4500 год 12 юты по летоисчислению Высших
Зал для официальных приемов сиял традиционной мраморной белизной, которую нарушали лишь два, расположившихся в центре, ободка тьмы. Они напоминали свернувшихся клубками змей - обманчиво спокойных, но до краев наполненных ядом и готовых при первом же удобном случае вцепиться друг в друга.
Внутри очерченных тьмой колец стояли двое: величавый человек с гиацинтовыми глазами и широкоплечий приземистый мужчина с безволосой увенчанной серебристыми рогами головой.
– Ты просил аудиенции, Великий Хран. Ты хотел говорить со мной наедине. - Голос человека с гиацинтовыми глазами оказался ему подстать: глубокий рокочущий бас, в котором явственно чувствовались сдерживаемые грозовые раскаты.
– Да, Всевластный. - Поклон рогатого дейва сочетал в себе неподдельное почтение и царское достоинство. - Ты оказал мне великую честь, согласившись на эту встречу. Я благодарю тебя и хочу заверить, что разговор окажется важным для нас обоих.
– Я слушаю тебя, Великий Хран.
– Прежде всего, Всевластный, прими мои искренние заверения в том, что дейвы по-прежнему чтят Договор, с достоинством неся свое Проклятие, и не собираются нарушать его даже в самой малости…
Обладатель гиацинтовых глаз жестом прервал собеседника. Воцарилось молчание. Амечи и дейв застыли друг против друга, а обстановка вокруг них начала меняться. Белый мрамор поблек, подернулся дымкой, затрепетал. Сквозь него постепенно проступало убранство другого зала - поменьше, - с увешанными гобеленами стенами, обитыми синим бархатом позолоченными креслами и маленьким хрустальным столиком у камина.
Пока шла смена обстановки, собеседники не проронили ни слова. Амечи с гиацинтовыми глазами на правах хозяина внимательно следил за обновлением интерьера, а дейв задумчиво наблюдал, как рассеивается темная дымка охранных колец.
Наконец, амечи сделал приглашающий жест к стоящим у камина креслам.
– Сколько тысячелетий мы знакомы с тобой, Хран?
– Тридцать, а может и больше, - усмехнулся дейв.
– Сколько раз мы сражались с тобой на полях Великих Битв, Хран?
– Не сосчитать, - улыбнулся дейв.
– Таким закадычным врагам, как мы с тобой, не к лицу церемонии, Хран.
– Ты прав, Ювис. Но ты - Верховный Бог, а я - Правитель Проклятых, и я обязан воздать тебе необходимые почести, как это делал ты многие тысячелетия тому назад, когда Верховным Богом был я, а ты являлся Правителем Проклятых.
– Что ж, ты проявил должное почтение к Богу. Теперь поговорим прямо. Как очень давние и очень верные враги.
– Поговорим, - кивнул дейв. - Тем более что проблема, к сожалению, нешуточная.
Они устроились в креслах. В камине уютно затрещал огонь. На хрустальном столике возникли широкие золоченые кубки с тягучим янтарным напитком.
Хран с удовольствием сделал глоток, покатал во рту жгучий хмельной шарик, проглотил, дотронулся кончиком языка до нёба, наслаждаясь дивным послевкусием, и с улыбкой взглянул на амечи.
– Где ты берешь это чудо, Ювис? За одну бутылочку твоей амброзии я готов отдать тебе целую дюжину подвластных мне миров!
– Это предложение? - иронично вскинул бровь амечи.
– Это зависть, - вздохнул Хран.
– Так и быть, мой досточтимый враг, я подарю тебе одну бутылку, - хмыкнул Ювис. Затем он стал серьезным. - Может, перейдем к цели твоего визита, Хран? О чем ты хотел поговорить со мной?
– О Ксантине.
– О Богине Весны? - удивился Ювис.
– Не совсем. Скорее о посвященном ей мире.
– Мире Кстантины? А что с ним не так?
* * *
Оставшись один, Ювис некоторое время сидел неподвижно, задумчиво глядя на мечущийся огонь. Затем он послал вызов-мысль.
– Ты звал меня, Верховный? - в поклоне застыла женщина.
– Да, Ксантина. Сядь. Расскажи мне о Черном Чародее.
Женщина с легким смешком опустилась в кресло.
– Неужели, Всевластный, тебя и впрямь интересует простой смертный колдун?
– Расскажи, кто он такой, - настойчиво повторил Ювис.
– Обычное пугало, придуманное жителями мира Ксантины, чтобы было кого обвинять в своих бедах и горестях, - пожала плечами женщина. - Но почему он интересует тебя? В каждом мире есть такой Темный Властелин или Злобный Упырь, или Разрушитель, или еще кто-нибудь со столь же зловещим титулом, чудовищной репутацией и захватническими амбициями. Смертные не могут без этого. Им необходимо реальное воплощение зла, с которым нужно бороться. Раньше мы никогда не вмешивались и позволяли смертным играть в их жалкие игры. Так почему же теперь это стало волновать тебя, Великий?
Ювис не ответил. Он смотрел на пламя и катал в ладонях золоченый кубок с амброзией. Ксантина сидела тихо, как мышка, не решаясь потревожить раздумья Верховного Бога, но ее безупречный лоб прорезала тревожная морщинка.
