Капитан бился изо всех сил, чтобы оставаться наплаву. Дымка развернулась, и Перро схватил человека за руку, удерживая его. Перро не мог поднять капитана, но помогал его голове оставаться над водой. Когда Дымка рысью двинулась вдоль корабля, капитан поплыл рядом с нами.
- Да чего вы ждете? - кричал он членам команды, толпившимся у перил. Люди с удивлением смотрели на нас. - Киньте нам чертову шлюпку, идиоты!
Люди отскочили от перил и вскоре вернулись с лодочкой, держащейся на канатах и шкивах, которую они начали опускать на воду.
Прежде, чем лодка преодолела половину пути, капитан вырвал руку из ладони Перро и прыгнул. Каким-то образом он смог выбросить из воды верхнюю половину тела, несмотря на то, что под его ногами не было земли, а пропитавшийся водой жакет тянул его вниз.
Он бормотал, заикался и кричал, но его слов было не разобрать. Яростно загребая руками, он пытался найти какую-нибудь опору у своего собственного корабля. Потерпев неудачу, он заорал на команду.
- Лодка! Опустите ниже проклятую лодку! Что-то коснулось моей ноги… что-то… проклятая акула! Там в воде проклятая акула и она… Опять! Опустите лодку!
При слове "акула" люди начали быстрее выполнять приказы капитана. За считанные секунды лодка коснулась воды - в основном потому, что двое членов экипажа в спешке отпустили канаты. Последние десять футов лодка попросту пролетела, едва не задевая капитана, и приземлилась вверх тормашками.
Казалось, капитану было плевать на катастрофический спуск шлюпки, казалось, он даже не заметил, что что-то пошло не так. Он забрался на киль малого судна и потребовал себе веревку.
Экипаж снова среагировал быстро. Но бросок веревки тоже вышел не слишком удачным. Матрос, кинувший канат, казалось, имел прекрасную мишень - веревка ударила капитана в лоб, сбивая с ног. Несмотря на это, он умудрился остаться верхом на лодке, которая не имела ни перил, ни выгнутых поверхностей. Казалось, капитан боится, что даже прикосновение к воде станет мучительной смертью. Страх придал ему талантов акробата, которыми он не обладал в нормальной жизни.
Капитан даже не обругал матроса за его неуклюжий бросок. Он просто схватил веревку и с впечатляющей скоростью полез наверх, перебирая руками. Добравшись до конца веревки, он развернулся и крикнул нам:
- Вы идете, или мне поднимать канат?
- Ни то, ни другое, - ответил Перро. Дымка семенила рядом с опрокинутой лодкой. Перро схватился за борт, легко переворачивая судно. Дымка шагнула в лодку, а Перро соскочил с лошади. Я последовал его примеру… Тогда он привязал веревку к лодке.
- Бросьте нам еще три каната, а затем тащите, как только мы закрепим их.
Капитан кивнул, а затем отошел от перил. Члены команды бросили еще три веревки, которые мы привязали к лодке. Легкая лодка протестующе застонала под весом лошади, но она была крепкой, как и веревки - как и мужчины, что их тянули. Спустя мгновение мы оказались в каюте капитана. Дверь за нами затворилась с мягким щелчком.
Глава семнадцатая
Капитанская каюта была богато украшена. Пол покрывал красный ковер, к стенам были привинчены множество шкафов и меленьких столиков из темного дерева. По всей комнате были разбросаны десятки безделушек: древняя масляная лампа из тусклой меди, прекрасный чайник и четыре чашки, стоявшие внутри запертого шкафа со стеклянной дверью. Над второй дверью в кабинет висел странный предмет с деревянной ручкой и длиной металлической трубой. Он был очень похож на рисунок с подписью "аркебуза", который я когда-то видел в книге Необычное Оружие.
Капитан с удобством расположился на поношенном кресле, стоявшем за огромным столом, на котором лежали груды бумаг - заметки, звездные схемы, карты разных размеров, детально описывавшие море к югу от Глубоководья на севере и до Калимпорта на юге. Видимо, у мужчины была запасная шляпа, которая заменила ту, что он потерял, ибо она уже красовалась на его голове, словно ничего не произошло. Да еще и запасной жилет. Так как тот, в который капитан был одет сейчас, был сухим. Единственным признаком, свидетельствовавшем о несчастном случае, была лужа, медленно расползавшаяся под стулом. Из вежливости, я старался не смотреть туда.
Капитан указал на два стула, что стояли напротив него.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал он, скрывая грубость своего голоса за отлично отточенным акцентом. - Что я могу сделать для посланников Храма Тиморы?
В голосе мужчины слышался сарказм, и, разумеется, Перро тоже заметил его, но решил проигнорировать.
- Многое зависит от того, куда вы направляетесь, - ответил Перро.
- Мы со всей поспешностью идем в Лускан, чтобы продать свой груз и пополнить припасы. Затем, мы двинемся на юг, пока лед не запер нас в порту.
Мгновение, Перро сидел, молча потирая подбородок. Он глубоко задумался.
