Присмотревшись к нему, я понял, что он уже слегка поплыл. После пережитого потрясения и беготни по крышам крепкое гоблинское пиво подействовало быстро. Сам же я, не допив даже первую кружку, был трезвым и собранным. То, к чему я готовился и чего так ждал все это время, начиналось. Поэтому все происходящее я воспринимал только с одной точки зрения: как оно может помочь или помешать моим планам.
Я сказал:
- Прятался. Готовился. Обдумывал ситуацию.
- А как узнал, что Неклон умер?
- Лоскутер прислал квальбатроса. Кстати, он где сейчас?
- Лоскутер? - Большак откинулся на стуле, хмуря лоб и вспоминая. - Угу, тот старый эльф… Птичник, да? Он тебе навроде учителя? Кажется, он все на том же пустыре и живет. Так что ты теперь делать будешь, Джа?
Я уже обдумал все и решил, что Большак мне нужен. Поэтому я вновь наклонился к нему и внятно произнес, глядя прямо в мутные глаза Дитена Графопыла:
- Разберусь с Протектором. А ты мне поможешь.
Дитен отпрянул, сжавшись на стуле. Дверь "Дикого Мерина" распахнулась, и внутрь вошла аскетка.
2
Красивая была бы девка, если бы не такая тощая и высокая. Кожу да кости Ханум Арабески прятала под широким ярко-синим платьем, подол которого почти стелился по полу. Слева и справа от нее возникли две помощницы, пониже ростом и вооруженные дальше некуда. На поясах висели метательные кинжалы и дротики, а в руках каждая сжимала по короткой рапире. На поясе самой Ханум кинжалов с дротиками не было, только меч с длинным волнистым лезвием.
Шум в трактире вроде как стих, но ненадолго. Большинству присутствующих было, в общем, начхать, кому хозяин платит дань. Поэтому те, кто в первое мгновение обратили внимание на прибывших, тут же потеряли к ним интерес и отвернулись.
Арабески, ни на кого не глядя, зашагала к стойке, другие аскетки, звонко цокая каблуками, двинулись следом. Мы с Большаком смотрели, как они остановились у стойки, где Николопулос уже выставил три стакана и наполнил их - скорее всего, не пивом, а чем-то подороже и покрепче. Помощницы взяли стаканы и повернулись лицами к залу. Арабески небрежно навалилась на стойку локтями, склонилась к гоблину и что-то спросила. Николопулос заговорил в ответ.
- Договариваются, - проворчал Дитен. - Хорошо, хоть аскетки не вредный народ, даром что бабы. Эй, Джанки, ты что имел в виду, когда говорил, что хочешь спалить Дом? Я тебе помогать в этом деле не хочу, это ведь…
- Это ведь не твою семью перерезали протекторские прислужники, когда он к власти рвался, а? Не тебе в контрабандисты пришлось податься?.. - Мой голос, когда я начал говорить, помимо воли становился хриплым и угрожающим. - Не ты на самое дно попал - из баронов? Ты бароном никогда не был…
- Но ты ж преуспел, Джанки! - возразил он. - Ты ж неплохо зарабатывал, а? Я понимаю, почему Протектор с баронами Дэви расправился. Твой папаша после него главным претендентом на трон в Большом Доме был. Но потом, когда ты один остался, почему он тебя в покое не оставил?
- Долгое время он меня и не трогал. Но думаю, то, что сын барона Дэви остался жив, ему никогда не нравилось. После того как ты меня сдал и я из Кадиллиц скрылся, Неклон искал меня через Патину, вот по этой… - Я задрал рукав, демонстрируя ему метку. - Вот по этому пятну. А я ничего поделать не мог, потому что в магии секу не очень, а оружием хорошего колдуна не возьмешь. Но теперь… - Я хлопнул ладонью по столу так, что в кружках плеснулось пиво. - Теперь время пришло. И ты, Дитен, мне поможешь, ведь как ни крути, это ты меня ищейкам Неклона сдал и, значит, жизнь твоя принадлежит мне. Кто сейчас, кстати, в моем поместье живет?
Он пожал плечами:
- Этого не знаю. Но вряд ли такие хоромы брошены на произвол судьбы. Думаю, кто-нибудь из ближайших прислужников.
Он замолчал, потому что в кабаке внезапно воцарилась тишина. Арабески с гоблином у стойки, кажется, как раз столковались и, судя по довольному выражению на зеленой морде Николопулоса, к обоюдному удовлетворению. Оба они глянули на дверь, через которую в зал только что вошло новое действующее лицо.
Худощавый узкоглазый эльф, весь в черной коже, в черных полусапожках и с черной банданой на остроухой маленькой голове, был значительно выше ростом, чем большинство его сородичей, но все же ниже меня или аскетки. В одной его руке болталась короткая цепочка с плоскими грузиками на концах, а во второй зажато еще какое-то оружие, не то меч, не то сабля, но какой-то странной формы, чересчур кривое и неказистое.
- Самурай! - ахнул Графопыл и начал медленно сползать под стол. - Сам пришел…
Эльф-переросток, сделав несколько быстрых шагов, встал посреди помещения и огляделся. Двигался он стремительно и как-то порывисто, дергано. В каждом его жесте было напряжение, словно он из последних сил сдерживал себя. Кто-то еще проник в зал позади него и остановился в дверях.
