Арона судорожно вздохнула, заново переживая прошлое.
- Говори, Арона, - прошептал Коросс. - Выпусти боль наружу.
- Орушу понравилось подношение. Он даже стал чаще приходить к нам. Маму не стали расковывать, чтобы она не вздумала снова укрыться. Другой конец цепи был перекинут ко входу. Когда Оруш спускался к нам, он специально делал так, чтобы цепь гремела… Коросс, ты называешь свой дом Домом Страха. Но я не думаю, что ты знаешь о страхе больше, чем я. Тридцать шесть ступенек Орушу нужно было преодолеть, чтобы спуститься в пещеру… Мне до сих пор снится звон цепи.
Коросс притянул к себе девушку и крепко обнял. Она затихла в его объятиях, и сердечко стало медленно успокаиваться.
- Как тебе удалось бежать? - спустя некоторое время спросил он.
- Бес помог. В тот день, когда мама умерла…
Всхлипнув, она пожаловалась на саму себя:
- Если бы не я, моя мама была бы жива. Пока она не была прикована цепью, они с Бесом в любой момент могли спокойно покинуть пещеру. Но мама ждала, когда я подрасту, чтобы смогла вмести с ними пробраться наружу тропами Ищущих. А потом стало поздно… Боясь за меня, она все терпела, тянула время, чтобы не привлекать внимание Оруша ко мне… Сейчас я думаю, что для мамы было бы лучше, если бы я бросила ее в пещере, ушла вместе с Бесом, как только стала в состоянии это сделать. Но тогда мне это казалось так малодушно! Так неблагородно! Я хотела быть с мамой до конца. Я хотела, чтобы она жила. Просто не представляла, что буду делать без нее…
- Твоя мама, наверно, как и ты, в юности была красавицей, - произнес Коросс, желая отвлечь девушку.
- Намного красивей! - улыбнулась она, и ее личико просветлело. - Последние дни своей жизни она предпочитала постоянно спать, забирая меня с собой в свои сны, передавая мне знания и Силу. В этих снах я видела ее другой. Ослепительно прекрасной и бесшабашной. И волосы у нее были - черные, блестящие. Как у тебя.
- Мне больше нравиться цвет темного золота, - прошептал он, целуя девушку в лоб. - Расскажи мне о своей маме.
- Рассказывать слишком долго, а нам пора уже отправляться назад. Но я могу показать, - застенчиво улыбнулась девушка и поспешно добавила. - Это совершенно безопасно. Так общалась со мной мама, когда хотела что-нибудь объяснить. Это как рассказ, только живой, с картинками. И времени почти не занимает. Но, если боишься, я пойму.
- Боюсь? - с улыбкой переспросил он. - Нет, Арона, я верю тебе.
- Тогда закрой глаза.
Когда он сделал это, она легонько дотронулась до его висков.
И пред ним предстала мама Ароны. Юная шестнадцатилетняя девочка, худенькая как тростинка и с дерзким прищуром синих глаз. Оттопырив губу, она придирчиво рассматривала себя в зеркало.
Абиэль
Клэрэл, Глава Дома Откровения из Митриля, души не чаял в своей дочке. Он спускал ей с рук многие безрассудства, главное из которых заключалось в том, что она не хотела быть жрицей. Как ни уговаривал ее Клэрэл, она наотрез отказывалась идти с ним в Башню, чтобы пройти там инициацию. Она знала, что после этого у нее уже никогда не будет пути назад. А организовывать представления со смертоубийством несчастных на потеху толпы, чтобы и с тех, и с других качать Силу, было не для нее. Она не могла переступить через жалость к будущим Игрокам, чей мозг обязана была разрушить, чтобы заставить его служить на благо процветания Дома и страны. Внутри нее все сжималось от ужаса, когда она представляла, как входит в камеру к пленному, смотрит в глаза, еще незамутненные безумием Иль, а потом медленно касается его висков пальцами… Иногда ей это снилось, и она просыпалась в ужасе, чувствуя себя вымазанной в липкой грязи.
Клэрэл снисходительно относился к ее чувствам. "Абиэль слишком юна, - говорил он другим правителям, торопившим ее с принятием жреческого сана. - Девочке надо дать еще немного времени, чтобы она повзрослела". Но Абиэль не торопилась взрослеть, развлекая себя охотами, балами и морскими прогулками на быстроходных яхтах. Она жадно наслаждалась каждым мгновением своей жизни, словно предчувствуя, что ждет ее впереди…
Война изменила многое. Митрилю требовалась Сила, и отец поставил ультиматум: либо Абиэль немедленно становиться жрицей, либо он отказывается от нее как от дочери и лишает ее права называться правительницей. Чтобы облегчить любящему отцу столь нелегкий выбор, она сбежала из дома. Переодевшись юным пажом и спрятав лицо за маской, она затерялась в отряде разведчиков - бесшабашных сорвиголов, младших сыновей лучших семейств Митриля. Легенду она придумала вполне в духе того времени. Она представлялась всем юным Ардом из Заронды, который ради победы над Кроссом покинул отчий дом, дав в Храме обет до конца войны никому не показывать своего лица. В Митриле знатные люди обеты давать любили. Это было очень по-рыцарски. А женщинам было категорически запрещено носить мужскую одежду. Поэтому никому в отряде и в голову не пришло заподозрить в хрупком стройном мальчишке-подростке сбежавшую будущую жрицу одного из влиятельнейших Домов. Мало того, она стала всеобщим любимцем и баловнем. Абиэль всегда умела находить дорогу в сердца людей.
