Борис Гребенщиков. "Вавилон"
По заболоченной речке, обходя поросшие осокой островки и неспешно рассекая плотный зелёный ковёр ряски, плыло бревно. В самом этом факте не было ничего удивительного: плавучие брёвна в болотах встречаются сплошь и рядом, причем отличить гнилой древесный ствол от гнилого древесного ствола с очень острыми зубами зачастую просто не успеваешь. В данном случае, однако, бревно было вполне обыкновенным - ну, разве что, не слишком гнилым и слегка обтёсанным с торца. На мокрой бугристой коре, без каких-либо усилий удерживая равновесие, восседала донельзя странная фигура - тощая, головастая, с угольно-чёрной кожей и густой копной тёмно-зелёных, рыжеватых у корней волос, неопрятной гривой свисающих на спину и плечи. Большую часть лица у этого типа занимал нос - огромный, горбатый и при этом приплюснутый. Маленькие карие глазки под мохнатыми бровями смотрели по сторонам весело и внимательно. Физиономию путешественника украшало несколько крупных, как земляничины, бородавок. За спиной его болтался видавший виды тощий брезентовый рюкзак; вокруг бёдер был небрежно обёрнут клочок выцветшей ткани. По всей видимости, эти два предмета составляли его одежду и имущество - ничего более на импровизированном плавсредстве не имелось. Время от времени путник загребал веслом - явно самодельным, похожим на увеличенную раза в три теннисную ракетку, подправляя курс. Внезапно что-то заинтересовало зеленовласого: он слегка приподнялся, вглядываясь, а через несколько секунд ловким движением снял с поверхности ряски маленький светлый предмет.
- Окурок! - ликующе возвестил путник, улыбаясь во весь рот и едва ли не с нежностью рассматривая находку. - Да, господа, - повстречать в здешних, не побоюсь этого слова, диких и дремучих дебрях подобный предмет, это совсем не то, что встретить его же в городе!
Путешественник, по-видимому, был горазд почесать языком, пускай даже перед воображаемой аудиторией - очевидно, в дороге он находился уже довольно давно.
- Здесь, посреди Великого Леса, этот маленький и, между нами, довольно противный хабарик является не чем иным, как символом цивилизации! - продолжал разоряться он. - Пускай ему не хватает шарма и изысканности, пускай даже сам по себе данный объект символизирует пороки общества… Не, ну до чего же я наблюдательный - это что-то с чем-то, как говаривал старина Гро… Найти окурок в диких джунглях; да ещё посреди болота! Наверняка его выбросили с борта какого-нибудь летающего корабля…
Тут зеленовласый замолк и, слегка подправив веслом курс бревна, вновь зачерпнул горсть ряски. Второй окурок выглядел точь-в-точь так же, как первый - ну разве что был немного длиннее.
- Гм… Тенденция! - глубокомысленно заметил путешественник. - Нет, конечно же, возможно всякое - например, где-то поблизости недавно пролетел ещё один корабль… - глаза его меж тем внимательно шарили по поверхности болота. - Итак, один - флуктуация, два - тенденция; ну, если попадётся ещё и третий - это уже будет…
Бревно неспешно обогнуло очередной островок - и вошло в целое поле окурков. Они были везде: на поверхности ряски, в воде, на низеньком берегу, даже в складках коры стоявших у болота деревьев.
- …Традиция! - вполголоса завершил свою мысль путешественник. - Похоже, я вновь столкнулся с какой-то местной цивилизацией. Если можно так выразиться.
С этими словами зеленовласый легко поднялся на ноги и, одним прыжком перемахнув на низенький кочковатый берег, замер. Где-то неподалёку сквозь стрекот насекомых и птичье пение пробивался гомон голосов. "Ага", - прошептал путник и осторожно раздвигая ветки, двинулся на шум.
Местное селение и впрямь заслуживало внимания какой-нибудь этнографической экспедиции. Великий Лес, безусловно, необъятен; но вряд ли ещё хоть одно племя селилось в подвязанных к ветвям деревьев здоровенных корзинах! Однако не это заставило зеленовласого удивлённо задрать брови.
В небе над деревней висел… Висела… Висело нечто. Больше всего оно походило на огромную пузатую рыбу, напялившую зачем-то брезентовый мундирчик. На мундирчике красовалась надпись: "BTV. Творческая студия "Зиккурат". Под брюхом рыбы был прикреплён небольшой ярко раскрашенный вагончик, под завязку набитый разнообразным народом. Оттуда, сверху, неслись азартные вопли:
- Панораму! Панораму давай! А теперь аборигенов, аборигенов наплывами!
Из корзин тут и там выглядывали изумленные синие лица - кожа у местных жителей была густо-индиговой. "Рыба" потихоньку снижалась, причём прямиком на один из "домов". Когда от ветки, на которой он висел, до днища вагончика остались считаные метры, живущий в корзине абориген стал проявлять признаки беспокойства.
- Эй! Возьмите левее, что ли, - прокричал он. Но его не услышали.
- Привет! Привет! - верещала какая-то красотка в красном, ослепительно улыбаясь и изо всех сил махая руками.
- Левее! Левее возьмите! - надрывался бедняга, судорожно пытаясь выбраться наружу - его набедренная повязка зацепилась за один из прутьев внутри.
