Сверху мне было видно, как потихоньку оживают наши, я даже расслышала в наступившей над долиной тишине, как кто-то в палатке сказал: "Нужна мазь от ожогов". И я подумала, что все нормальные люди будут сейчас мазать головы и спины, а мне, похоже, придется лечить волдыри на попе и внутренней поверхности бедер. И ходить я буду в раскоряку, вот забавно…
Прошло, наверное, миллион лет, но я наконец услышала:
- Спасибо. Можешь отпустить крыло и слезть.
Я разжала руки.
Дракон бесконечно усталым движением попытался сложить крыло. Получилось со второго раза. Он вздохнул, как-то обмяк, вытянул шею и положил голову на плиты, закрыв глаза.
Я слезла с его спины, ощупала свой хвост - он был, как ни странно, в полном порядке и паленым от него не пахло.
- Иди к своим, - тихо сказал дракон.
- Успею, - отозвалась я и села на плиты рядом с его головой, блаженно вытянув ноги.
Наши сейчас вместе и, конечно, будут мне очень рады, но там и без меня не горестно, а здесь, на верхушке гробницы, золотой дракон лежал какой-то совершенно бесприютный и чужой всем.
Это был непорядок, потому что это было неправдой.
Он мне был нужен, а это уже кое-что.
Глава тридцать седьмая
ХОРОШО СИДЕТЬ…
Хорошо сидеть, когда тихо, спокойно и солнце светит. Мы так всех перепугали, что они даже онагры снова не запустили, не стали нас обкидывать.
Потихоньку дракон отошел и снова зазолотился.
- Ну как ты? - спросила я, увидев, что он открыл глаза. Дракон уселся в своей обычной горделивой позе, скосил блестящий глаз.
- Лучше, чем я мог предполагать. Но так плохо мне еще никогда в жизни не было.
- Даже когда вас усыпили?
- Даже тогда.
- Странно, я думала, поливать всех пламенем для вас, драконов, дело обычное, - заметила я.
- Обычное в обычных условиях. Эта дыра в крыле сама по себе ничтожна, но она нарушила мою целостность. А без этого ни летать, ни полыхать огнем дракон не может.
- Но ты же смог?
- И еще неизвестно, как это мне аукнется.
- Вы тоже аукаете? - удивилась я.
- Что мы делаем? - с подозрением переспросил дракон.
- Ну, кричите "ау", чтобы эхо откликнулось.
- Нет. Сколько раз тебе сообщать, что не я это говорю, а ты воспринимаешь мою информацию и облекаешь в наиболее удобную для себя форму. Это твой предохранительный клапан. Чтобы не сойти с ума от общения с драконом.
- Ну хорошо, я предохраняюсь. А ты? Ты тоже этим занимаешься?
- Драконы не сходят с ума от людей. Вы довольно ограниченны и просты для восприятия.
- Пропускаем этот пункт. Но скажи, почему же ты все-таки пошел на риск?
- А что мне оставалось делать? - горько вопросил дракон. - Если бы не огонь, энергия для полета мне могла бы и не понадобиться, тут уж не до выбора.
- А что бы с тобой сделалось? - пожала плечами я. - Сидел бы тут на грядке и плевал на всех сверху ядовитой слюной. Они бы побоялись к тебе подбираться, так, глядишь, и до ночи бы дотянул.
- Драконы не говорят пустых слов! - громыхнул золотой так, что я даже скривилась. Словно в голове кто-то в колокол ударил.
- С ума сошел?! - пнула я его переднюю лапу.
- Извини. Но если я сказал, что дождусь сегодняшней ночи, чтобы определить, смогу ли поднять в воздух четырнадцать человек, значит, я должен был дожить до ночи вместе с этими четырнадцатью.
- А теперь что ты скажешь?
- Скажу, что, как стемнеет, я постараюсь взлететь и перенести их за реку. Это большее, на что я способен, если только способен. Дальше будет еще хуже. Пойди предупреди их.
- Но тебе стало легче? - спросила я.
- Нет, мне становится хуже и хуже. Пуповина очень нехорошее место для драконов, нам нельзя тут быть.
- Заплаты не помогают?
- Помогают. На них вся надежда. Иди.
Легко сказать иди… Я чуть ли не кубарем скатилась с надгробной насыпи, помянув недобрым словом всех, кто ее облицовывал и кто полировал для облицовщиков плиты, их родителей, бабушек, дедушек, соседей и близких друзей.
Строители, Медбрат их побери! Не смогли малюсенькую лестницу врезать! И Молниеносный хорош, столько денег в свою гробницу вбухал, а такой мелочи не предусмотрел!
Потирая локти и коленки, я прохромала в палатку. Сестру теперь положили у входа, она по-прежнему была прикрыта одеялом.
- Ну где ты пропала? - встретила она меня упреком. - Сидишь там наверху и сюда даже не глянешь. Я тебе и машу, и кулаком грожу - все без толку. Голодная, наверное?
- Да нет, - отмахнулась я. - Что-то я и про голод забыла. А где Нож?
