Тот осторожно открыл её. Внутри "сундучок" был выстлан зелёным бархатом. В двух углублениях покоились прозрачные стеклянные шары размером с маленькое яблоко. Иннот, не обращая внимания на предостерегающий жест Афинофоно, осторожно вытянул один из гнезда и положил на ладонь, широко улыбаясь.
- Ну и что это, по-твоему, такое? - осведомился волшебник.
- А ты разве не знаешь? - Иннот аккуратно спрятал вещицу обратно и защёлкнул сундучок. - Удивительно, как они сохранились до наших дней… Это шары из перенапряжённого калёного стекла. Знаменитое в своё время оружие.
- Не слышал о таком, - Афинофоно пожал плечами. - И что с ними надо делать? Бросать?
- Совершенно верно. Это что-то вроде панцирного гриба, только не столь чувствительное. Кидаешь такой вот шарик какому-нибудь неприятному типусу под ноги из-за угла - и ему каюк!
Иннот подмигнул Хлюпику и спрятал шкатулку где-то в складках плаща.
- С меня обед, старина!
- Только не в здешней столовке, - откликнулся волшебник. - Видеть уже не могу эти салатики.
- Обижаешь, дорогой! "Толстый грохмант" тебя устроит?
- Ничего себе! Можно подумать, я спас тебе жизнь! - шутливо сказал Афинофоно.
- Жизнь не жизнь, а заполучить очень полезную в моей работе штуку помог. - Иннот похлопал себя по заметно оттопырившемуся карману. - Это действительно замечательная вещь. Жаль только, что одноразовая.
- А что это за грохмант? - спросил Хлюпик.
- Грохмант - это такой зверь, с коротким толстым хоботом и мощным хвостом. Очень опасный. Ну а "Толстый грохмант" - просто хороший ресторан, - Иннот погладил себя по животу. - Кстати, Афинофоно, ты слыхал что-нибудь о некоем Морберте? Вилла "Сафари", такое название тебе ни о чём не говорит?
Афинофоно покачал головой.
- Про виллу "Сафари" я слышу впервые. А вот Морберт, Морберт… Помнится, господа с кафедры зоологии организовывали экспедицию в Лес при поддержке некоего Морберта. Это он?
- Экспедицию за редкими видами животных? Тогда точно он. Не знаешь, у кого можно навести о нём справки?
Афинофоно пожал плечами:
- Он тебя интересует, э-э… С профессиональной точки зрения?
- Нет, что ты! Просто он пригласил нас с Хлю в гости, вот я и решил узнать, что это за человек.
- Боюсь, тут я вряд ли могу вам помочь. С зоологического я никого не знаю. Это же естественники, и кроме того, мои интересы всегда лежали несколько в другой области.
- Между естественнонаучным и бормотологическим отделениями всегда существовало соперничество, - пояснил Иннот. - Кстати, шары перенапряжённого стекла - редкий пример взаимодействия обоих видов знания.
- Поэтому они такая редкость?
- Нет, просто их запретили официально сразу после войны. Некоторое количество, я подозреваю, ещё гуляет по городу - вот, мне же повезло… Но в "Дерибассе" такого не купишь, это уж точно.
- Где не купишь?
- В "Дерибассе". Да ты знаешь, мы там не раз затаривались. Помнишь эти лавочки, где торгуют всякой всячиной?
- А, эти…
- Ну да. Их по городу целая сеть. Называются гордо - магазины-салоны "Дерибасе". Между прочим, по поводу всякой всячины - Хлю, покажи-ка свою книжку…
Хлюпик достал трофей и предъявил его Афинофоно. Тот раскрыл книгу и пролистал несколько страниц.
- Это гирудическое письмо; судя по бумаге, вещь довольно старая. Больше я ничего сказать не могу. Правда, если хотите, сведу вас с одним авторитетом в области древних текстов - он работает в здешней библиотеке.
- Это мысль! Пошли, Хлю, - Иннот хлопнул друга по плечу.
Библиотека Вавилонского университета поражала воображение. Невероятной высоты зал казался какой-то чудовищной шахтой, прорытой в толще спрессованного веками знания. Книги были везде: сами стены библиотеки представляли собой бесконечные ряды книжных полок, уходящие всё выше и выше. Там, наверху, четыре галереи опоясывали этот колодец, теряясь в полумраке. Гулким эхом отдавалось в пространстве шарканье ног, приглушённое покашливание или скрип стремянки. Народу в этот час было немного. Афинофоно уверенно пересёк зал и о чём-то вполголоса заговорил с дежурным библиотекарем. Спустя некоторое время он вернулся, отрицательно качая головой.
