- Ах, гостеприимство!.. - хлопнул ученый себя по белому колпаку. - Что же это я! Вы же устали с дороги, вымокли, проголодались, а я тут рассуждаю о высоких материях! Пойдемте ужинать со мною, дорогие гости! И ты, волхв, не отставай…
- Сам чернокнижник!..
- …А после ужина я покажу вам, над чем я работаю - дело многих поколений моих предков. И не откажу себе в удовольствии скрестить мечи дискуссии с этим… идеалистом.
- Не дождусь!
- В салай бы его запереть лучше, боялин…
- Сам засланец!
- А нельзя ли сначала баньку истопить? - лукаво поглядывая на Иванушку, вышел с предложением дед Зимарь.
- Так ведь только что топили - сегодня ж суббота! - подсказал один из помощников Тита Силыча.
- Тогда не откажи, хозяин, погреться, - попросил дед. - Может, твоя наука и поощряет в холодной воде купаться, ай все равно холодно. Так ведь и простыть недолго.
- Простыть - это термин наших оппонентов - чародеев, - живо возразил Парадоксов-старший и не удержался от возможности прочитать просветительскую лекцию темным народным массам. - Они считают, что дисфункция организма при переохлаждении этим самым холодом и вызывается. Естественно, они, как и все представители их ремесла, пошли по пути наименьшего сопротивления и ухватились за первую же гипотезу, очевидно лежащую на поверхности. На самом же деле наша кровь, как все тела и вещества, при охлаждении уменьшается в объеме, и на все органы ее не хватает. В результате олигогематоснабжения начинается сбой некоторых, самых уязвимых…
- Шарлатанство! - не вынесла душа чародея даже перед угрозой фофана от Тита Силыча вместо научного аргумента. - Наглая профанация! Любой мало-мальски здравомыслящий человек понимает, чтО на самом деле происходит! Любому ребенку известно, что в теле человека в коконе тепла циркулирует жизненная сила! И что при охлаждении тела возникает пробой кокона, и она начинает вытекать! Чем ниже температура, чем дольше охлаждение и больше охлаждаемая площадь, тем быстрее и с более непоправимыми последствиями это происходит! Это формула Гинрича! Элементарщина! Вы же все видели обморожения - они на поверхности! При чем тут органы, объясните мне!
- Объясняю! Для особо сообразительных! - ринулся в контратаку Парадоксов-младший, вырвавшийся, наконец, из захвата двух адъютантов начальника охраны.
- Гена, Гена, - перехватил его отец. - Твоя активная научная позиция делает тебе честь, но давай, все дебаты оставим на потом! Наши гости замерзли и проголодались!
- Но папа, я не могу оставить…
- Попытайся, - ласково взял его за руку отец. - Все разговоры - потом. А пока, Никодим, проводи, пожалуйста, гостей в баню, да все, что надо, принеси!
- Будет сделано, боярин!
- А наш кудесник не захочет, наверное, - не удержался Гена. - Палочкой волшебной помашет - и чистый, и теплый.
- Неадекватность вашей аргументации эксгибиционирует неконгруэнтность ваших предпосылок! - высокомерно вздернув нос и выпятив нижнюю губу, гордо отозвался Агафон перед тем, как выйти во двор.
Парадоксову-младшему осталось только молча кипеть и строить планы мщения.
После бани, переодевшись во все чистое, сухое и соответствующее времени года, путники отправились на ужин.
Улучив момент и убедившись, что Агафона и Гену разделяют двадцать метров и две стены и локального конфликта на научно-волшебной почве пока не предвидится, Иванушка отвел в сторону Парадоксова-старшего и спросил, не узнает ли тот их старичка. На удивленный взгляд и покачивание головой он объяснил, что старичок этот, вообще-то, не их, а приблудный, про себя ничего не помнящий, что нашли они его в лесу на той стороне (обстоятельства, сопутствующие находке, он предпочел замолчать), и заодно прямо спросил, не разрешит ли хозяин оставить его у них жить, поскольку в дальней опасной дороге ему совсем не место. Разрешение было без раздумий дано, о чем Зимарю тут же и сообщили. Тот пожал плечами, покряхтел, посетовал, что если бы был лет на - сят моложе, то так легко от него отделаться им бы не удалось, и согласился.
Потом боярин извинился еще пару раз за свою ретивую охрану, сославшись, что времена в Сабрумайском княжестве после того, как Великий князь со княгинюшкой и княжичем и старым князем во время шторма утонули на этой самой реке, возвращаясь с охоты, начались смутные. Все князья передрались-перегрызлись друг с другом, власть деля, никто всех соперников осилить не может, а жизнь соседям испортить - хлебом не корми, как выражается Тит Силыч. Так что, ухо востро держать приходится все время, не обессудьте…
Гости понимающе развели руками и не обессудели.
А после ужина хозяин пригласил гостей пройти в соседнюю избу чтобы кое-что посмотреть.
Агафон презрительно фыркнул, прокомментировав приглашение вполголоса про себя, но за Иваном и дедом Зимарем последовал. Может, чтобы не оставаться наедине с угрюмо-демонстративно почесывающим пудовый кулак Титом Силычем.
