- Но он тебе не поверил. Он не считает тебя высокопоставленным гостем.
- Он подстраховался. Капитан отказался исполнить мою просьбу, потому, что не верит, будто я представляю тех людей, о которых говорю. Но не предложить мне каюту, если вдруг я все же говорю правду, было бы огромным оскорблением. Таким образом, если он окажется не прав в своих догадках, я смогу сказать начальству, что он не подчинился, но и не был груб. А если он прав - то единственное, что он потеряет - комфорт в поездке.
Видя в этих рассуждениях логику, я кивнул прежде, чем друг закончил.
- Но зачем нам доставлять ему неприятности?
- У меня дела в Глубоководье. Ты слышал, что я сказал.
- Что за дела? - я положил руку на сердце, чувствуя твердый камень, лежавший на моей груди. - Дела с камнем? Почему он так важен? Что он делает?
- Достаточно, - резкость и вес этого слова заставило мой следующий вопрос застрять в горле. Перро пересек небольшую каюту, делая всего несколько шагов, чтобы оказаться у двери. - Мне надо увидеть Дымку. А тебе неплохо бы поспать. Я по глазам вижу, что ты устал.
- Я не устал! - крикнул я на наставника.
Но он уже вышел.
Я двинулся ко второй двери, которая предсказуемо вела в спальную каюту. Весь интерьер спальни состоял из койки и комода. Подойдя к койке, я упал на аккуратно заправленное одеяло.
Некоторое время я лежал, уставившись в потолок каюты и прижимая руки к бокам. Перро по-прежнему относился ко мне как в тот день, когда он нашел меня, укрытого сосновыми ветками. Должно быть, он думал, что я слишком глупый и слабый, чтобы знать правду. Даже после боя с демоном и нашей поездки через море - после всех приключений Перро все равно не считал нужным поделиться со мной ответами, которых я так сильно жаждал.
Глава девятнадцатая
Я проснулся под шум, доносившийся сверху. Сквозь маленькое круглое окошко струился свет. Солнце все еще было на небе, когда я упал на койку, а теперь оно снова оказалось там. Должно быть, я спал, как убитый! Мой живот ныл - последний прием пищи казался мне бесконечно далеким событием. Хотя, быть может, дискомфорт был связан с постоянной качкой и креном судна. В любом случае, я полагал, что хорошая еда улучшит мое состояние. Перро не было в комнате, но судя по одеялу, которое укрывало меня, и тому, что вся моя одежда была аккуратно сложена у койки, я предположил, что друг, должно быть, позаботился обо мне.
Встав и одевшись, я отправился в главную комнату капитанской каюты.
Дымка выглядела довольно неуместно посреди океанских вод, однако её вид на коленях в каюте был еще более чудным. Лошадь осторожно прислонилась к книжному шкафу. Когда корабль качнулся, её голова слегка откинулась, и лошадь тихо заржала. Я не смог определить, наслаждалось ли животное поездкой или готовилось исторгнуть из себя рвоту. Опасаясь последнего, я прошел мимо, останавливаясь лишь для того, чтобы запустить руку в прекрасную гриву лошади, а затем вышел на палубу.
Солнце уже наполовину встало над восточным горизонтом. Там раньше виднелась земля, подумал я. Солнце казалось огромным, более впечатляющим, чем я когда-либо видел. Его блестящие лучи касались бегущих волн, заставляя капли сиять кристальным блеском. Воздух был живым и свежим, а под ним танцевало глубокое синее море. Я потратил долгое время на наблюдения за этой картиной, прежде, чем солнце поднялось над горизонтом и магия воздуха исчезла.
Я думал о том, что ждет нас впереди. По крайней мере, теперь я знал, куда Перро вел нас:
Глубоководье, Северная Драгоценность, самый большой город Побережья Мечей. Врата Бальдура были впечатляющими - Глубоководье было удивительно. И свободно от демонов.
Несмотря на раннее время, каждый член команды уже находился на палубе. Некоторые передвигались, закрепляя веревку или перебрасываясь сообщениями, другие - стояли на коленях, толкая по палубе тяжелую кисть из конского волоса, чтобы привести её в порядок.
По узкой лестнице я поднялся на корму. Несколько матросов стояли у руля, прокладывая курс. Я прокрался мимо них, чтобы отыскать Перро, который тяжело опирался на перила, обратив лицо на запад.
- Сэр, - сказал я, подходя. - Прошу прощения, что накричал на тебя прошлой ночью.
Он не ответил. Стоя рядом с ним, я мог расслышать, как он напевает себе под нос. Я знал, что лучше не прерывать друга и решил, что лучше найти его позже. Ускользнув, я снова спустился на главную палубу.
Там отдавал приказы капитан Смайт.
- Поднимите парус на грот-мачте! - крикнул он.
Самые легкие и расторопные члены экипажа мелькали на фоне такелажа над его головой. Они скользили вдоль перекладин, чтобы развернуть паруса.
Ветер дул нам в спину, и как только мужчины отпустили веревки, воздух наполнил огромные белые паруса.
Надо всей этой деятельностью в большом деревянном ведре сидела девушка примерно моего возраста. У неё были длинные, пшеничного цвета, волосы, которые развевались вокруг её головы.