- Тогда вот что вы можете сделать для нас, добрый капитан…
- Смайт, - представился человек, и Перро кивнул.
- Вот, что вы можете сделать для нас, капитан Смайт. Поверните к Глубоководью. У меня там есть дела, носящие совершенно неотложный характер.
На мгновение Смайт нахмурился, но потом ответил.
- Если мы свернем к Глубоководью, то не сможем вовремя попасть в Лускан, чтобы загрузить трюмы и отправиться на юг, так что нам придется продать товары и купить припасы в Глубоководье. Цены будут ниже, а качество товара, который мы закупим - оставит желать лучшего. Храм готов покрыть мои издержки?
Перро только улыбнулся.
- Компенсация храма выражается лишь в форме флага, под которым вы сейчас идете…
Капитан Смайт даже не пытался скрыть гримасу.
- Потери слишком велики. Я не могу на это согласиться.
- Вы отказываете посланникам…
- Я не видел ни единого доказательства того, что вы из храма!
- Только потому, что уронили пергамент.
Тон Перро сквозил обидной насмешкой. Смайт поднялся, повышая голос.
- Я выронил его, потому что вы его слабо бросили!
Перро тоже встал, не уступая капитану.
- Вы просили его бросить, вместо того, чтобы пригласить нас на борт! Вы угрожали убить нас, если не будет доказательств, а затем, когда мы предъявили вам их - вы потребовали бросить пергамент! И вы уронили его. Сознательно, полагаю! Вы уронили его, чтобы не признавать мой авторитет!
Рука капитана Смайта дернулась к мечу, но Перро был быстрее. В мгновение ока, его тонкий стилет был в руке и направлен в сторону капитана. Смайт остановился, убирая руки от оружия.
- Несмотря на это, я не стану менять курс без доказательств или обещания компенсации, - он сел, и, через несколько мгновений, Перро тоже последовал его примеру. - Но я позволю вам плыть с нами. Я даже предложу вам собственную каюты и бесплатный проезд, пока мы не достигнем Лускана. До Глубоководья там не далеко. На корабле - дней пять. И дней десять пешком, полагаю. Это лучшее, что я могу предложить.
Перро кивнул.
- Очень хорошо. Хотя храм не рад будет услышать о моем затруднении.
- Риск, который я должен принять, - ответил Смайт. - Теперь, если вы меня извините, я должен увидеть экипаж. Прошу, располагайтесь с комфортом.
Глава восемнадцатая
Удостоверившись, что Смайт ушел, я обратился к Перро:
- Да ты же вообще не посланник храма, - прошептал я. - Ты ему наврал!
- Несколько раз, ради его собственного блага, - ответил Перро. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на потолок небольшой капитанской каюты. Его рубашка была расстегнута, и я мельком увидел белую повязку на его груди.
- Но врать - плохо.
- Значит, я был плохим, - Перро поднялся на ноги и оглядел капитанский стол. Он взял одну из карт и пристально изучил её. - И я так и не получил того, чего хотел, не правда ли? Мы все еще плывем в Лускан, но лучше для нас будет исчезнуть с этого судна раньше.
Я покачал головой, не понимая наставника.
- А что было на пергаменте, который ты бросил?
- Абсолютно ничего, - ответил он, не поднимая глаз от карты. - Он был пуст.
- И что случилось бы, поймай его капитан?
- Много плохого, - наставник положил карту на стол и посмотрел на меня со знакомым огоньком в глазах. - Вероятно, капитан приказал бы нас убить, а потому мне пришлось бы сражаться против целого корабля. Одному против нескольких десятков противников. Подобное заняло бы часы! - Перро рассмеялся, но потом резко оборвал свой смех. Он прижал руку к ране на груди, сгибаясь от боли. - Возможно, часа два. Эта рана замедляет меня. И тогда нам пришлось бы плыть в Глубоководье самим. Поверь мне, это не простой подвиг!
Я бы, конечно, рассмеялся, но боль, проступившая на лице друга, когда он схватился за рану, отрезвила меня.
- Ты бросил пергамент так, чтобы он никогда не поймал его, да? - спросил я, лучше понимая происходящее. - А потом сказал ему, что он намеренно упустил свиток. Теперь он не сможет обвинить нас в том же самом!
Перро слегка поклонился.
- Точно.
- И ветер, - сказал я. - Это ты призвал ветер, который сбил его с корабля?
- Ты переоцениваешь меня. Это была игра фортуны.
- Форту… что?
- Фортуна - это вроде удачи. Счастья. Счастливого совпадения.
- А почему капитан дал нам свою каюту?
Я видел, как Перро получил то, что хотел, просто верно поставив вопрос. Но комната была предложена нам сверх того. Без просьб. И сразу после того, как капитан и Перро потянулись к мечам!
- Этикет, - я открыл рот, но Перро поднял руку, чтобы остановить меня. - Этикет… манеры. Когда на борту судна находится высокопоставленный гость, капитан обязан предложить ему свою каюту. Вероятно, у него есть комната внизу, приготовленная как раз для подобных случаев.