- Забей, командир, - я поморщился. - Все равно ничего не изменить. Ты поступил, как должен был. А неудачи случаются у всех. И не надо себя хоронить. Я думаю, мы вырвемся.
Командир улыбнулся:
- Обязательно. Хотя интересно, за кем помимо нас охотятся дикари. Как думаешь?
- Не знаю. Может, пленники сбежали.
- Да. Такое может случиться, - он смахнул с лица налипший мусор и добавил: - Как отстреляешься, бросай пулемет в воду, на дне ил, дикари его не найдут. А потом за мной. Я ручей первым пересеку, прикрою тебя, а следом ты проскочишь.
- Понял.
Мы замолчали. Голоса дикарей, которых бес послал в погоню, приближались, и я прижал приклад пулемета к плечу.
Боялся ли я умереть? В тот момент мысли были о другом. Точнее, мне было все равно. Поэтому, наверное, и не боялся. Где‑то глубоко, конечно, имелось беспокойство и страх, но внешне я был спокоен.
- Движение! - подал голос Кольцо.
В самом деле, невдалеке шевельнулись кусты, мелькнуло тело человека в шкурах, и я открыл огонь.
Пулемет задергался, и первая очередь прошла выше дикаря. Зато вторая, рассекая ветки, ударила по кустарнику, и раздались крики боли. Попал. Не промазал. Однако радоваться было рано. Нас стали обходить, в воздухе замелькали дротики и стрелы, которые лесовики бросали наугад, а потом из кустарника вылетело что‑то круглое.
- Граната! - закричал командир и лицом я воткнулся в грунт.
Бах! Граната, которую дикари, скорее всего, добыли в Алексеевской республике как трофей, упала на пологий берег, скатилась в воду, взорвалась и окатила нас холодной водой.
- В атаку! - на русском языке погнал своих бойцов в бой вражеский вожак.
Наверное, лесовики думали, что граната нас прикончила или поранила, но они ошибались. Пулемет, посылая в дикарей длинные очереди, забился в руках, а рядом был Кольцо, который меня прикрывал.
Лента закончилась быстро. Однако в РД Рика были запасные, и я перезарядился. Только сделал это, как появилась новая цель. Петляя между деревьями, к нам приближался саблезуб. Бес вызвал мутанта, и он рванулся к цели. Еще пара секунд и нам конец. Но пуля быстрее зверя, пусть даже такого сильного и ловкого.
Пули, выбивая из деревьев щепки, прошли мимо. Однако я не отпускал спусковой крючок, продолжал вытягивать очередь на саблезуба и все‑таки достал его. Тяжелые стальные шмели поразили тело мутанта и он, перекувыркнувшись через себя, рухнул в паре метров от Кольца. Командир приподнялся и выстрелил ему в череп, который не выдержал и раскололся.
Кажется, пока все складывалось неплохо. Но на этом моменте наши успехи закончились. Вражеский лучник послал в командира стрелу, и она вонзилась ему в грудь. Кольцо упал, а я в очередной раз сменил ленту и подполз к нему.
На губах повольника были кровавые пузыри, и он не мог подняться. Все, на что его хватило, прошептать:
- Беги… Спасайся…
Я не герой и хотел жить. Кольцо не спасти, на это у меня нет сил. И позицию долго не удержать. Дикари, наверняка, уже форсировали ручей в других местах и скоро отрежут путь к отступлению. Поэтому я вложил в слабеющую руку командира гранату, и он выдернул чеку, а затем приложил Ф-1 к голове. Это смерть с гарантией и лучше умереть, чем попасть в плен к бесу.
- Беги… - снова прошептал Кольцо.
Поднявшись, я дал в сторону противника длинную очередь. После чего развернулся, бросил пулемет в ручей и метнулся в холодную воду. Быстро выбрался на противоположный берег и нырнул в кусты.
- Ату!!! - прокричал позади вожак дикарей.
- Гони его! Гони! - вторил ему другой голос.
- Не дать повольнику уйти! - тут же вклинился третий.
- Лови! - следом четвертый.
На меня началась охота, и я доверился инстинктам. Шансов на спасение немного, но они имелись.
18
Далеко убежать не получилось. Сначала остановился. Потом упал. Снова поднялся и пошел. Голоса врагов звучали все ближе, и они заставляли меня выжимать из организма последние резервы. Но вскоре я снова замер на месте, привалился к стволу крупного старого дуба и приготовился подороже продать свою жизнь. Сил не было. Совсем. После встречи с бесом никак не мог придти в себя, а потом еще Мишу на себе тащил, едва не надорвался, и прикрывал отступление повольников. Все одно к одному и вот закономерный итог - укатали сивку крутые горки. Печально, но факт. Видимо, придется погибнуть в расцвете сил.
Несмотря на холод, руки вспотели. Автомат скользил в руках, и на душе было очень тоскливо. Так сильно, что хотелось закричать, и я открыл рот. Только пересохшее горло не позволило сорваться. Поэтому я крепче, до скрежета, стиснул зубы и подумал:
"Подходите, гады! Сейчас я умою вас кровью! Надолго меня запомните, дикари чертовы, и будете вспоминать возле своих племенных костров, как погиб Олег Курбатов!"
