Она влюбилась в него сразу, как только увидела. Уоросса в их дом привел ее отец Кооб. Огневолосый правитель видел ее обожание, но не пытался воспользоваться ее чувствами. Самый известный ловелас Акватона вел себя с бедной девушкой как настоящий рыцарь. Он называл ее "сладенькая", - и это звучало так многообещающе, что ее сердечко каждый раз сжималось от предвкушения чего-то тайного, запретно-приятного. Воспаленное девичьими мечтами воображение шептало ей о безумной любви, которую Уоросс должен был скрывать, чтобы обезопасить Донну от завистниц и защитить ее доброе имя. Когда Уоросс на несколько недель пропал, покинув столицу по своим делам, в ее душе поселилась щемящая пустота. Она стала чахнуть, как цветок, лишенный солнца.
Встреча с Шэроном стала для нее тогда спасением. Он пожалел ее, сводил к лекарям, купил для нее небольшой флакон Силы Осс в храме. Она начала поправляться. Мало того, Донна поверила, что может снова полюбить, и всей душой потянулась к скромному парню с дипломом боевого мага и татуировкой Дома Страха на шее. Она снова стала веселой щебетуньей, радующейся жизни, нарядам, мужскому вниманию. И все было хорошо, пока двери таверны несколько дней назад не открылись, впуская Уоросса.
Донна в тот момент обслуживала посетителя. Увидев огневолосого правителя, она выронила кувшин и застыла, глядя на широко улыбнувшегося ей Уоросса, не слыша ругани солдата, которого залила вином. А когда Уоросс бесцеремонно выкинул грубияна из таверны, она поняла, что чувство благодарности никогда не сможет заменить настоящую любовь. Опасную, ведущую в никуда, но такую чарующую и прекрасную.
Она продолжала встречаться с Шэроном, но ее сердце билось только для Уоросса. Грубое и оскорбительное обращение правителя с ней в Катакомбах, а затем и Валгаве ничего не изменило в ее чувствах к нему. Даже наоборот. Она была влюблена как кошка. И сейчас она тонула в его зеленых глазах, хотя понимала, что как никогда была близка к смерти.
- Господин, пощадите. Пожалуйста.
- Да, ладно, тебе сладенькая, - ворковал Уоросс. - Все будет хорошо. Смотри, как красиво камушек нырнул между твоих чудных грудок! Как, не холодно?
У Донны кружилась голова. Она с мольбой посмотрела на Скульптора, но он усиленно делал вид, что ничего особенного не происходит. Вот тогда Донна поняла, как презирает слуг. Всех слуг. Уоросс назвал ее своей рабыней. А на самом деле рабами были Шэрон и Скульптор: жалкие шавки в услужении своих господ, продавшие свои души за земные блага.
- Не холодно, - обреченно кивнула она.
Огневолосый довольно кивнул, обводя пальцем контур ее губ.
- Так и должно быть, - доверительно шепнул он ей на ушко. - Смотри мне в глаза, сладенькая, и мечтай. Выпусти самые потаенные свои фантазии.
Мир вспыхнул разноцветными сахарными хлопьями, принося сладость и опустошение. А потом что-то острое кольнуло ее. Донна с изумлением увидела рукоять стилета под левой грудью.
- Оп-ля! И совсем не больно! - довольно заметил Уоросс, внимательно наблюдая за Донной.
Его зрачки становились все больше, срастаясь друг с другом, пока не превратились в одну огромную дыру. Самые холодные ветра мира устремились к ней, схватили и потащили в этот кромешный мрак.
Она очнулась лежа на плаще. Черная воронка, бешено вращавшаяся над ее головой, стала светлеть, растворяясь в синем небе.
- Ты как? - зеленоглазое лицо склонилось над ней.
Она испугано моргнула и, набрав воздух в пересохшее горло, закашлялась.
- Получилось! - воскликнул Уоросс и принялся отплясывать какой-то лихой танец. - Скульптор, дружище, получилось! Я открыл тайну бессмертия! Ты видел, как засветился камень, когда сердце Донны перестало биться? Ее душа нырнула в камень, а как только я залатал ее рану, вернулась обратно! Ты представляешь, что это значит?!?
- Что жизнь скоро перестанет тебя радовать, - произнес чей-то грубый голос.
Уоросс упал, когда ловко накинутый аркан, резко дернулся, увлекая за собой. Скульптор было бросился на помощь господину, но замер, когда кривой клинок уперся в шею правителя. Огромный орб, в котором Донна с ужасом узнала Оруша, радостно ей оскалился. Следом за ним из зарослей вышли пятнадцать здоровенных воинов. Они мгновенно скрутили Скульптора, отобрав оружие.
- Нет, - прошептала Донна, от души надеясь, что это все сон, и она проснется. - Ну, пожалуйста, нет.
Оруш пророкотал, разглядывая поверженного врага:
- Что, рыжий, соскучился? Теперь ты мой раб. И я придумаю тебе занятие поинтереснее, чем таскать трупы. Всем вам придумаю… Вы не представляете, что вас ожидает!
Уоросс попытался высвободиться, и тот час согнулся от удара в живот.
