– Ну, не нравится это слово, пусть будут "подруги"! – согласилась я. Какая разница, как назваться? Главное ведь результат!
– Еще лучше! – Глаша взяла яблоко и, подперев рукой щеку, с тоскливой миной начала его жевать, словно это был не сладкий фрукт, а маринованный помидор! – Да я, когда узнала, что ты с ним на свидании была, чуть поганок тебе в суп не насыпала! Подруга, тоже мне…
Я нахмурилась панически вспоминая. На свидании? Я? Когда??? Может ее любовь – сын конюха Парамона? Так это было давно и не правда!
– Ты о ком? – Наконец не выдержала я, теряясь в догадках.
– О Бедоше… Бедорлаге!
– О ком?! – Вот интересно, подавиться мне омлетом или не надо?
Решив, что омлет тут не причем, я не выдержала и расхохоталась. И ничто не могло меня успокоить. Целую вечность. Пока Глафира взглядом не подняла кружку, с уже порядком остывшим чаем, и не перевернула ее у меня над головой.
Только это не помогло. Истерика пошла по второму кругу с новой силой. Наконец, устав хохотать, я повалилась на кровать под тяжестью напавшей на меня Глашки, и еще раз уточнила.
– Бедоша? Это, типа, ласковое прозвище? А еще, кто-нибудь "любовь твоей жизни" так называет?
Она упала рядом со мной на спину и мотнула головой.
– Нет. И это очень личное!
– Угу. Я поняла. Все. Не смеюсь! – Я с трудом сжала зубы и честно посчитала до десяти. Вот так номера! Две новости за вечер и все убойные! Во-первых, нашла родственников. Пусть и дальних. Во-вторых, узнала, что в этого Пекельного… "Бедошу"! еще и можно влюбиться? Интересно, как бы убить двух зайцев за раз, да еще одним ботинком? – Так, сестренка-подруга. Давай разбираться. Если мы обе из рода Премудрых, то что-нибудь да придумаем!
– А с чем тут разбираться? – Снова вздохнула Глаша, мечтательно глядя в потолок. – Он такой краси-и-и-ивы-ы-ый!
– Ну, теперь-то да! – Я не смогла не согласиться.
– Он и раньше был такой же! – Зрачки Глафиры блеснули зеленым сполохом, она рывком села рядом. – Если не обращать внимания на огненные язвы, отсутствие бровей и бельма глаз, он был такой же! Его внешность не изменилась! Только исчезло то, что вы, в Лукоморье, привыкли считать уродством! О! К примеру – твой Феникс сейчас именно такой! Один в один, только ты не видишь его уродства! И мы не видим. Ничего не изменилось для жителей Лихомани в облике его повелителя! Вот ничегошечки!
– Ты права! – подумав, решила я. – Феникс остался таким же красивым, добрым и нежным, каким и был, а Пекельный – засранцем! Каким и был!
– Он тоже хороший! – Встала грудью на его защиту Глаша. – Просто он не знает, каково это жить, а не выживать! Любить, а не ненавидеть! Поверь, все изменится! Главное, чтобы рядом с ним была та, кто его действительно любит!
– Вот, я и думаю, как бы это нам с тобой провернуть… – Я почесала лоб и огорошила. – Знаешь, вчера твой Бедоша сделал мне предложение.
– Что-о-о?! – Реакция не замедлила быть. В темноте над головой блеснула молния.
– Да успокойся ты! Не любит он меня! Он хочет досадить Фениксу! А на меня ему плевать! Поэтому…
– Нам надо поменяться местами! – От понимания моего коварного замысла ее глаза загорелись восторгом. Бедная, сумасшедшая девочка…
– В точку! Но как это сделать? Домовой сразу же сообщил, что на мне какая-то магическая ерунда, по которой Пекельный меня как-то отслеживает. А время на подготовку к свадьбе он мне дал до следующего полнолуния.
– Ну… это где-то неделя… – Глафира на мгновение задумалась, и вскочила с кровати. – Я пойду с теткой покумекаю. А ты… А ты здесь меня жди и никуда не уходи!
Забыв поднос, она бросилась к двери и исчезла.
– Нет, пойду в гости к мужу прогуляюсь! – буркнула я, с тоской оглядев стены моей темницы.
Если бы я только знала, насколько пророческими окажутся мои сумасбродные слова…
Феникс
Переход открылся, выпустив нас к самой стене полуразрушенного замка. Каменный забор местами еще держался, благодаря оплетшему его мху и зарослям плюща, а местами просто зиял дырами, сквозь которые можно было легко пройти не только мне, но и мне на Борьке.
– Ник, как думаешь, там безопасно? – Захар оглядел возвышающуюся над нами махину замка.
– В любом случае выбор у нас невелик, – я посмотрел на выцветающее небо. – Через час стемнеет, и мы либо останемся здесь, либо войдем внутрь. Как для меня, крыша над головой лучше.
– Ну… не поспоришь… – Веха первым въехал на поросший травой каменный двор и, привязав кобылу под навес, спешился. – Пойду, поищу сено или овса. А ты проверь замок на предмет соседей.
– А вы что, нас тут одних решили оставить? – запаниковал Борька, когда я привязал его рядом с кобылкой. – А если нас съедят? А если украдут? Ци-гане например?
