- Нет, - тут же возразил Агафон. - Во-первых, мы снимем эти тряпки. Я чувствую себя в них… не так. Когда я сегодня утром соглашался на переодевание, я совсем не это имел в виду! И вообще - как тебе только эта идея в голову-то пришла? Я, когда беду увидел, то потерял всякую способность к соображению, не говоря уже о колдовстве! А тут ты - такой спокойный, вытаскиваешь из шкафа самовар, посуду, распоряжаешься, устроил карнавал с переодеванием, чай пьешь из пустой чашки, бородавок из грязи с вареньем налепил - как будто так и надо, как будто полтора десятка умрунов за тобой охотятся каждый день!..
- Ну, да, каждый день, а что? - криво усмехнулся Иванушка. - А вообще-то, я и сам испугался - будь здоров! И такую штуку мне самому ни в жизнь не выдумать.
- А кто тогда ее выдумал? - настороженно уставился чародей на него.
- Супруга моя как будто подсказала мне. Не успел я подумать, что бы на моем месте сделала она, и - р-р-раз! Сразу придумалось, - пожал плечами царевич.
- Наверное, ты ее хорошо знаешь, - понимающе кивнул Агафон.
- Еще как, - подтвердил Иван. - Ну, давай, разоблачаемся, да я пойду лопаты в сарайках поищу, а ты… кости… собери… Ладно?
- Боишься? - кивнул чародей на черепа.
- Не хочу, - поежился Иванушка.
В процессе поиска шанцевого инструмента в одном из чуланов было найдено несколько почти не затхлых костюмов, богато украшенных золотым и серебряным шитьем и драгоценными камнями и целый склад шапок, шлемов и сапог.
Переглянувшись и не обмолвившись ни словом, приятели выбрали только по паре обуви, а остальное отнесли, чтобы закопать вместе с черепами. Старую же одежду свою они решили попробовать отстирать подручными средствами.
То, что у них получилось, приняли бы не на всякую свалку, как сказала бы царевна Серафима. Результат (вернее, его отсутствие) менее бросался в глаза у Агафона, так как и до купания в болоте его балахон был неописуемого серого - местами бурого - местами черного цвета. Ивановы же синие кафтан, рубаха и штаны стали пятнистого грязно-черного цвета больной пантеры. Повторная стирка только усугубила цветовую гамму, наводя теперь на мысль, что пантера уже две недели как сдохла, поэтому предпринимать третью попытку царевич не стал, а покорно развесил одежку, еще несколько дней назад бывшую последним воплем лукоморской моды, под крышей старухиного дровяника, рядом с уже почти стекшим нарядом волшебника.
Сначала Иванушка волновался, не нагрянет ли вслед за этой бедой сразу же другая. Но чародей успокоил его, авторитетно разъяснив, что, скорее всего, о гибели этой беды царь или его помощник Чернослов уже знает и еще одну, а то и две беды уже высланы к месту их нахождения, но прибудут они не скоро, не ранее, чем через день, а если погода по дороге будет нелетная - то и позже, и что до этого момента они могут мыться и спать спокойно.
После трех часов в бане, отшкрябав, наконец, с себя всю болотную и прочую грязь, завернувшись в лоскутные одеяла, приятели коротали вечер перед растопленной Агафоном лукоморской печкой за столом, за настоящим теперь чаем с сухарями, но, правда, без заварки. Агафон, как почти выпускник высшей школы волшебных наук и обладатель "зачета" (хоть и с седьмой попытки) по травоведению, предложил было заварить какие-нибудь травки из запаса Бабы-Яги, но Иван замахав руками, отказался, чем обидел чародея немеряно.
- Я, между прочим, действительно готовился к этому зачету! - возмущенно выговаривал он царевичу, не силах успокоиться даже за столом. - Я три ночи и три дня писал шпаргалки! Я изобрел шесть новых способов и четыре новых места для их заначивания и быстрого и незаметного извлечения! Вся школа была мне благодарна!..
- Послушай, Агафон, - остановил поток его пылкого красноречия царевич. - Если уж ты сам пошел в эту школу магии, почему бы тебе было не учиться, как все? Зачем писать шпаргалки, что бы это ни было, мучиться в ожидании, что тебя в любой момент выгонят за невыученные уроки?..
Волшебник опустил глаза, помолчал, помялся и, наконец, выдохнул:
- А кто тебе сказал, что я ПОШЕЛ в эту школу?
- А разве?..
- Нет. Меня нашла беда на мельнице у приемных родителей, в Сабрумайским княжестве, когда мне было уже пятнадцать лет, и отвезла к Костею. Это был единственный раз, когда я был в его царстве и видел его. И я поклялся себе, что второго раза не будет. Он сказал, что я - сын его давно пропавшей дочери, что со следующего дня я буду учиться в самой лучшей высшей школе магии, которая находится в какой-то Шантони, и что когда я ее закончу, он заберет меня к себе, потому что у него на меня уже есть большие планы. Меня никто не спросил, хочу ли я быть мельником, или волшебником! Никого не интересовало, есть ли у меня способности к чародейству! Никто не задавался вопросом, может ли случиться так, что я не захочу возвращаться в это костяное царство и жить там! Я надеялся, что до окончания школы у меня еще есть время, и я успею что-нибудь придумать, чтобы не оказаться там снова!.. Иван, ты там был хоть раз?