Тут, наконец, днище вагончика задело бок изрядно обветшавшей корзины, послышался треск - и обитатель плетёного жилища здоровенной лягушкой плюхнулся наземь в облаке сена и сорванных листьев. Набедренная повязка, размотавшись, тихонько колыхалась на ветке.
Дверца вагончика распахнулась, и оттуда, пятясь задом, выскочил человек с большущей трескучей штуковиной на плече. Не обращая ни малейшего внимания на толпу, он резво пробежал спиной вперёд несколько шагов. Деревенские попятились.
Вслед за ним выскочила тощая рыжая девица, сжимавшая в руке что-то вроде чёрного гриба. Она всё время держала его так, как будто собиралась откусить кусочек, но вместо этого непрерывно тараторила:
- Итак, уважаемые телезрители, мы с вами сейчас находимся в типичной деревушке типичных аборигенов, и сейчас я, ведущая Дрита, буду брать у них интервью. Надеюсь, в ходе его меня не пригласят на банкет, где я же и буду главным блюдом, ха-ха, шутка, конечно же. Итак, мой первый вопрос к первому участнику нашего маленького шоу: представьтесь, пожалуйста! Как вас зовут? - И она сунула чёрный гриб под нос какому-то пареньку, очумевшему от такого поворота событий. Тот, ничего не соображая, укусил "гриб" за шляпку и тут же скривился, с отвращением выплёвывая поролон.
- Не порть мне технику, урод! - злобно взвизгнула рыжая и огрела несчастного "грибом" по макушке.
В глубине вагончика что-то громко лязгнуло и зашипело. В окошко высунулась голова с выпученными глазами и заорала:
- Ты с ума сошла! Дура! На мне же наушники!
- Камера - стоп! Стоп, камера! - Маленький, но очень энергичный толстячок, размахивая руками, колобком выкатился из дверцы и кругами забегал вокруг рыжей. - Всё переснять! Всё буквально! Дубль! Панораму, ребятушки, дайте мне панораму этого корзиниума! И свет! Свет-свет-свет! Софиты здесь, софиты там! Быстренько, мальчики-девочки! Шевелите булками!
- Во, блин! - уважительно прошептал зеленовласый и, высунувшись из высокой травы, осторожно поманил пальцем укусившего микрофон: - Эй, уважаемый! Можно тебя на минутку?
Юный абориген вздрогнул от неожиданности и подошёл поближе, во все глаза рассматривая незнакомца.
- Ты ещё кто такой?! - с изумлением спросил он.
- Эй, парень, ты украл мой вопрос! - рассмеялся зеленовласый.
- Ничего я не крал! - возмущённо откликнулся абориген. Манера незнакомца разговаривать окончательно сбила его с толку.
- Ладно, ладно, - примирительно сказал тот. - Я - Куки из племени куки, а ты?
- Хлюпик, - мрачно представился абориген; видно было, что именем своим он не слишком гордится. - Из племени смоукеров, - добавил он, подумав.
- Значит, вы - смоукеры. Никогда о таких не слышал. А что вообще тут есть поблизости?
- Как что? - удивился Хлюпик. - Вон там - река… А вон там - болото.
- Какая река? В смысле, как называется?
- Так и называется: река.
Куки и Хлюпик в затруднении замолчали и уставились друг на друга.
- Ладно, попробуем ещё раз, - сказал, зеленовласый. - Какие-нибудь географические названия ты знаешь?
- Конечно, знаю!
- Ну и..?
- Вавилон! - гордо сказал Хлюпик.
- Очень хорошо, Вавилон. А ещё?
Хлюпик опять недоуменно замолчал.
- То есть ты знаешь, что есть Вавилон; и ещё есть Великий Лес. И… это всё?
- Э-э… Ну да!
Куки устало закрыл глаза и плюхнулся на траву.
- Кажется, я забрёл в самую что ни на есть глухоманскую глухомань, - пробормотал он.
В Хлюпике проснулся патриотизм.
- Ну, не такая уж здесь и глухомань. У нас в деревне, например, даже приёмник есть… И патефон…
- Вот оно что, приёмник… - протянул, ухмыляясь, Куки. - И он, наверное, даже работает?
- Ну-у… Иногда.
- Ох… Так я и думал. Ты ведь, наверное, э-э, не взрослый? Обряд посвящения ещё не прошел, наверное?
- Это ты о выпускном экзамене?
Куки поперхнулся.
- Так у вас здесь есть школа?!
- Ну, есть. В ней вот и учился… учусь. - Хлюпик насупился. - А ты сам кто? Кочевник?
- Я-то? - Куки посмотрел на Хлюпика из-под прищуренных век. - Я каюкер. Знаешь, что это такое?
- Нет.
- Серьёзно?!
- Ты говоришь очень много непонятных слов, - сердито ответил Хлюпик. - Я их и не слышал никогда.
В глазах зеленовласого мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
- Скоро вам всем предстоит услышать и запомнить много новых слов, парень. Очень много…
- Почему это?
- Жизнь такая потому что…
- А чего делают каюкеры?
- Как что? Каюк!
- В смысле?
- В смысле - конец. Финиш. End. Понимаешь?
- Не-а…