- Так у вас другое государство? - Спросил он. - А почему тогда к вам такие претензии от налоговой?
- Отвечаю по порядку. - Иван загнул один палец. - Государство мое Русь, а я Русич. Претензии от налоговой из-за нездорового интереса к летописям, - загнулся второй палец, - и из-за природной жадности. А ведь именно чиновники, самые злостные неплательщики налогов. Потому, что только им дают взятки. Другим слоям населения взяток не положено.
- Вы сказали летописи? А при чем тут летописи.
- Ну, это просто. - Иван усмехнулся. - В трудные времена России, долина помогала золотом, изумрудами, рубинами. В долине этого навалом. Последний раз это было в Великую Отечественную. Долина дала деньги на танки и самолеты. Ну, а в России, сами знаете, все записывается. При монархии нас не трогали. Благородство не позволяло. Советы благородных вывели. Да и у вас, демократов, с этим туговато.
- Чем же можно заинтересовать, чтобы люди добровольно платили налоги?
- Это вы, меня дурака, спрашиваете? - Иван засмеялся. - Простите за мою несдержанность, но это действительно смешно. - Он налил себе и Журиновскому водки, легонько стукнул своей рюмкой о рюмку собеседника, выпил махом и хрустнул огурчиком. - Способов тьма, и все они действенны.
Владимир Вольфович, задумчиво, взял свою рюмку, повертел ее в руках и, выпив содержимое, аккуратно поставил ее на стол. Иван протянул ему бутерброд с черной икрой. Журиновский кивнул головой, благодаря, и стал медленно, с наслаждением, жевать. Икра ему нравилась.
"Интересно! Где они ее берут? Может в озере ловят?"
- И вы можете назвать, хотя бы, пару способов? - Спросил он, доев бутерброд и промокнув губы салфеткой.
- Легко! - Иван взял в руки бутылку водки и вопросительно посмотрел на Журиновского.
- А мы не слишком торопимся? - Спросил тот, глядя на запотевшее стекло.
- С такой-то закусью? - Вопросом на вопрос ответил Иван. - И потом, что вы волнуетесь? Переночуете у нас, а утром расскажете, что вас привело в нашу долину.
- А-а-а! - Владимир Вольфович махнул рукой. - Давай! Водка отличная, а такой икры, я вообще не ел.
- Вот и чудненько! - Хозяин стал разливать по рюмкам водку. - Пейте, ешьте! - Он поднял свою рюмку и посмотрел на Журиновского. - Когда еще будете у нас? Так что пользуйтесь.
- Там у меня водитель…
- Это мы в раз! - Иван посмотрел на домового. - Никанор, дружище! Сделай доброе дело. Накорми водителя и на ночлег определи. Брыня. Помоги ему. Сделаете и сразу возвращайтесь.
Брыня с Никанором ушли. Владимир Вольфович проводил их, окосевшим, взглядом. Обитатели долины нравились ему все больше и больше.
"Славные парни! - Подумал он. - Хоть и гномы".
Он посмотрел на Диогена. Тот метелил все подряд, оставляя нетронутым салат, который стоял прямо перед ним.
"На десерт бережет. - Подумал Журиновский".
- Давай, Вольфович, за "Варяг" с "Корейцем". - Предложил Иван.
- Давай. - Ловко опрокинув стопку, Вольфович ткнул фигой в дальневосточных крабов. - Вот вам всем.
- Кто там? - Спросил Иван, раздирая зубами куриную грудку.
- А-а-а. - Брезгливо протянул гость. - Японцы с союзниками.
Иван кивнул и налил еще по одной. Вольфович потянулся за очередной порцией и предложил:
- А давай, за Александра Невского? - И показал фигой на гамбургские сардельки.
Иван проследил за фигой глазами и снова кивнул. Выпив, Владимир Вольфович подпер ладонью правую щеку и загрустил.
- Забыл. - Всхлипнул он.
- Чего? - Не понял Иван.
- Забыл, о чем мы с тобой…
Иван сделал умное лицо, но в голову ничего не приходило. Он потер виски и выдохнул:
- Не помню.
Журиновский посмотрел на Диогена. Тот понял его по-своему и протянул наполненную пиалу, чтобы чокнуться с гостем. Гость взял у него из рук пиалу и, осушив ее, отдал обратно.
- А я все вспомнил! - Торжественно воскликнул Владимир Вольфович. - Мы с тобой говорили о народе. - Он стал бить ложкой по икре, в такт словам. - О русском, многострадальном народе.
- Точно! - Встрепенулся Иван. - Я тоже вспомнил!
- Что бы мы ни делали, - с горечью произнес Журиновский и откинул ложку на скатерть. - Их все раздражает.
- Ну, правильно! - Иван стал наполнять рюмки. - Вы же, как комары.
- В каком смысле? - Не понял Вольфович.
- В самом прямом. - Иван протянул собеседнику рюмку. - Да не бери в голову, Вольфович. Жизнь идет и ладно. Вот когда молния ударит, тогда и перекрестишься.
- А я хочу знать! - Журиновский взял рюмку и поставил на стол. - Почему мы комары и что это за молния?
- О-хо-хо. - Иван вздохнул и тоже поставил свой стопарь. - Ты, между прочим, в Думе работаешь. Значит сам должен думать, а не дураков спрашивать. - Он немного подумал и решительно выпил свою порцию. - Почему, спрашиваешь, комары? Потому что, что бы вы или они не делали, а цель достигается только одна: крови попить у тех, кто не защищен.