- Нет.
- И, я надеюсь, никогда не будешь. Это не просто кошмар. Это - тихий ужас. Я не хочу это рассказывать, я не хочу это вспоминать, но в одном я уверен совершенно точно - если бы на всем Белом Свете не осталось больше других мест, где можно было бы жить, я покончил бы жизнь самоубийством. Поверь мне, Иванушка - ты бы поступил точно так же.
- Какие страсти ты рассказываешь… - впечатлившись помимо воли, проникшись жуткой атмосферой таинственного, не поддерживающего связи с внешним миром царства, покачал головой царевич. - Никогда бы не подумал… Ну, а люди? Как же люди? Неужели им нравятся такой правитель с такими гвардейцами? Или, может, он добр и справедлив по отношению к ним?
- Там нет людей, царевич, - тихо проговорил чародей. - Там живут одни чудовища. И он ими правит. Умруны - это самые близкие к людям существа его царства.
- А сержанты? И другие офицеры, наверное? Откуда тогда они берутся?
- Не знаю. Может, они из других государств. А, может, люди там все-таки есть - я же пробыл в этой стране всего один день. Но я их не видел.
- М-да… - хмуро покачал головой Иванушка, и, вспомнив, наконец, что вода в его кружке остыла, быстро допил. - Если бы там был хоть кто-то, нуждающийся в помощи, можно было бы спланировать военную экспедицию, спасательный рейд или гуманитарную акцию и выжечь скверну огнем и мечом…
- Нет. Даже если бы вся лукоморская армия отправилась бы туда, она бы там и осталась лежать. Армия Царства Костей не просто огромна - она громадна. А сам Костей обладает неограниченной волшебной силой, хоть нас в школе и учили, что такого не может быть. Если они на кого-нибудь нападут - эта страна обречена. Удивляюсь, почему они до сих пор это не сделали, - угрюмо произнес Агафон и тут же поспешно сплюнул по лукоморскому обычаю три раза через левое плечо. - Только б не сглазить…
Царевич, с сочувствием поглядев на сникшего и нахохлившегося волшебника, решил перевести разговор на что-нибудь более приятное для него.
- А помнишь, Агафон, ты, когда мы только познакомились, говорил, что писал курсовую работу - это работа в конце года, я правильно понимаю?
- Да.
- Вот, писал курсовую работу по похищенным Змеями царевнам?
- Да.
- И что в ней говорилось, если, конечно, это не какой-нибудь профессиональный секрет?
- Вообще-то, честно говоря, я списал ее из разных книжек, уже написанных за много лет до меня… Из малоизвестных. Чтобы магистры не поняли, что я списывал. Но, по-моему, они все равно как-то догадались. И это была не очень… хорошая… курсовая. Я получал за нее тройку, если честно. С двумя минусами, если совсем честно, - добавил чародей, немного подумавши. - В ней была обоснована революционная теория, что среднему Змею средний человек может срубить все головы и без меча-кладенца, и без шапки-невидимки, и без доброго коня, и вообще не будучи героем.
- Интересно. Это как? - подался вперед Иванушка, и приготовился бы конспектировать, если было бы чем и на чём.
- При уникальном стечении обстоятельств, - неохотно пояснил маг. - Если Змей давно и смертельно болен, если он нарочно или невзначай съел снотворное и оно успело подействовать, или - что предпочтительнее - если он уже сдох.
- М-да… - разочарованно протянул Иван и откинулся на спинку стула. - Не очень практично.
- Угу… Вот и магистры сказали то же самое… Да и если совсем-пресовсем честно, то и я сам так думаю. Вот видишь - волшебник из меня никудышный…
- Но ты хотя бы можешь научиться обращаться с магическими предметами Ярославны! - попытался найти в черном белое царевич.
- Ну, уж нет, - замотал головой волшебник. - После твоего Полосатого Бума я в эти игры больше не играю. Одно дело, если наткнешься на что-нибудь безобидное, вроде фейерверка или музыкальной шкатулки, и другое…
- Но это же то же самое, как учиться верховой езде! - не желая отказываться от хорошей идеи, которая могла сработать даже для такого чародея, как Агафон, не сдавался Иван. - Если лошадь сбросит тебя, ты все равно должен проявить настойчивость и садиться на нее снова и снова!
- Пока не затопчет? - угрюмо поинтересовался маг.
Иван не нашел, что на это возразить. Вместо этого он спросил:
- Так все-таки, Агафон. Я одного не понял. Кем ты хочешь быть на самом деле? Волшебником или мельником?
- Естественно, мельником! - не задумываясь, выпалил тот. - Волшебником ведь у меня не получается!