- Как всегда; в кои-то веки понадобился специалист, а он, как назло, ушёл в отпуск. Ну ничего; в другой раз как-нибудь, значит.
- Скажи, вот я всё время слышу: Вторая Магическая, Вторая Магическая… А почему никто не упоминает Первую? И из-за чего вообще эти… Великие Маги воевали? - спросил волшебника Хлюпик.
- Первую не упоминают потому, что её никто уже и не помнит - так давно это было; в отличие от Второй, которая закончилась сравнительно недавно… По меркам истории, конечно. А из-за чего сражались… Над этим вопросом многие ломают голову. Ты вообще в курсе, что сражения происходили как бы в двух различных плоскостях, на двух уровнях?
- Да, Иннот мне рассказывал - была обычная война и война колдовская.
Афинофоно покачал головой:
- Нет. Это всё на самом деле одна сторона, физическая. А была ещё война совершенно нематериальная, но от этого не менее жестокая - война идей.
- Идей?
- Да. Понимаешь, сами Великие Маги - это, по-видимому, не просто очень умелые колдуны и чародеи - хотя и это тоже, конечно. Но на самом деле они - физическое воплощение абсолютно нематериальных сущностей, я бы даже сказал - абстракций.
- А… А что это за абстракции?
- Ну, например, абстракция капитала, денег…
- Денег?! Но это же просто монетки!!!
- Нет, не просто, - улыбнулся Афинофоно. - Деньги - это очень древняя и живучая идея, ты уж мне поверь. По существу, это то, что отличает нас, вавилонян, от людей Леса. Жилища, одежда и прочее - это не так уж важно на самом деле; а вот мысль о том, что всё имеет свою цену, - она является коренным отличием. Ведь если раньше только волшебники могли накапливать силу, чтобы потом использовать её для чего-то, то теперь и самый обыкновенный человек может накопить деньги - или украсть, или отнять, неважно… И использовать их - может быть, даже все сразу, для чего-то очень масштабного. Понимаешь? Простые люди становятся с помощью денег в чём-то равными Магам. И это только одна из сторон - потому что, когда количество денег перевалит за определённый предел, они сами начинают использовать людей. Я, разумеется, говорю очень упрощённо, но тем не менее это так - миром Бэбилона правят деньги.
Хлюпик замолк, переваривая услышанное.
- А ещё?
- Ну, например, Великие Маги севера. Этих чародеев у нас называли Чёрными Магами, но сами себя они именовали некромантами, исследователями энергии некроса, умирания.
- Жаль, что нет такой идеи, как идея простой и тихой жизни; безо всяких там войн, - пробормотал Хлюпик.
- Ну как же нет, когда ты только что сам её высказал, - рассмеялся волшебник. - Есть такая идея, Хлю, и она, кстати, одна из самых сильных и живучих - ведь ею живёт практически весь Лес.
- Ну да? А вот Иннот говорил, что в Лесу все очень злобные и воинственные; а такие, как мы, смоукеры, - это исключение.
- Да не злобные они, а пугливые. Отсюда и агрессивность: некоторые так боятся чужаков, что сами на всех нападают. Кстати, вот очень хороший труд на эту тему.
- Какая здоровенная! - Хлюпик уважительно рассматривал инкунабулу.
- Это - первый из пятнадцати томов знаменитой монографии профессора Стаппер-Таккера "Племена и обычаи Великого Леса". Самая полная версия, между прочим - с картами и рисунками от руки. Такую кому попало не выдают!
Афинофоно расстегнул бронзовые застёжки и открыл книгу. На первой странице вились прихотливо выписанные слова: "Полное описание племён, обычаев и традиций Великого Леса от Северных гор до Южных джунглей, составленное и не единожды дополненное Корнелиусом Клаусом Стаппер-Таккером, профессором естественной истории Бэбилонского университета". Ниже помещался нарисованный с необычайным искусством портрет автора. Челюсть Хлюпика отвисла: с листа бумаги на него смотрел Большой Папа.