- Сестра моя, - продолжал Бьярд, - заинтересовалась мазью и взяла её, дабы изучить её действие на больных подагрой. Через несколько недель она вернула мне этот пузырёк с гонцом и письмом, где описывала те самые свойства этого зелья, о которых подозревал фариец. Стремясь усилить целебные качества андразийской грязи, Сесилия смешала её со спиртом и некоторыми другими ингредиентами. Получившаяся смесь перед вами. Я хотел, чтобы вы увидели её действие, но не рискнул вывозить её за пределы своего фьева. Не могли бы вы отойти к той стене? И стойте там, пока я вас не позову.
Анастас, заинтригованный ещё больше прежнего, подчинился. Когда он оказался у крутого, закруглявшегося книзу борта трюма, лорд Бьярд встал, снял свечу с металлической плошки, на которой она стояла, и очень осторожно капнул в центр этой плошки одну-единственную тягучую каплю чёрного зелья андразийцев.
- Сейчас лучше не двигайтесь, мой лорд, - предупредил Бьярд и поднёс пламя свечи к блестевшей посреди металла капле.
Стрела пламени фута в три высотой взметнулась от плошки ввысь и лизнула потолочную балку трюма. Анастас вскрикнул от неожиданности и изумления, но лорд Бьярд уже лил на плошку воду из заранее заготовленных вёдер, стоявших у стены трюма. От первого потока воды пламя гневно зашипело, метнулось в сторону, но потом вновь рванулось ввысь; лишь третье ведро воды смогло погасить струю огня, которую изрыгнула одна крохотная чёрная капля.
- Молог задери! - воскликнул Анастас, бросаясь вперёд. - Что это такое было?!
- Я решил назвать это вещество "андразийским вепрем", - ответил лорд Бьярд. - Удачное название, не находите? Неусмиримое, бешеное, как вепрь, и довольно одного жаркого взгляда, чтобы оно разбушевалось. Осторожнее, сударь! Если уронить этот флакончик, весь корабль в мгновение ока превратится в факел, а с ним и мы с вами.
Туша огонь, он отбросил свечу, и сейчас они говорили в темноте. Закончив, лорд Бьярд нашёл огарок и снова запалил его. Анастас в потрясении посмотрел на мокрую плошку, почерневшую и обуглившуюся, оплавившуюся по краям. И всё это за несколько мгновений сотворила одна капля! А у андразийцев этого дьявольского вещества в буквальном смысле - что грязи… И они даже не знают, в чём его сила. Знает об этом только лорд Бьярд и его еретичка-сестра.
"О, боги, - подумал Анастас, чувствуя, что холодеет. - Благодарение вам, что Дэйгон Одвелл не пожелал слушать этого человека. Иначе у него было бы это оружие, а не у меня. И то, сколько у каждого из нас копий, стало бы значить гораздо меньше".
- А говорили, что не верите в меч, - с трудом заставив себя улыбнуться, сказал Анастас.
- В меч - да, не верю. Я верю, как вы сами сказали, в золото. И в огонь. Ваши цвета - белый и красный, мой лорд. Золото бывает и белым, и червленым, и весь белый свет вы получите, имея это пламя.
- Да вы поэт, Бьярд.
- О да. Рад, что вы заметили это, хотя и не оценили красоту моей "Светлоликой", - вновь тонко улыбнулся тот.
- За какой срок вы сможете достать больше этого средства?
- У меня есть около галлона мази, которую моя сестра сможет превратить в "андразийского вепря" меньше чем за месяц. А к осени, надеюсь, я вернусь с полными трюмами сырья.
- Этим можно сжечь весь мир, - вырвалось у Анастаса.
- Можно. Но ведь вы, мой лорд, не этого хотите?
Да, Анастас хотел не этого. И лорд Бьярд знал это, когда обращался к нему. Он сам побаивается того, что открыл, и, вероятно, долго думал, прежде чем выбрал человека, которому мог бы доверить свою смертоносную тайну.
- Кто ещё знает об этом… "вепре"?
- Никто, мой лорд. Вы и я. Сесилия думает, что у меня был только один флакон. Это не тот секрет, который стоит доверять кому ни попадя, верно?
"Я дам ему всё, что он захочет", - подумал Анастас. От одной мысли о том, как запылает замок Эвентри, облитый этой смесью, у него захватило дух. Он ощутил восторг, ненависть и восторг, и то самое свирепое, безудержное отчаяние, которое всегда толкало его на самые безумные поступки. "Я должен быть осторожен", - сказал он себе.
- Отлично. Храните вашу тайну дальше. Никто не должен знать об этом.
- Никто не узнает, мой лорд.
Они обсудили сроки и средства связи, которые понадобятся им, когда Бьярд оповестит свою сестру о том, что для неё появилась работа, и когда работа эта будет сделана. Оплавившаяся чёрная плошка лежала между ними на бочке. Свечной огарок лорд Бьярд ради безопасности поставил на пол, подальше от того места, где упала и сгорела чёрная капля.