Однажды в одном из ущелий они попали в засаду. Атаковавшая их кросская конница в несколько раз превосходила численность отряда. Ее друзья падали один за другим, сминаемые черными воинами. "Прорываемся! Держись, ребенок, за мной! Сэлт, Морин - прикрываете Арда", - закричал тогда командир Ронтон. Его зачарованный меч легко смял броню бросившегося ему наперерез кросского солдата. Абиэль пришпорила своего скакуна, обнажая меч. Они выстроились клином: впереди их бравый командир, далее она, окруженная весельчаком Сэлтом и признанным мастером клинка Морином, затем мрачный Роди и его легкомысленный дружище Керл… Они врезались во врага как нож в масло. Абиэль приободрилась, видя, как легко их мощные бронированные кони раскидывают кросских легконогих скакунов. Как чугунные шары деревянные болванки. А затем рядом с ней пал Сэлт. Вражеский дротик нашел лазейку в сочленении его доспехов. Потом завертелся волчком Морин, отбрасывая от себя врагов, как разъяренный медведь стаю собак. Арона сначала сорвала с себя шлем, а потом и маску, окутав напавших на Морина кроссцев пеленой забвения. Но митрилец не успел воспользоваться ее помощью. Его конь споткнулся, и тотчас же был погребен под массой черных всадников. Она увидела смесь изумления, горя и гнева обернувшегося к ней Ронтона, а потом он пал, атакованный сразу с трех сторон офицерами-магами. Об этом свидетельствовали их дорогие доспехи покрытые тонкой серебряной вязью и пышные ярко-красные плюмажи на шлемах. Неуместно-прекрасные в этой кровавой бойне. И тогда она замахнулась своим мечом, направляя коня на одного из убийц командира, ненавидя это оскорбительное щегольство. Она не рассчитывала победить. Хотела лишь умереть как Ронтон.
Кроссец засмеялся, глядя сквозь прорези шлема на Абиэль желто-зелеными глазами:
- Надо же, магичка-воин… Это куда же нынче Митриль катится! Что ж, давай повальсируем, красавица.
Он легко отбил ее меч, а затем мощный удар щита обрушился на нее, выбивая из седла.
Очнулась она в клетке от жгучей боли в лодыжках. Охранник перестарался, затягивая на пленнице ножные браслеты. Из всей одежды на ней был лишь туго затянутый на шее ошейник-блокатор магии да железные обручи на руках и ногах, прикованные к прутьям клетки так, что Абиэль не могла даже пошевелиться. Охранник с лязгом захлопнул дверцу, навешивая на него огромный замок, и пристроился на козлах рядом с кучером.
- Тронулись, - крикнул он всадникам в масках.
Клетка резко качнулась, когда кони с места рванули в карьер. Но отряд почти сразу остановился. Повозке преградила путь кавалькада воинов в богатых черненых доспехах.
- Куда вы повезли мою добычу? - услышала Абиэль холодный голос предводителя со знакомыми желто-зелеными глазами. - Кто приказал вам сотворить такое с моей пленницей? И где мои люди, что охраняли ее?
Сопровождающие пленницу маски угрожающе обнажили мечи, но их главарь, одним жестом заставил своих солдат вложить оружие в ножны. Почтительно поклонившись знатному кроссцу, он ответил.
- С вашими людьми все в порядке, господин. Они сейчас в пути. Везут вашему отцу компенсацию за пленницу. Смею заверить, очень достойную. Отныне пленница находится в полном распоряжении Тантоссы из Верховного Дома Страха.
- Это моя пленница! Отец не смеет за меня распоряжаться моими военными трофеями! Я разберусь с этим, - возмущенно фыркнул правитель и уехал.
Ужасный сон все никак не кончался. Повозка вскоре прибыла в военный лагерь. К клетке со всех сторон устремились кросские солдаты, полюбоваться невиданным зрелищем - митрильской недожрицей, вздумавшей стать воином. Они гоготали и показывали на нее пальцами, горланя непристойности. Если бы у Абиэль была возможность, она ушла бы от всего этого ужаса в Мир Духов, но ошейник лишал ее всякой возможности использовать Силу Иль. Лишь в конце бесконечно длинного дня блаженное беспамятство укрыло ее темным одеялом. Очнулась она ночью. Чьи-то руки зажали ей рот.
- Обещай, что не будешь кричать.
Абиэль кивнула, загораясь безумный надеждой. В какой-то миг ей показалось, что кто-то выжил из ее отряда и пришел на помощь. Темная фигура немного повозилась с ее браслетами, и они с легкими щелчками раскрылись. Ослабевшая девушка упала бы, но незнакомец подхватил ее, укутывая своим плащом. Он помог ей взобраться на коня и сам вскочил на него следом.
- Мы не дотанцевали, моя красавица, - шепнул он, и дал коню шенкелей.
Скакун рванул в сторону от военного лагеря к чернеющей стене леса.