- Николопулос! - громко зашипел эльф. - Аи, Николя, что это за шлюхи и о чем с ними толкуешь?!
Я вздрогнул, словно услышав эхо очень тихих шагов, что зазвучали в моей голове: топ… Топ… ТОП…
- Заткнись, Самурай! - рявкнула Арабески, в то время как обе ее подручные схватились за свои рапиры. - Чего тебе здесь надо? - Она медленно пошла к нему от стойки, за которой старый гоблин присел так, что остался виден только его колпак. - Хочешь поговорить? Здесь не место для разговора. Выйдем?
Ее помощницы тоже двинулись вперед, расходясь в разные стороны, чтобы оказаться по бокам от эльфа. Я с интересом наблюдал за их действиями, когда Самурай вдруг дернулся. Прозвучал короткий свист, и обе аскетки-подручные повалились навзничь. Их шеи перехлестывали тонкие цепочки. Арабески успела выхватить меч и прыгнула на эльфа, а тот вдруг развернулся к ней спиной и побежал прочь, одновременно швыряя свой странный меч.
Он вскочил на стол, оттолкнулся, дробно прогрохотал каблуками по стене и, взбежав чуть ли не до потолка, сделал кувырок. Его оружие, описав в воздухе несколько сложных петель, облетело весь зал и настигло Ханум сзади, вонзившись ей в затылок. Красивое, властное лицо Арабески исказилось, аскетка упала. Самурай уже стоял рядом с ней. Он успел нацепить на правую руку черную перчатку, из каждого пальца которой торчал тонкий ржавый коготь. Самурай наклонился, его рука несколько раз поднялась и опустилась со скребущим звуком.
Из-за стола я увидел, как вверх брызжет кровь. Эльф выпрямился, нервно кривя тонкие бледные губы, и все присутствующие в зале уставились на его забрызганное красным лицо.
- Аи, Николя! - завизжал Самурай, оборачиваясь. - Покажись!
Над стойкой возник сначала колпак, затем край толстых очковых дужек, но целиком гоблин показаться не осмелился. Вытаращенными глазами он уставился на эльфа. Тот, щерясь, смотрел на него. Я заметил, как подергивается щека Самурая.
- Самурай придет попозже, все обговорим, да? - пронзительно зашептал эльф. - Николя с Самураем останутся довольны друг другом?
Старый гоблин закивал, и колпак съехал ему на глаза.
- Отлично! - вскричал Самурай и пошел к двери, не забыв подобрать свой меч-бумеранг и содрать с шей аскеток цепочки. - Вперед, Батрак, тебя с Самураем еще ждут славные дела!
Услышав это, я уставился на дверь, впервые обратив внимание на того, кто появился в кабаке вслед за эльфом.
Гном по имени Батрак Зубчик стоял там, привалившись плечом к косяку. Он пристально смотрел на меня. Когда эльф поравнялся с ним, гном повернулся к нам спиной и что-то тихо произнес. Я увидел, как Самурай сбился с шага. Мгновение казалось, что сейчас он оглянется, но затем эльф принял какое-то решение, и оба соратника шагнули наружу. Дверь кабака захлопнулась.
- Узнал! - простонал Большак, все это время осторожно выглядывающий из-под стола. - Батрак тебя узнал. Ну все, Джа, теперь каюк…
- Идем, - приказал я, одной рукой швыряя монеты рядом с кружкой, а другой вытаскивая Дитена из-под стола. - Задний ход здесь есть? Этот ваш Самурай - натуральный псих, но умный псих. Они за подмогой пошли. Сейчас вернутся.
- Вверх надо, - решил Большак. - Заднего хода нет, но через окно со второго этажа можно попасть обратно к складам, а уж там выйти к центру.
Не обращая внимания больше ни на что, мы быстрым шагом двинулись вверх по лестнице, к узкой галерее, которая тянулась вдоль дверей, ведущих в комнаты второго этажа.
Старое поместье
1
До цирюльни Дитена мы добрались уже затемно. А проникли в нее с черного хода и очень тихо. В задней комнате Дитен зажег свечу и повалился в кресло, я же присел на край стола.
- Все, пропали, - пожаловался он. - Если Батрак и меня успел заметить… Они догадаются, куда мы пошли, и наведаются сюда. Тогда уж точно полный…
- Погоди плакать, - оборвал я. - Все только начинается. Мне сейчас надо будет в одно место сходить.
Большак всполошился:
- Ты куда?! Джа, я один оставаться теперь не хочу. Одного меня точно раскрошат! Самурай, ты ж видел, какой он?
Я подтвердил:
- Видел. Ты-то знаешь, мне всегда наплевать было, тролль, человек или орк. И против эльфов никогда ничего не имел, хотя многие из них, на наш человеческий взгляд, и со свихом. Но у этого Самурая в голове вообще вместо мозгов одна сплошная рана. Псих психом.
- Да, но дерется как? Я моргнуть не успел, как он трех аскеток покромсал. И одна из них - сама Арабески! А ты куда вообще собираешься, Джа? Уж не к лепреконам ли в гости?
- Пока нет, хотя до замка Джеды очередь скоро дойдет. Вообще-то надо будет старые связи наладить. Но сейчас хочу посмотреть, кто теперь в моем доме живет. Так что сиди здесь, Большак, и не рыпайся. Ключ мне дашь, а сам запрешься. Я скоро вернусь, понял?