убийцы, потом - что мне плевать на остальных людей и эльфов, что она…
В общем, я провел немало времени в подземельях ООР, и не могу сказать, что у меня сохранились приятные воспоминания о вашем департаменте. Уже потом, когда я оказался на свободе, я начал понимать, что любил чудовище. Понял - но простить не смог. У меня до сих пор перед глазами стоит ее обгорелое тело, и иногда я, проснувшись, чувствую запах горелой плоти. Ее плоти. Теперь вам понятна причина моей ненависти к Александру Здравовичу?
- Вполне, - хрипло отозвался Вега. - Прошу вас, продолжайте, Киммерион.
- Я понимал, что ООР занимался своей работой. Но простить я не мог. Да и сейчас, наверно, еще не могу. Но… - Ким тихо, как-то натянуто рассмеялся. - Природа наградила меня крайне деятельной натурой и любовью к приключениям. Я не могу жить без музыки, но сейчас, в связи с гибелью лорда Эль'Чанта…
- Что?!? - следователь вскочил, пузатый коньячный бокал выскользнул из его пальцев, разлетелся десятками стеклянных брызг… - Что вы сказали?
- Вы не знали? Сегодня ночью лорд Эль'Чант был убит на окраине Вольного квартала грабителями, когда возвращался от меня к себе домой. Вэйлианесс, безусловно, был прекрасным фехтовальщиком, и в другой ситуации он бы отбился от нападавших, но, к сожалению, он не до конца оправился от раны, полученной во время покушения на меня в Императорском Театре, - эльфу удалось без запинки проговорить газетную ложь, с которой он успел познакомиться по дороге в "Пушистую наковальню". ООР, надо отдать им должное, умели работать оперативно, и ни у кого не возникло сомнений, что страшно изуродованное ударами ножей, кистеней и кастетов тело, найденное в канаве, принадлежало именно Эль'Чанту. Киммерион тоже не имел причин сомневаться в мастерстве магов школы Изменения, работавших в Тринадцатом департаменте.
- Примите мои соболезнования, - глухо проговорил даргел, и, достав из бара новый бокал, наполнил его до краев. Вампир последовал его примеру. - За достойнейшего из серых эльфов. Да будет земля ему пухом, - и залпом осушил бокал.
- Да будет земля ему пухом, - эхом отозвался скрипач. Он был удивлен. Или Вега настолько прекрасный актер, или он и в самом деле не знал о смерти Вэйлианесса.
- Когда это случилось?
- Примерно за час до рассвета, - ответил эльф, удивленный вопросом.
- За час до рассвета… Он говорил о двух часах… Все сходится, - прошептал следователь так тихо, что Киммерион расслышал эти слова лишь благодаря обостренному в десятки раз слуху вампира. - Продолжайте, прошу вас, - проговорил Вега уже громче.
- Сейчас я в несколько раз сокращу свою концертную деятельность, а в ближайшие два месяца не буду выступать вовсе. Но… Я понимаю, что Вэй погиб из-за меня. Если бы он не бросился между мной и стрелой убийцы, то не был бы ранен, а если бы он не был ранен, то вполне смог бы отбиться от грабителей… И я хочу отомстить за него, - неожиданно резко закончил скрипач.
- Кому? Грабителям?
- И им тоже. Но в первую очередь - Лиге Теней.
- Даже так? - усмехнулся даргел.
- Вега, я знаю, вы следователь ООР. Стало быть, вы работаете со своей группой. Возьмите меня, - уверенно проговорил эльф, глядя прямо в антрацитовые глаза.