- Да тут я, тут… - подошел из глубины палатки с банкой масла полуголый Нож. - Ту плешь, что мне твоя сестрица проесть не смогла, прожег твой дракон, Пушистая Сестричка. Останусь лысым во цвете лет. Вы бы хоть предупредили, что огнемет запускаете.
- Тебе лысина будет очень к лицу, - пробурчала сестра.
- Меня бы кто предупредил, - отозвалась я. - Тоже не догадывалась, что такое начнется. Думала, хвост зажарится - все равно что на сковородке сидеть.
- Хорошо дружить с драконом, - заметил Нож, опускаясь рядом с сестрой и подставляя ей спину.
Спина и правда была обожжена, видно, Нож провел на стене больше всех времени, считая себя не вправе покинуть стену, не убедившись, что опасаться противника больше нечего.
- Да, - согласилась я с его словами. - С драконом за спиной можно быть сильной.
- Это было мощно, но что дальше? - спросил Нож.
- А вы хорошо смотритесь, - не удержалась я, глядя, как старательно и нежно мажет ему спину сестра. - Очень мило. Прямо идиллия.
- Идиллия?! - рассвирепела сестра. - У меня уже руки отваливаются, четырнадцатый раз такая идиллия!
- Вовремя надо было мозоли на руках заработать, - сказал ей Нож. - Тогда бы желающих подставить под твою суровую длань свою нежную кожу не нашлось бы.
- Дракон говорит, что сегодня ночью он попытается перенести нас за реку, - сказала я. - Ему хуже, похоже он скисает на глазах. Но попробовать надо, только как поднять разом четырнадцать человек?
- За реку? - переспросил Нож. - Что же, это тоже была бы громадная удача - мостов поблизости нет, а переправиться здесь они не смогут. Что-нибудь придумаем, до ночи время есть. Ты давай проглоти чего-нибудь, а то Светлая извелась совсем. Каши хочешь? Из зерна урожая того года, когда Молниеносный объявил себя воплощением Мед-брата на земле. Светлая готовила.
- Пожалуй что хочу… - задумчиво сказала я. - Может, зерно как вино? Чем выдержаннее, тем вкуснее?
- Ну уж это реши сама, - сказал, поднимаясь, намазанный от шеи до хвоста Нож. - А я так в себя еле три ложки впихнул.
- Хаять мою кашу? - переспросила вкрадчиво сестра.
- Молчу и ухожу, - отскочил на безопасное расстояние Нож.
Убедившись, что дотянуться она не сможет, он добавил:
- Если что останется, Пушистая Сестричка, не выбрасывай. Мы ее в катапульту заложим, метнем за холмы. Может, кого и убьет…
Зря он так говорил. Было вкусно.
Глава тридцать восьмая
КОГДА НАСТАЛА НОЧЬ
Когда настала ночь, четырнадцать человек - все, что осталось от Боевого Сопротивления, - стояли на верхушке надгробной насыпи на перевернутой палатке. Концы ее были привязаны к палке, которую позаимствовали у одной из колесниц Молниеносного. По-моему, у Внезапной. Получился странный громадный узелок.
Дракон сидел на самом краю площадки и ждал меня.
Я последний раз обошла вокруг запакованных в палатку сопротивленцев. В самой середине была сестра - ее поддерживали вертикально два парня, заменяя ей раненые ноги. Все вроде бы было как надо.
- Мне дорожный мешок брать или оставить? - спросила я.
- Бери, - разрешил дракон. - Если уж подниму, то подниму, а если не получится, то не твое барахло будет тому причиной.
Надев на спину мешок, я забралась на шею дракону.
"Сестра-Хозяйка, помоги! - взмолилась я. - Или не мешай!"
Дракон расправил крылья, взмахнул…
Как и в случае с извержением огня несколько часов тому назад, у него не было той обычной восхитительной легкости, все шло через силу. Но мы поднялись.
Не набирая высоты, дракон пролетел над рядами гробниц, выстроившихся в конце долины, и аккуратно пошел на разворот.
Осаждающие пока не опомнились, но я до смерти боялась еще одной стрелы, посланной каким-нибудь зорким лучником.
Дракон развернулся и пошел прямо на гробницу Молниеносного. Я зажмурилась, чтобы не видеть, если промахнется. Второго захода нам могут и не дать.
Раз - и когтистые лапы подхватили узелок.
Я почувствовала это по изменившемуся полету, раскрыла глаза и почти вывихнула шею, оглядываясь назад. Площадка наверху надгробной насыпи была пуста.
Кажется, Сильные сообразили в чем дело, в их лагере поднялась тревога, забили барабаны.
Заложив широкий полукруг, дракон уходил из Пуповины в сторону Плети.
Теперь на меня навалились новые страхи - выдержит ли ткань палатки, как там сестра, не доконает ли ее этот перелет окончательно, вдруг у нее переломы, а не только сильнейшие ушибы… Да и дракон опять молчал, вспарывая крыльями воздух с такой натугой, словно мы летели в застывшем густом гороховом киселе.
Внизу блестела Плеть, в этом месте не злая, бешеная и узкая, затянутая в корсет скал, а широкая, вальяжная, как будто даже добродушная…
И вдруг я почувствовала неладное, дракон начал стремительно остывать. Стало очень страшно.