- Вот, проходите, это наш музей, - широким жестом пригласил пройти в жарко натопленную комнату, целиком заселенную разнообразными шкафами, ученый. - Здесь хранится большая часть того, что наш род достиг за сто с лишним лет. Да, это стало делом всей нашей жизни. А ведь все начиналось со случайности. В одной крестьянской семье из одной из наших деревень - тогда наш род владел несколькими деревнями, это позже их пришлось продать, чтобы финансировать исследования - случилось событие, перевернувшее всю современную науку и ставшее отправной точкой целого нового направления.
Агафон снова фыркнул, но рассказа не прервал.
- У них была единственная курица, молодая, но долго не неслась, и была бы ей уготована прямая дорога в суп, если бы не это первое за все время яйцо. Скорлупа которого состояла из кальция только на четыреста пятнадцать частей. Остальное было чистое золото. Крестьяне - престарелые муж и жена - несмотря на подозрительную скорлупу (откуда им знать, что такое золото!) обрадовались и хотели разбить его в тесто, но не тут-то было! Возможно, им этого бы и не удалось, если бы оно в результате их усилий не упало на пол, дед не наступил на него, оно не выстрелило у него из-под ноги, отлетев к стене и убив морскую свинку внучки после чего, наконец, разбилось. Их оханья и причитания услышал мой пра-пра-прадед, случайно проезжавший мимо их дома, зашел, увидел скорлупу…
- Дед плачет, баба плачет, а курочка кудахчет: "Не плачь дед, не плачь баба…" - подхватил Зимарь.
- Сказки! - уже привычно фыркнул чародей и отвернулся.
Боярин Евгений терпеливо улыбнулся и молча выдвинул ящичек одного из шкафов. Оттуда он бережно вынул берестяную коробочку, достал из нее нечто, завернутое в несколько слоев белых тряпок и развернул для всеобщего обозрения.
Там лежали золотые скорлупки со следами засохшего на них сто пятьдесят лет назад белка.
- И с этого момента жизнь нашего рода изменилась, - торжественно продолжил хозяин. - Он купил у них эту курицу. Поначалу он только хотел получать от нее золотые яйца, но потом огонек любопытства разгорелся в его душе. А нельзя ли увеличить содержание золота в скорлупе? А толщину стенок? А сделать яйца цельнометаллическими?
При каждом вопросе боярин Евгений открывал новые ящички и доставал все новую и новую скорлупу.
- Подделка. Шарлатанство. Жулики! - не унимался, горя праведным возмущением Агафон. - Да любой шантоньский ювелир вам такой скорлупы за полдня наделает корзину!
Боярин улыбнулся - несколько натянуто - и, не реагируя иным способом на провокации, продолжал:
- Для развития исследований и обучения его сына - моего пра-прадеда - в Тайном Научном Институте, расположенном до сих пор в… А, ну да, это тайна. Так вот. Для этого нашему роду пришлось продавать не только деревни, но и большую часть яиц, получавшихся золотыми. Да-да, золотое яйцо все еще оставалось редкостью, хотя и не такой, как раньше. Процент результативного выхода рос…
- Что у него стало расти? - не понял дед Зимарь.
- Золотых яиц стало больше, - перевел на лукоморский, склонившись к его уху, Иванушка.
- …После него на смену ему пришел мой прадед, Он был большой эстет. Простого золотого яйца ему стало недостаточно. И тогда он стал выводить породу кур, которые несли бы вот это.
Из нового ящичка был извлечен и развернут очередной сверток.
Компания ахнула.
- Родясь не видал, и умру - не увижу, - восхищенно всплеснул руками дед.
Если бы яйцо могло пройтись по одной из центральных улиц Лукоморска, сплошь застроенных шантоньскими, вондерландскими, тарабарскими и прочими модными лавками, на выходе оно предстало бы именно в таком виде.
Золото, серебро, скань, эмаль, драгоценные камни, цветы, птицы, бабочки, фигурки рыб и животных - проще сказать, чего на этом яйце не было.
- У моей матушки есть похожее, но не такое красивое, - первым пришел в себя Иванушка и, кинув вопросительный взгляд на хозяина, осторожно протянул руку и благоговейно потрогал пальцем изумрудный листок у основания. - Она купила его давным-давно за огромные деньги у какого-то Пиаже, который клялся, что сделал его сам.
- Когда нам нужны деньги, мы договариваемся с ним о встрече, - снисходительно усмехнулся ученый. - Так повелось еще со времен его прадеда. Посмотрите сами, ваше высочество, разве человек может сделать такую красоту?
- Человек может все! - не очень убежденно встал на защиту человеческого рода Агафон, но никто даже не повернул головы.
- Это - вершина породы. Парадоксальная Универсальная, назвали мы ее. Мы работали над ней и над тем, чтобы увеличить или уменьшить содержание того или иного элемента, металла или цвета несколько поколений. Дни и ночи…
- Это - последнее достижение? - спросил Иван.