Вокруг девочки кружили белые и серые чайки, и всякий раз, когда она протягивала руку, одна из птиц садилась на неё. Девочка давала птице небольшой кусочек хлеба, и чайка улетала. Время от времени она оборачивалась на корму, к капитану, и что-то кричала. Она говорила на общем, но я не мог разобрать её слов из-за ветра и хлопанья парусов.
Какое-то время я наблюдал за девочкой, заинтересовавшись чайками. Я пытался следить за ними, и до сих пор был совершенно убежден: ни одна чайка не приземлялась на руку девчонки дважды.
Наблюдение за кормежкой чаек заставило мой живот зарычать от голода, и потому я направился к узкой лестнице, чтобы найти Перро.
Но прежде, чем я даже поднялся на корму, какой-то матрос окликнул меня. Он наклонил голову, показывая на переднюю палубу, где стоял Перро.
- Твой друг сказал дать тебе это, как только проснешься, - матрос передал мне ткань, обернутую вокруг куска хлеба и небольшого кусочка сыра.
Я расположился у перил, в небольшом пятнышке тени. Хлеб был слегка заплесневелый, а сыр - слишком твердый, но после целого дня без еды этого было достаточно, чтобы успокоить урчащий живот. Я съел свой завтрак, а затем лег на палубу и закрыл глаза.
Я слушал капитана, отдающего приказы, и крики чаек, и плеск океанских волн, бьющихся о корпус корабля. Звуки гармонично перемешивались между собой, становясь единым идеальным ритмом моря.
Прошедший день был жутким, однако, сегодня все могло наладиться. Рана Перро заживала. Эсбил окажется далеко.
Но в глубине сознания меня мучали вопросы. Что делать, если Перро станет хуже? Что делать, если Эсбил найдет нас на корабле? Темные мысли кружили в моей голове, но я даже не пытался сосредоточиться их.
- Ой, ты проснулся, малыш? - ткнула меня девушка из вороньего гнезда.
- Нет, - сказал я, не открывая глаза.
Она ухмыльнулась.
- А как тогда разговариваешь?
- Я всегда говорю во сне. Спроси Перро.
- А кто это? - поинтересовалась девочка.
Я знал, что вел себя грубо, но ничего не мог с собой поделать. Последнее, чего я хотел, это перебросится парой слов с этой девчонкой. Я сел и уставился на нарушительницу моего спокойствия.
- Перро, это тот парень, с которым я сюда приехал, - я заставил голос звучать как можно более ядовито. - Думаешь, ребенок вроде меня мог попасть сюда сам по себе?
- Я вообще не думаю, что ребенок мог попасть сюда, - ответила она. - Тебя не было с нами, когда мы отплывали от Врат. И я не просила нас останавливаться, чтобы забрать вас! Как ты попал сюда, а?
- Мы приехали верхом. А как еще мы могли сюда попасть? - я сказал это так легко, словно все было очевидно, словно и не было никакого другого варианта, но, конечно, мой ответ был странным. Как мог кто-то, путешествующий верхом, попасть на корабль, тем более, плывущий в открытом море?
Девочка просто закатила глаза и ухмыльнулась.
- Так он что, твой отец?
Я покачал головой прежде, чем она закончила.
- Нет. Он просто… Он…
Кто он, задался я вопросом. Конечно, Перро был мне также близок, как отец, и он заботился обо мне, защищал меня, как и должен был родитель. Но когда она спросила…
- Ничего не говори. Ты сирота, да? - она улыбнулась, но теперь в её улыбке сквозила только нежность, и потому я отказался от приготовленного ответа - оскорбления - и просто кивнул. - Сирота, как и я. Меня зовут Джоэн. А тебя?
- Мэймун.
Я едва смог бы выговорить слово - сирота, - так, как сказала его девочка. Что-то в звучании этого термина, произнесенного кем-то другим, не Эсбилом, больно ударило меня. Я никогда не считал себя сиротой, но я, разумеется, был им. Я всегда был с кем-то, и даже если Элбис и Перро не были моими кровными родителями, своими делами они заслужили это название.
- Ладно, Мэймун. Хочешь пойти со мной? Я покажу тебе корабль?
Я пожал плечами.
- Думаю, хочу.
Все равно у меня не найдется дел лучше, прежде, чем вернется Перро.
Джоэн провела меня по судну, указывая на каждую деталь. Лицо русалки, вырезанное на носу корабля, она назвала "носовое украшение". Джоэн говорила, что мы могли бы залезть туда, если бы корабль не двигался так быстро. Она показала мне каюты экипажа, с расположенной позади галереи, где мы стащили буханку хлеба. А потом трюм, полный шерсти, сухофруктов и керамики из Земель Сердца, которые планировалось продать на Севере.
Когда мы отправились обратно на палубу, капитан уже искал Джоэн. На его лице застыла гневная гримаса, казавшаяся такой привычной для этого седого человека. Но как только он увидел меня, его выражение смягчилось.
- Джоэн, кончай свои игры, твой перерыв окончен. Залезай в гнездо, пока я не задал тебе трепку.