Вольфович хотел возразить, но Иван, жестом, остановил его и продолжил:
- Молния, говоришь? Хм! А чем отгоняют комаров, когда они вконец достали? - Он посмотрел на поникшего Журиновского. - Правильно! Дымом! А дыма без огня, сам понимаешь!
Челюсть собеседника отвисла. Он побледнел.
- Ты, чо? Вольфович? - Иван уставился на него. - Водка хорошая. Мне ее Горемыко привез перед перестройкой.
- Причем здесь водка? - Журиновский сморщился. - По-моему, вы сгущаете краски.
- Конечно! - Воскликнул Иван. - Сгущаю! Еще как сгущаю. А ты сразу бледнеть. - Он вставил рюмку в руки гостя.
- Так что ж, мне свою кровь народу отдавать, что ли? - Вольфович выпил.
- А это, кстати, идея. - Иван снова налил. - Тогда они точно платить будут. Во всяком случае, появится то, за что должны платить.
Владимир Вольфович взял у Диогена, простаивающую пиалу, налил в нее водки, до самых краев, и выпил. Окинул взглядом стол и, не найдя ложки, зачерпнул двумя пальцами икру. Он медленно слизывал ее с пальцев, размышляя над идеей Ивана. С одной стороны хорошо, когда все платят, а с другой стороны кровь отдавать жалко. В поле зрения Вольфовича забежал таракан и остановился, шевеля усами, словно размышляя с какого продукта начинать ужинать.
- Это кто? - Спросил Вольфович у Ивана, тыча пальцем в таракана.
Ваня внимательно проследил за траекторией пальца и махнул рукой.
- Это Гришка Отрепьев, самозванец.
- Почему самозванец? - Удивился гость.
- А мы, когда трапезничать садимся, - стал объяснять Иван, - мы его никогда не зовем. Он сам приходит. Ты его, Вольфович, не обижай. Тараканам, сейчас, ох как нелегко живется. - Он склонился к самому уху своего гостя и зашептал. - Говорят, что их китайцы отовсюду выживают. У них такая государственная доктрина: занять во всем мире биологическую нишу тараканов. Я по телевизору смотрел одну передачу, так там говорили, что они даже прописываются в квартиры к русским. А хозяева этих квартир, даже не подозревают об этом.
- Почему? - Удивился Вольфович и махнул стопарик.
- Ну, наверное, они по щелям прячутся, а на кухню выползают ночью, когда хозяева спят.
- Ну да!? - Изумился гость и пропустил еще один стопарик.
- Извини, Вольфович. За что купил, за то и продаю. - Развел руками Иван.
Скрипнула дверь и в комнату ввалились Брыня с Никанором. Их покачивало. Должно быть, они составили компанию водителю, а может, махнули Пелагееной "мухоморовки". Нетвердой походкой, парочка направилась к своим местам. Журиновский смотрел на двоившихся приятелей исподлобья.
"Братьев с собой притащили, сейчас все сожрут. Гномы, они такие! - Подумал он и придвинул к себе икру. - Хрен им!".
Владимир Вольфович сам налил себе водки в Диогенову пиалу и выпил.
- А Брыня, гном? - Спросил он у Ивана и приложил к губам палец.
- Не может быть? - Прошептал в ответ Иван и окинул Брыню взглядом.
- Да! - Утвердительно кивнул Вольфович, взял бутылку с водкой, отпил из горлышка и протянул ее Ивану.
- Кто бы мог подумать! - Изумился Иван и присосался к горлышку.
Когда луна заглянула в окно, ее взору предстала такая картина:
Посреди комнаты, стоял большой, празднично накрытый объедками, стол. Какой-то гном, в трусах офигительной расцветки, спал, уткнувшись лицом в салат. Рядом с ним, обхватив одной рукой жареного поросенка и, положив на него голову, а второй рукой, прикрыв вазу с черной икрой, спал представительный мужчина в галстуке. Напротив представительного мужчины, на опрокинутом стуле, лежа сидел или сидя лежал, молодой парень, с надкусанным соленым огурцом в правой руке. Рядом с ним, сидел крепкий дед. Он откинулся на спинку резного стула и закрытыми глазами, разглядывал что-то, на совершенно чистом, выскобленном до блеска, деревянном потолке. Во главе стола, на полу, лежал, свернувшись калачиком и, подсунув под левую щеку расписную деревянную ложку, лохматый мужичок в косоворотке и полосатых штанах.
Если бы, на месте луны, был русский человек, он бы позавидовал. Сразу было видно, что ребята посидели по-человечески. Почему по-человечески? Потому что без мордобоя. С мордобоем, это называлось бы: "посидели славно!".
Владимир Вольфович попытался поднять голову, но не смог. Мало того, что она не поднималась, так она еще и раскалывалась на черепки. Не открывая глаз, он ощупал свою голову руками, пытаясь обнаружить трещины.
- Очнулся, Вольфович? Силен, ты, поспать!
Голос был знакомый. Жаль, что глаза не открывались. Теперь гадай в слепую, кто тут рядом находится.
- Ты резких движений не делай. При похмелье это не рекомендуется.
"Точно! Я же вчера с гномами пил. А зачем?".