Заметив расширившиеся глаза Палли, Кэсерил опустил самые жуткие и гротескные подробности.
- Ты знаешь, что в последние месяцы осады Готоргета мы жили в постоянном ужасе, пока не привыкли к нему, как и к той вечной боли в животе, которую мы научились не замечать, но которая от этого никуда не девалась.
Палли молча кивнул. Кэсерил продолжил:
- Но тогда я понял кое-что… странное. Я даже не знаю, как объяснить…
У него до сих пор не было случая выразить словами то, что он испытал.
- Я понял, что есть нечто за пределами страха. Когда тело, душа и рассудок уже не в состоянии выдерживать больше этот страх - мир, время… всё меняется. Сердце бьётся всё медленнее, тело перестаёт потеть… словно впадаешь в какой-то священный транс. Когда меня подвешивали, у меня от страха и стыда текли слёзы - столь сильным было отвращение к происходящему. Когда же браджарцы в конце концов повернули назад, и надсмотрщик снял меня, обожжённого солнцем до волдырей, и швырнул на палубу, я… смеялся. Я хохотал так, что рокнарцы решили, будто я спятил. Весь мир стал… другим, совсем новым. Конечно, "весь мир" был длиной в несколько дюжин шагов и сделан из дерева, да ещё и раскачивался на воде… а время этого мира отмерялось боем склянок… И я рассчитывал теперь вперёд на часы своей жизни, как иные рассчитывают на годы, причём загадывал не больше чем на час. Все люди стали добры и прекрасны - каждый по-своему, - и рокнарцы, и рабы, с благородной или мужицкой кровью в жилах… всё равно. И я был другом им всем и улыбался. Я больше не боялся. Правда, старался всё-таки не терять больше сознания за веслом.
Голос Кэсерила зазвучал тише, задумчивее.
- С тех пор, когда в моё сердце приходил страх, я только приветствовал его - это убеждало меня, что я не сумасшедший. Или по крайней мере иду на поправку. Страх - мой друг. - Он поднял глаза и улыбнулся короткой, извиняющейся улыбкой.
Палли сидел прямой, напряжённый, с застывшей, как гримаса на лице, улыбкой. Тёмные глаза его округлились и стали похожи на плошки. Кэсерил громко рассмеялся.
- О пятеро богов, Палли, прости меня. Я не хотел нагрузить тебя, словно осла, тюками своих исповедей с тем, чтобы ты унёс их от меня подальше. - А может, потому он всё и рассказал, что Палли завтра в любом случае покинет замок. - Это было бы слишком тяжким бременем. Прости меня.
Палли отмахнулся от извинений, словно отгоняя назойливую муху. Шевельнул губами, сглотнул и только после этого смог выговорить:
- А ты уверен, что это был не солнечный удар?
Кэсерил хохотнул:
- О конечно, и солнечный удар у меня тоже был. Но если он не убивает сразу, то исцеляешься через пару дней. А это длилось… не один месяц.
Вплоть до последнего случая с тем ибранским мальчиком, над которым рокнарцы собрались поиздеваться, что закончилось для Кэсерила жестокой поркой.
- Мы, рабы…
- Хватит! - крикнул Палли, запустив пальцы в волосы.
- Что "хватит"? - озадаченно переспросил Кэсерил.
- Хватит говорить - мы, рабы! Ты - лорд Шалиона!
Кэсерил скривил губы в странной улыбке. Затем мягко произнёс:
- Мы, на вёслах, - лорды? Потные, мочащиеся под себя, изрыгающие проклятия и рычащие господа? Нет, Палли. На галерах мы были не лордами и простолюдинами. Мы были даже не людьми, скорее животными, и кто лучше - определялось не рождением или кровью. Я знал человека величайшей души - то был обыкновенный дубильщик, и если бы его встретил, то расцеловал бы его сапоги, радуясь, что он ещё жив. Мы - рабы, мы - лорды, мы - дураки, мы - мужчины и женщины, мы - смертные… это одно и то же, Палли. Все равны для меня теперь. Ведь все мы - игрушки в руках богов.
Палли после долгого молчания резко сменил тему разговора, перейдя к обсуждению походных проблем эскорта из военного ордена Дочери. Кэсерил с удивлением обнаружил себя дающим привычные советы по лечению потёртостей на конских шкурах и болячек на копытах. Вскоре Палли удалился - или сбежал - к себе. Кэсерил остался наедине со своей болью и воспоминаниями и улёгся в постель. Несмотря на выпитое вино, сон не шёл. Страх мог быть его другом - он не обманывал Палли, чтобы успокоить того, - но братья Джиронал уж точно не были ему друзьями. "Рокнарцы сообщили, что ты умер от лихорадки" - ложь вопиющая, но умная, и теперь её уже не проверить. Здесь, в тихой Валенде, он защищён. В безопасности.
Он надеялся, что предостережения его помогут Палли сохранять осторожность при кардегосском дворе и не вступать в старую, поросшую мхом трясину. Кэсерил сел в постели и прочёл молитву леди Весны - за Палли. Помолился и остальным богам. А потом - и Бастарду, за избавление на сегодняшнюю ночь от всего, связанного с морем.