Однако произошло нечто странное. Дикари, которые мчались по моим следам, неожиданно свернули в сторону. Они не добежали всего сорок - пятьдесят метров, и я этого не понял. В чем причина столь резкого маневра? А спустя несколько минут услышал перестрелку. Кто‑то отстреливался от дикарей из пистолета - и это не повольники, у которых есть автоматическое оружие и гранаты. Значит, внимание преследователей привлек кто‑то другой.
Дикари кричали, и в голосах лесовиков, которые разносились по осеннему лесу, я уловил ярость и злобу. Они понесли потери и звали на помощь своих соплеменников. Бой не стихал, неведомый боец с пистолетом стрелял редко, но метко, и не подпускал врага. Мне это только на руку и, решив, что преследователи налетели на тех, кого искали изначально, я сделал пару глотков воды, промочил горло и немного оклемался. После чего посмотрел на хмурые небеса и прошептал:
- Благодарю.
Сказав это, я ни к кому конкретно не обращался, потому что не особо верю в бога или богов. После чего, снова собрав все силы, двинулся дальше.
Я не знал, кого искали наши враги. Мне было все равно и в тот момент хотелось только одного - добраться до спасительного болота у реки, найти тропку, по которой Федор выводил разведку повольников, отсидеться в укромном месте, на островке посреди топей, и восстановить силы. А потом форсировать Тихую и выйти к крепости, где сухо и безопасно. Желания простые и естественные. Но добраться до болота без приключений не получилось.
Примерно через десять минут выстрелы и крики стихли. Лес затаился, и я спустился в узкий неприметный овраг. До окраины болот еще пара километров, до наступления темноты должен дойти. Немного времени в запасе было и, скинув рюкзак, я присел на него и постарался успокоиться. Страх - самый главный враг беглеца. Так говорил Миша, и он был прав. Поэтому пять минут отдыха, а потом нужно вставать и двигаться…
Рядом хрустнула ветка, и я направил в сторону звука ствол автомата. Практически сразу опять хруст и стон. Я приподнялся и лег на склон оврага. Звуки не исчезали. Они становились ближе, и вскоре по склону скатился человек.
Присмотрелся. Это женщина. Молодая коротко стриженая брюнетка, не старше двадцати лет. Она была ранена, на груди расплывалось темное кровавое пятно. Одета незнакомка в зеленый пятнистый маскхалат. Такую одежду в Каменецком княжестве не носили, и это явно какая‑то униформа. На левом рукаве грязный шеврон - расправивший крылья черный орел на фоне трех скал с заснеженными пиками, а внизу красная звезда. На поясе у женщины широкий ремень и пустая кобура, а на ногах высокие армейские ботинки. И на этом все. Ни рюкзака, ни оружия, ни кинжала. Внешность определить сложно, ибо лицо в потных грязных разводах.
Взгляд девушки был затуманен, но как только я шевельнулся, она меня заметила и резко дернулась. Незнакомка попробовала встать, однако у нее ничего не вышло. Она перекатилась набок, застонала от боли и я услышал:
- Добей меня, дикарь… Добей… Чего ты ждешь… Будь человеком… Не дай сдохнуть в лапах демона…
Я присел рядом с девушкой, а она посмотрела на меня, и я отметил, что у нее зеленые глаза. Красивые. Чувственные и пленительные. Несмотря на поволоку от усталости. Только из‑за таких глаз можно влюбиться в незнакомку. Это я отметил машинально и спросил девушку:
- Кто ты?
Она помедлила и выдохнула:
- Ты не дикарь… Повольник?
- Так и есть, - согласился я и повторил вопрос: - Кто ты?
- Ефрейтор Жарова… Спецгруппа "Сова"… Радист…
- А по имени?
- Вера.
- Тебя надо перевязать.
- Нет… - она качнула головой. - Крови много потеряла… Я знаю, о чем говорю… Послушай… Ты должен мне помочь…
- Помогу, обязательно. Только перевяжу.
Странное дело. Мне не было жаль своего командира, который остался с гранатой перед наступающими дикарями. И я не спешил на выручку одинокому стрелку с пистолетом. Но девушку было жаль. Настолько, что я был готов тащить ее с собой. Что это - мужской инстинкт, побуждающий самца спасать продолжательницу рода, пусть даже ценой собственной жизни вопреки здравому смыслу? Возможно.
Я достал индивидуальный пакет и потянулся к комбинезону Жаровой, чтобы обнажить рану и наложить повязку. Однако она оттолкнула мою руку и прошипела:
- Нет! Не смей!
- Ты чего? Успокойся.
- Дурак… Я уже сказала - мне не выкарабкаться… Не лезь… Сейчас дернешь и ткань освободит рану… Кровь пойдет быстрее и я потеряю сознание… А мне… Мне и так плохо… Только на "медовой смолке" держусь… Тонкая нитка между жизнью и смертью… Слушай меня, повольник… Запомни, что скажу… Прошу тебя… Умоляю… Есть вещи, которые важнее жизни… Твоей или моей… Без разницы…
- Ладно, - я кивнул. - Говори, что хотела.