Наконец, Ювис заговорил.
– Отправь туда кого-нибудь из амечи помоложе… лучше всего из Учеников. Пусть посмотрит что там и как… Изнутри посмотрит, глазами смертного… Придумай ему легенду и скажи, чтоб без нужды себя не раскрывал…
– Мне самой выбрать Ученика, Великий? - покорно спросила Ксантина.
– Да… Хотя нет, постой! Отправь… - Ювис назвал имя.
– Ты хочешь послать его? - удивилась Ксантина. - Но он уже не Ученик. Он - идущий по Дороге Миров.
– Тем лучше. Пусть на его пути окажется и мир Ксантины.
– Но он дерзок, строптив. Он не считается с мнением старших и во всем ищет зерно сомнения. Может, лучше послать другого?
– Его!
– Хорошо, я сделаю, как ты велишь, - вздохнула Ксантина, - но скажи, почему именно он?
– Потому что он - лучший! - отрезал Ювис.
Часть 1 РАЗБОЙНИК
Благородство и подлость, отвага и страх -
Все с рожденья заложено в наших телах.
Омар Хайям
1
– Эй, тупой увалень! Хватит бока отлеживать! Быстро за водой!
Темьян получил довольно чувствительный удар по голове огромным бурдюком из толстых воловьих шкур, к счастью, пустым. Раздался громкий хлопок. Вокруг засмеялись:
– Пустая голова, пустой звук!
Разбуженный таким грубым способом Темьян, загорелый молодой парень, сел, прислонясь широченной, обнаженной, иссеченной шрамами спиной к клену, и почесал ушибленную голову с коротким жестким ежиком белобрысых волос. По-детски потер пудовыми кулаками никак не желавшие открываться небольшие, глубоко посаженные, карие глаза и беззлобно огляделся, позевывая.
Стояло раннее летнее утро. Молочное небо только начинало наливаться дневной синевой, а тоненький белесый серп молодой луны еще не успел спрятаться за горизонт. Воздух сохранял ночную свежесть и приятную прохладу, а на листьях деревьев, окружающих небольшую полянку, дрожали крошечные капельки росы.
– Ты долго еще намерен рассиживаться?!!
Темьян вновь получил довольно чувствительный удар, на этот раз по ребрам, обутой в кожаные сапоги ногой. Пинал его чернявый сухощавый высокий мужчина средних лет с красивым, но злым лицом с двухдневной щетиной. Темьян быстро вскочил на ноги, сразу оказавшись на полголовы выше пинавшего. Впрочем, Темьян был выше и сильнее любого из находившихся на полянке разбойников.
– Прости, Келвин, - пробормотал Темьян, виновато глядя сверху вниз на чернявого.
– Марш за водой, - повторил Келвин и протянул бурдюк.
Темьян неловко подхватил бурдюк широкой лопатообразной ладонью, бормоча:
– Я сейчас, я быстро, - и торопливо засеменил вниз с косогора к реке, шумно проламываясь сквозь кусты своим массивным телом.
– Вы, урмаки, не умеете "быстро", - скривился Келвин, глядя ему в след.
– И тихо, - поддержал главаря разбойник по имени Хмарь, кряжистый усатый мужчина, который в это время пристраивал над костром вертел с огромной тушей дикого кабана.
Темьян скатился по крутому склону, спотыкаясь о корни деревьев босыми ногами. Широкая быстрая река ударила в глаза веселыми золотистыми бликами отраженного солнца, и Темьян радостно улыбнулся, подставляя темное от загара лицо утренним лучам. Он любил лес и реку, привык к вечным пинкам и насмешкам в банде, и хорошее настроение покидало его очень редко.
Наполнив бурдюк, Темьян оглянулся по сторонам и быстро скинул свой единственный предмет одежды - холщовые штаны из небеленого полотна. Затем медленно и со вкусом вошел в теплую воду и поплыл, несколькими мощными гребками достигнув почти середины реки.
Окунувшись с головой, он повернулся, собираясь возвращаться, как вдруг остолбенел, вытаращив глаза: рядом с его бурдюком пил воду черный пречерный конь, переступая по кромке реки стройными копытами. Его хозяин, припав на колени, утолял жажду рядом. Напившись, всадник поднялся на ноги, отряхнул со штанов землю и внезапно встретился взглядом с Темьяном. Разбойник похолодел - на берегу стоял всадник джигли! Черная кожа, темные глаза и черные курчавые волосы. Темная плотная, не смотря на жару, одежда, высокие кожаные сапоги со шпорами. И ярким сверкающим пятном резко выделялся притороченный к поясу… Темьян не сразу понял, что это за штука… бич! Судя по легендам, единственное, но смертельно опасное оружие этих порождений Проклятых! Оружие страшное и беспощадное, от которого нет спасения!
Темьян в ужасе помотал белобрысой головой: не может быть, чтобы джигли - всадник из легенды, которым матери Ксантины пугали своих детей, - стоял перед ним воплоти!!!
Подтверждая страшную догадку, смоляной конь переступил копытами и вступил в реку. Вот только копыта не погрузились в воду, а встали на ней, словно на твердой земле! (Легенды гласили, что лошади всадников джигли способны летать и ходить по воде как по земле).