Глава 6
На празднике в честь прихода лета леди Весны изображала уже не Исель, ибо роль эта предназначалась для молодой женщины, только что вышедшей замуж. С трона царствующей богини сошла скромная, застенчивая новобрачная, уступив место леди Лета - столь же скромной замужней женщине, носившей под сердцем дитя. Кэсерил заметил краем глаза, что настоятель храма Святого Семейства облегчённо вздохнул, когда церемония, не отмеченная на сей раз никакими сюрпризами, подошла к концу.
Жизнь замедлилась. Ученицы Кэсерила - так же как и их учитель - вздыхали и зевали в душной классной комнате, когда послеполуденное солнце, казалось, прогревает каменные стены насквозь. Наконец он решил, что в жару после обеда занятий проводить не будет.
Как и предсказывала Бетрис, рейне Исте летом стало лучше. Она чаще появлялась за столом и почти каждый день сидела с компаньонкой в саду провинкары под фруктовыми деревьями. Ей, однако, не позволяли взбираться на головокружительно высокие, обдуваемые прохладным ветром крепостные стены, облюбованные Исель и Бетрис - девушки прятались там от жары и назойливых взрослых, которым лень было карабкаться по лестницам.
Изгнанный из спальни удушливой жарой, от коей язык так и вываливался изо рта, словно у страдающего одышкой пса, Кэсерил направился в сад в поисках прохладного местечка. С собой он взял одну из немногих ещё не прочитанных им книг из библиотеки покойного провинкара - "Пятилистник души: Об истинных методах кинтарианской теологии" Ордолла. Не то чтобы ему хотелось её прочесть, но он надеялся, что с книгой на коленях будет выглядеть как подобает учёному наставнику, даже если вздремнёт ненароком. Обойдя розовые кусты, он остановился, обнаружив возле своей любимой скамейки сидевшую в кресле рейну Исту и её компаньонку, склонившуюся над пяльцами. Женщины подняли на него глаза. Кэсерил, отмахнувшись от пролетавшей мимо любопытной пчелы, поклонился леди и принёс извинения за неожиданное вторжение.
- Подождите. Кастиллар ди… Кэсерил, да? - тихо проговорила Иста. Собравшийся было удалиться Кэсерил вопросительно посмотрел на неё. - Как успехи моей дочери?
- Чудесно, миледи, - ответил он, склонив голову. - Ей замечательно даются арифметика и геометрия, и она весьма… гм… упорна в изучении дартакана.
- Очень хорошо, - немного рассеянно кивнула Иста, - очень хорошо, - и на секунду отвела взгляд.
Компаньонка продолжала работать над пяльцами. Леди Иста не вышивала. Кэсерил слышал, как служанки шептались, что она с компаньонками почти полгода трудилась над вышивкой для храма, а когда работа была почти готова, внезапно сожгла её в камине своей комнаты. Правда то была или нет, но сегодня леди Иста держала в руках не иглу, а розу.
Кэсерил заглянул ей в лицо.
- Простите… Я давно собирался спросить вас, миледи, не помните ли вы меня по тем давним дням, когда я служил пажом у вашего отца? Хотя вряд ли это возможно, через столько-то лет. - Он осмелился улыбнуться. - Тогда у меня ещё не было бороды.
Чтобы как-то помочь ей вспомнить, Кэсерил прикрыл ладонью нижнюю часть лица. Иста улыбнулась в ответ и произнесла:
- Мне очень жаль, но у моего покойного отца было так много пажей…
- Конечно, он ведь был великим лордом. Впрочем, не важно. - Кэсерил, чтобы скрыть замешательство, переложил книгу из одной руки в другую и виновато улыбнулся.
Компаньонка Рейны, порывшись в коробке с нитками, что-то недовольно проворчала и обратилась к Кэсерилу:
- Милорд ди Кэсерил, если это не очень обременит вас, не могли бы вы остаться с миледи ненадолго, пока я схожу к себе и поищу катушку тёмно-зелёного шёлка?
- С удовольствием, миледи, - автоматически ответил Кэсерил, потом смущённо кашлянул. - А… - Он посмотрел на Исту, которая одарила его полным иронии взглядом. Непохоже было, что рейна может вдруг забиться в конвульсиях, закричать или начать бредить. Кэсерил кивнул леди-компаньонке, и та, поднявшись с кресла, взяла его под руку и отвела на несколько шагов в сторону.
- Всё будет в порядке, только не упоминайте лорда ди Льютеса, - быстро прошептала она ему на ухо, привстав на цыпочки. - Побудьте с ней, пока я не вернусь. Если она заговорит о ди Льютесе, тогда… не оставляйте её одну, - и поспешила прочь.
Сиятельный лорд ди Льютес в течение тридцати лет был ближайшим советником покойного рея Иаса: друг детства, товарищ по оружию, весёлый собутыльник. За это время Иас отметил его всеми возможными почестями и привилегиями, сделав провинкаром двух областей, канцлером Шалиона, маршалом своей личной гвардии и генералом богатого и могущественного военного ордена Сына. Завистники и недоброжелатели даже распускали слухи, что ди Льютес был истинным реем Шалиона во всём, кроме титула, а Иас был его рейной…