- В таком случае, она нас будет подкарауливать, чтобы застать врасплох, верно?
- Вроде бы… - Иннот почесал нос. - Так что следи за крышами.
- Но ведь она могла и не говорить мне, как её зовут! Я бы ни за что не догадался, кто она такая!
- Возможно, она рассчитывала, что мы ничего не знаем о сипапоккулах - всё-таки они живут далеко на юге. Да мы и в самом деле не знали - до последнего времени.
- Какой-то у нас странный разговор получается. Так или иначе - какая разница?
- Огромная, старина, огромная! Если исходить из предположения, что она заключила на нас контракт, мы должны как можно скорее отсюда смотаться. Причём втихаря.
- А если нет?
Иннот надолго задумался.
- Похоже, всё равно должны - из осторожности.
Хлюпик вздохнул. Он безоговорочно доверял товарищу, но ему очень не хотелось съезжать с такой уютной квартиры. И кроме того…
- Давай немного повременим, - наконец, сказал он. - Посмотрим, как дальше будут развиваться события.
- Это может дорого нам обойтись, - мрачно ответил Иннот.
- Слушай, я тебя не узнаю! Ты же каюкер! Да и я не лыком шит, между прочим.
- Это всё так. Но ни ты, ни я не способны положить за двести шагов отравленную стрелку точно в цель.
- Я не буду с тобой спорить. Но останусь при своём мнении - она нам не опасна. В конце концов, ты её даже не видел!
- Вот тут ты прав. И только поэтому мы остаёмся ночевать. - Иннот аккуратно задёрнул занавеску. - На всякий случай, не зажигай на кухне свет и не подходи к окну. Меня очень тревожит твоя новая знакомая, Хлю. Учти: монстру необязательно выглядеть монстром.
- Да никакой она не монстр! - горячо сказал Хлю.
Иннот хмыкнул.
- Ладно, завтра я сам посмотрю, что она собой представляет.
"…на баке. Времени оставалось в обрез. Переставить исправную тетиву с кормы на нос мы уже не успевали. Оставался только один выход - неожиданным манёвром попытаться выиграть в высоте. К этому времени корабли сблизились настолько, что уже можно было различить на палубе фигурки врагов. Минуты через две - понял я - мы подойдём на дистанцию эффективного огня. "Всем привязаться! - скомандовал я. - И держитесь покрепче! Двое матросов - на лебёдку балансира. Вращать только по моей команде!" Сейчас наша высота была примерно одинаковой с большим кораблем. Меньший, как более лёгкий, набирал высоту быстрее. Сменив в очередной раз галс, мы нацелились в скулу противника. Маленький дирижабль сильно отклонился в сторону. Ну да, понял я, - они хотят встать носом к нашему борту, чтобы уменьшить нам сектор обстрела и при этом иметь возможность бить прицельно в любую точку палубы. Враги медлили открывать огонь. Расстояние между нами сократилось до двух кабельтовых, потом до полутора. Ещё немного, решил я. В этот момент со стороны врага послышался хлопок. Бутыль с флогистоном сорвалась с направляющих баллисты и, оставляя за собой дымный след, полетела нам навстречу. К счастью, прицел был не совсем точен - просвистев над палубой, снаряд канул за борт. Второй дирижабль успел развернуться и теперь под всеми парусами шёл на нас. "Балансир на корму! - крикнул я. - До упора!" Застрекотала лебёдка. Нос нашего корабля стал задираться. Высота уже сказывалась - дышать становилось трудно. Дифферент достиг тридцати градусов. Вскоре мы оказались выше врага - теперь на нас работала не только подъёмная сила баллона, но и ветер! "Балансир по миделю! Выровнять дифферент!" В этот момент я услышал гулкий удар в днище, из-за борта полыхнул огонь - вражеский снаряд попал в наш корабль. Попадание в корпус, конечно, вещь неприятная, но корпус - это всё же не баллон. Матросы, не дожидаясь приказа, схватили пожарный брезент и, наспех примотав страховочные тросы к леерам ограждения, попрыгали вниз - сбивать пламя. В это время мы находились примерно в полукабельтове над врагом. Канониры кормовой баллисты, задыхаясь от недостатка воздуха, мужественно вели дуэль с маленьким дирижаблем. Большой был в точности под нами. Я побежал на