- Я счастлив встретить в вашем лице столько всеобъемлющее и глубокое понимание, мой лорд, - довольно сказал Бьярд, сцепляя руки на животе, когда Анастас пообещал ему, помимо дипломатической поддержки, средства к постройке нового корабля, который Бьярд собирался заложить на будущую зиму. - Говоря по правде, клан Эвентри никогда не вызывал во мне иных чувств, кроме самого тёплого и искреннего уважения. Я имел честь когда-то участвовать в тинге, где присутствовал ваш великий дед, лорд Уильям… Тогда и Эвентри и Бьярды назывались свободными бондами - что за славные были времена! Увы, решением вашего отца, лорда Ричарда, и моего покойного родителя мы оказались септами враждующих кланов…
- Эвентри более не являются ничьими септами.
- О да, я знаю это. Бьярды, видимо, тоже, - обаятельно улыбнулся лорд Бьярд. - Вы разумно поступили, исправив ошибку вашего отца. Фосиган не достоин такого септы, как Эвентри. Верю, что в вашем лице, лорд Анастас, и в лице ваших братьев клан вернёт величие, какое знал при лорде Уильяме. Я, к слову, видел недавно вашего брата Адриана - на редкость славный мальчишка…
- Адриана?! - в изумлении воскликнул Анастас, вскакивая. Даже зрелище одной капли грязи, едва не спалившей весь трюм, не повергло его в такое потрясение, как это мимолётное упоминание имени его брата. - Вы видели Адриана? Когда, где?
- Прошлой осенью, в Эвентри, когда Топпер Индабиран взял его в плен. Очень славный мальчик, так храбро держался, а потом расспрашивал меня про мой корабль… Разве вы не знали, что он был там?
- Знал… просто… я не говорил ни с кем, кто видел его там. Только с Рейнальдом Одвеллом. - Голос Анастаса не изменился и не дрогнул, когда он произносил это имя. Отсечённая голова Одвелла, рожа Крейтона, лицо Илайны. Круглое лицо Бьярда. Мутное, словно в дымке, лицо Адриана. Анастас понял, что начинает забывать черты своего брата.
- Вы говорили с ним? Он ничего вам не сказал?
- Нет, ничего особенного. Он… - лорд Бьярд вдруг умолк и раздул ноздри, втягивая воздух. Потом беспокойно оглянулся. - Где-то горит?
- Что? - Анастасу хотелось расспросить про Адриана, и вопрос прозвучал резко, почти грубо.
- Запах гари. Чувствуете? - Бьярд встревоженно заозирался, топнул ногой, затаптывая невидимое пламя. Он даже задул свечу, чтобы любая искра, тлеющая на досках, не осталась незамеченной. "Хотя, - подумал Анастас, - будь здесь хоть одна искра - мы бы уже взлетели на воздух…"
И тем не менее он внезапно понял, что тоже чувствует запах гари.
- Это не здесь, - сказал он. - Это сверху… чувствуете?
- О боже, только не это! - всполошился Бьярд и кинулся к выходу из трюма. Анастас отпрянул, не желая задеть его бок, где в ростовщической суме скрылось дикое пламя, готовое взорваться от любого толчка. В трюм с палубы понемногу заползал вязкий сизый дым. Бьярд толкнул люк. Крышка не поддалась, он выругался и ударил снова, со всей силы.
- Попробуйте вы. Заело, - оглянулся он на Анастаса. Его глаза были широко распахнуты. Анастас понимал, почему. В море потушить небольшой пожар несложно, но если хоть одна искра отскочит от пламени к чёрному флакону…
- Отойдите!
Он одним прыжком оказался возле люка и изо всех сил ударил плечом в доски снизу вверх. Крышка грохотнула и подалась едва ли на четверть дюйма, глухо ударившись о что-то снаружи. "Не может быть", - подумал Анастас Эвентри и ударил снова, не обращая внимания на боль, впившуюся в плечо так и не зажившей до конца руки. "Не может быть. Старый Линлойс, предупреждавший меня из могилы в моих снах, всё-таки был прав. Он всё-таки…
Но нет, Бьярд ведь здесь, со мной. Это не Бьярд задвинул чем-то тяжёлым люк снаружи…"
- Ну скорее же, мы должны выйти отсюда! - крикнул лорд Бьярд и закашлялся. Дым полз и полз в трюм "Светлоликой Гилас" сквозь щели, слишком маленькие, чтобы сквозь них мог проскользнуть человек, но достаточные, чтобы впустить смерть.
"Илайна", - подумал Анастас. И именно эта мысль, пришедшая в этот миг, и страх, и отчаяние, и вина, которые были в ней, сказали ему то, чего он ещё не мог знать, не мог и не хотел. Но всё же, несмотря на это знание, он снова ударил плечом в наглухо запертую крышку трюма - снова, и снова, и снова.
Когда Эли Бьярд закричал, Анастас Эвентри всё ещё пытался выбить люк.