- Не трепыхайся, малыш… Подергаешься чуть позже. Но сначала я надену на тебя этот замечательный камушек, - хохотнул Оруш. - Будешь наслаждаться путешествиями из живого в неживое, и обратно. Так у тебя появиться реальная возможность продержаться тринадцать суток.
Донна пыталась закричать, отползти, спрятаться от неотвратимо приближающегося к ней Оруша, но голос не шел из пересохшего горла, а тело сковала слабость. Он протянул к ней свою огромную лапу - грязную и волосатую. Отчаяние заставило ее вцепиться в руку зубами в слепой надежде, что орб убьет ее и мучения кончаться. Красная вспышка пронзила ее, а потом накрыло черное полотно забытья.
* * *
- Как вы добрались до орбского селения? - спросил Коросс, когда девушка замолчала.
Безучастный обстоятельный рассказ девушки о самой себе в третьем лице вызывал неприятные чувства. Она словно препарировала ту себя, что была раньше, как лягушонку, бесстыдно выставляя напоказ свои чувства.
Донна-Калла покачала головой.
- Я же сказала, Донна была без сознания. Дальше рассказывать?
- Нет, - покачал головой Коросс.
- Я могу избавить тебя от неприятных воспоминаний, - тихо предложила Арона.
- Нет. Глупость нужно помнить, чтобы впредь не повторять.
- В чем же тут глупость? Ты просто попала под жернова Судьбы.
- Не я, - поправила девушка, - а Донна. Я бы никогда не осталась с Уороссом без дополнительной страховки. Заставила бы этого (и она бросила неприязненный взгляд на Шэрона, спрятавшего лицо) взять с собой. А Донна все мечтала о принце. Думала, что в их отношениях с Уороссом есть будущее. Поэтому она обрадовалась, когда появилась возможность остаться с ним почти наедине. Это было глупо. Прекрасным принцам нет дела до чувств бедных девушек. Ты, Арона, тоже глупа. Неужели ты думаешь, что Коросс будет с тобой вечно? Как только здесь все закончиться, ты его больше не увидишь. У правителей своя дорога. С такими, как мы с тобой, им не по пути. И с этим тебе очень скоро придется научиться жить.
- Значит, научусь, - вздохнула Арона.
Все молчали, задумавшись каждый о своем. На душе Коросса было мерзко и тоскливо.
На грани
Первой их заметила Арона.
- Коросс, смотри, - шепнула она.
Проснувшись, некоторое время молодой человек не мог понять, где он, настолько реалистичен был сон, в котором он быстрым Драконом мчался сквозь грозовые облака. Отзвуки разрядов молний, рассыпающихся горохом по чешуе, продолжали преследовать его и сейчас. А потом он осознал причину необычности своего состояния. Вокруг клокотала магическая буря. Она вызывала болезненное возбуждение в нервах, которых казалось слишком много для одного человека.
Коросс посмотрел, куда показывала Арона. Несколько бесплотных и бесформенных созданий, застыли перед ними, зависнув над полом, по которому стелился туман. Веяло сыростью и прохладой. Коросс протянул руку, и она прошла сквозь одного из призраков. Силуэт заколебался, словно отражение в воде, а на руке остались капельки росы. Какие-то смутные воспоминания шевельнулись в голове будущего правителя и пропали. Он должен был знать об этих существах, но память молчала.
Поднявшись на ноги, Коросс поморщился. Тело было болезненно-раздраженной оболочкой, с трудом удерживающейся на нем. Он мотнул головой, пытаясь придти в себя. От этого стало лишь хуже.
- Отсюда в селение можно выйти только через гарем? - спросил он Арону.
Девушка как-то неловко кивнула. Похоже, она тоже ощущала чужеродность собственного тела. Ее окутывала темная аура по форме напоминающая Дракона.
- Насколько я знаю, да, - сказала она, испуганно переводя взгляд с Коросса на безмолвствующих призраков.
Один из призраков распахнул свою пасть, большую, словно оконце в другой мир. Внутри вспыхнула живая картинка. Два Черных Дракона мчались наперегонки по звездной бесконечности. Изображение было таким же призрачным, как и сам призрак. Сквозь него отчетливо проступали контуры подземного помещения. Первый призрак захлопнул рот, а другой - открыл. Молодой человек увидел знакомый садик на крыше Дома Страха с замершими в ожидании красными рыбками в пруду. Третий призрак показал Короссу лицо Ароны за темным стеклом…
Призраков прибавилось. Они распахивали и закрывали свои пасти, сводя с ума странными видениями. Танцующий отец в черно-белом саду. Радужная волна, разрывающая людей на части. Тантосса, играющая своими паучками. Знамя с Драконами, развевающееся над Домом Страха. Черный амулет, испускающий голубоватое сияние. Толпы мертвецов, идущие на штурм… Призраки толпились вокруг молодых людей молчаливой толпой, попеременно зевая на них картинками. Они мелькали с невероятной быстротой то слева, то справа, то впереди, то сзади.
Коросс с трудом заставил себя перевести взгляд с призраков на Арону. Она вертела головой в разные стороны, завороженная калейдоскопом меняющихся образов.
"Интересно, она видит то же что и я?" - подумал Коросс.