бак, выхватил из зарядного ящика бутылку с флогистоном и, срезав кортиком половину октограммы с пробки, швырнул её вниз. Это был рискованный шаг - обычно канониры лишь чуть-чуть повреждают магическую печать. Этого вполне достаточно, чтобы флогистон начал жечь пробку и снаряд в полёте оставлял бы за собой дымный шлейф - по нему удобнее пристреливаться. Смахнув сразу половину удерживающей печати, я рисковал тем, что бутыль взорвётся у меня в руках. Решение принималось в считаные секунды - и, как выяснилось, оно было верным. Я боялся, что снаряд попросту отскочит от упругой оболочки баллона, не разбившись. Но сгущённый флогистон вырвался на свободу ещё в воздухе - и огненным дождём осыпал вражеский корабль. Рядом со мной появился лейтенант. Он широко замахнулся и кинул вниз вторую бутыль. Новые огненные кляксы усеяли поверхность баллона. Примерно через минуту защитные оболочки не выдержали, и газ сдетонировал. Взрывом нас здорово тряхнуло. Наш корабль завертелся волчком в потоках обжигающего воздуха. Маленький дирижабль в момент взрыва находился дальше, чем мы, от эпицентра, но ему тоже досталось - я заметил, что фигурка какого-то бедолаги мотнулась через фальшборт и, корчась, полетела вниз. Высота наша в этот момент достигала опасной отметки - горячий вихрь подкинул дирижабль ещё на четверть мили вверх. Люди задыхались. Чувствуя, что сейчас потеряю сознание, я успел крикнуть: "Стравите из баллона!" Перед глазами запрыгали кровавые пятна, стрелка альтиметра в нактоузе, давно перескочившая в красный сектор, расплылась во всю шкалу. Я без сил опустился на палубу. Сознание вернулось через несколько минут. В ушах противно пищало, китель был испачкан вытекшей из носа кровью. Цепляясь за ванты, я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Маленький корабль был далеко внизу и на всех парусах улепётывал. Хорошо понимая, что сил на преследование у наших людей уже не хватит, я приказал спуститься и лечь на прежний курс. Всем нуждающимся была оказана медицинская помощь. В этом бою мы потеряли только одного человека - матроса Воблина Плиза. В момент взрыва он висел на страховочном тросе, сбивая с днища остатки пламени, - и, когда корабль закрутило взрывной волной, узел не выдержал. "Кто успел стравить газ? Где этот герой?" - спросил я. Матросы зашушукались и, наконец, вытолкнули вперёд красного, как свёкла, боцмана. "Вайфел Гасила! Ты спас корабль и экипаж! От лица командования выражаю тебе благодарность! И извини, что плохо о тебе подумал, - ты настоящий офицер воздушного флота Коалиции!" Боцман, по-видимому, человек очень скромный, не знал, куда девать глаза от смущения. К сожалению, торжественность момента была немного испорчена - случайно он бросил взгляд за борт…"
Иннот откашлялся.
- Извини, старина. Но я собирался завтра поднять тебя пораньше. Я понимаю, книга очень интересная…
Хлюпик с сожалением вздохнул.
- Я-то думал завтра отоспаться…
- К трём часам мы идём в университет, помнишь? А до того хотелось бы успеть ещё раз провентилировать дом-невидимку и кое-куда съездить.
- Куда же?
Иннот достал из-за пазухи свёрнутый пожелтевший газетный лист.
- Вот что мне дал Громила. "Вечерний Бэбилон" со статьёй о загадочной смерти в ночлежке. У меня есть все основания полагать, что погибшим был мой старый кореш Кашлюн.
- Я давно хотел тебя спросить… - Хлюпик замялся. - Ты только не обижайся, ладно?
- Не буду, - улыбнулся Иннот.
- Почему ты ищешь виновных в смерти своего друга один? А как же Громила, Джихад и прочие?
- Понимаешь ли… Он был моим другом, но не их. Вот если бы что-нибудь случилось со мной - тогда другое дело. А Кашлюн, по большому счёту, был для моей компании чужим. Они помогают мне по мере сил; но сунуть голову в пасть тигра - это уж моя забота.
- Понятно… Я покурю, ты не возражаешь?
- Как это я могу возражать, интересно? Ты у себя дома, кури сколько влезет. Я, пожалуй, тоже составлю тебе компанию. На редкость прилипчивая привычка…