– Борьк, побудь тут. – Я пятерней расчесал ему гриву. – Мы зайдем в замок, и если там никого, то и вас заберем к себе. Если кого, тогда поедем дальше.
– Ник, скажи, что ты пошутил! – Предложение продолжить путь вызвало у Борьки еще куда больший ужас, чем пугавшие его совсем недавно Ци-гане. – Пусть меня лучше съедят, но я отсюда шагу не сделаю. Так что, иди, проверяй замок, а если кто будет кричать "занято", зови меня, как тарано-вышибательную силу! Лучше пускай они продолжают путь по темноте!
– Договорились! – Я кивнул Захару, где-то раздобывшему дырявый мешок прошлогоднего овса, и теперь, оставляя позади себя золотистую дорожку, он тащил его к нашим животинам.
Двери замка хоть и были плотно прикрыты, распахнулись сами, едва я коснулся их ржавых створок. В лицо мне дохнула сырость, а гобелены из плотных, пыльных паутин, сообщили, что в замок уже очень давно не ступала нога человека.
– Эй! Есть кто?
– Э? То! То! То… – радостно подхватило эхо.
– Есть кто-нибудь? – Я не заметил, как ко мне подошел Захар.
– Е! Уть-уть! – передразнило эхо.
– Ну что, пойдем, поищем место для ночлега?
– Да что его искать? Вон, первые двери открывай, заходи и живи! – Я поднялся по каменной лестнице и направился по коридору, пока не остановился у первых дверей. Высокие, из темного дерева, они казались монументальными, но, едва я дернул на себя створку, как сгнившее от времени, источенное термитами дерево, с хрустом посыпалось, как сухая кора. Не задумываясь, я просто вскинул руки, защищаясь, и обломки застыли в воздухе, создав вокруг меня купол.
– Ого! – Захар оглядел эту картину, с опаской нырнул в комнату, а после невинно поинтересовался. – Так и будешь стоять тут до утра?
– А что ты предлагаешь? – А действительно! Я даже отменить заклинание не могу, потому что не знаю как!
– Так заходи в комнату. Как только перестанешь концентрировать мысли на этих обломках, они упадут! – пояснил Захар, устраиваясь на мягком диване. – А ничего тут. Правда скрипит подозрительно, но, глядишь, до утра дотянет.
Я опустил руки, и, не отводя глаз от висевших надо мной щепок, шагнул в дверной проем.
– Иди сюда, – поманил меня Веха. – Я прихватил с собой парочку седельных сумок. Найдется там, чем перекусить, как думаешь?
– Давай посмотрим! – И как только я, переключив свое внимание, направился к нему, как позади раздался грохот.
Так вот как это работает…
Мафаня расстаралась на славу, собирая нас в путь. В первом же мешке мы по запаху нашли зажаренного на огне молочного поросенка, огурцы, помидоры, лук и целых две краюхи еще даже теплого хлеба. Из второго Захар выудил бутылку с чем-то молочно белым, и, откупорив крышку, даже крякнул от удовольствия.
– Давно я не баловался первачком. Еще с прошлой жизни!
Повеселев, мы накинулись на еду, с азартом оголодавших медведей, так сосредоточенно жуя, что не осталось даже времени на разговоры. Наконец, наша ноша изрядно уменьшилась, а мы умиротворенно откинулись на высокую спинку скрипучего дивана. Ленивые дремотные мысли вяло перетекали в голове, заставляя глаза сонно слипаться.
– Феникс?
– А…
– Слушай…
– Слушаю…
– А что с Борькой?
– А что с ним?
– Мы же хотели его завести….
– А чего его заводить? Он у нас уже есть….
– Да нет…
– Как скажешь, дорогой…
– Хотели его в замок завести…
– Зачем?
– Так, вдруг украдут?
– Кто?
– Ну да…
Я закрыл глаза, честно обещая себе, что всего на пару минут, и сам не заметил как заснул.
– А-а-а-а! Помогитеспасите! Ма-моч-киииии!
Истеричный переливчатый вопль бесцеремонно вырвал меня из сна, да так, что я едва не сверзился с дивана. Вскочил, и понял, что нахожусь в кромешной темноте!
Где я? Сколько времени я спал?
Машинально сотворил заклинание, и древние, укрепленные по периметру зала, факелы вспыхнули как бумага.
– Чего это было? На нас напали? Кто кричал? – На меня испуганно таращился проснувшийся от воплей Захар.
– Судя по всему – Борька. – Я достал из ножен меч, и бросился к двери, с подозрением прислушиваясь к воцарившейся в замке тишине, перебиваемой только мерным стуком. До боли знакомым, надо сказать, стуком…
Выхватив факел из креплений, я шагнул в коридор, и бросился к выходу, но вскоре остановился, сраженный наповал открывшейся мне картиной. По коридору шагал Борька, издавая тот самый цокающий звук, а на нем восседала закутанная в плащ фигура. Судя по всему – женская.
– Извиняюсь, милейшая, что без спросу вторглись в ваш, надеюсь, замок. – Я сунул меч в ножны и сложил руки на груди, поджидая гостью. – Но это не повод использовать в качестве перевозочного средства моего жеребца!
Тишина. Хоть бы ради приличия что-нибудь сказала…
Зато сказал Борька. Точнее выдал сиплым голосом.
– Она без лица… Она – призрак!