- Мое королевство - Хонсе-Бир, а не только Вангард, - ответил он. - Я утверждаю, что претензии Эйдриана на трон не имеют под собой никаких оснований, и буду сражаться с ним, пока один из нас не погибнет.
Произнеся последние слова, принц невольно обратил взгляд на Пони и вздрогнул, возможно только теперь осознав, к кому они обращены.
Та, однако, постаралась разрядить возникшее напряжение.
- Я буду сражаться рядом с тобой, - заявила она.
- Тогда давайте начнем разрабатывать план наших действий, - предложил Мидалис.
- Тол'алфар Белли'мар Джуравиль уже перешел к действию, - сообщила Пони. - Его лазутчики рыщут по Хонсе-Биру. В этой борьбе за твое королевство у нас будет одно бесспорное преимущество - своевременное получение сведений.
Она посмотрела на Альюмета, и неожиданная усмешка искривила ее губы.
- Мне хотелось бы побольше услышать от тебя о Пирет Данкард, мой добрый капитан. Возьми меня в море и покажи, в каком направлении находится эта крепость.
- Что это ты задумала? - встревоженно спросил Смотритель.
На губах женщины продолжала играть недобрая улыбка.
- Что я задумала? Все очень просто. Мы должны отыскивать нитки, торчащие из покрова, который Эйдриан пытается накинуть на страну, и вытягивать их, пока вся ткань не развалится.
Город, казалось, был защищен лучше некуда. По улицам постоянно маршировали солдаты, на стенах вышагивали караульные. Во всех стратегически важных точках строились новые укрепления, устанавливались катапульты и баллисты.
Эйдриан не мог сдержать улыбки, когда скакал по улицам укрощенного Палмариса под восторженные выкрики солдат и горожан.
- Маркало проделал прекрасную работу, - заметила Садья.
Не отвечая, король продолжал оглядываться по сторонам; охваченный кипучей деятельностью Палмарис стал похожим на пчелиный улей.
Он остановился на большой площади перед аббатством Сент-Прешес, где офицеры тут же начали выстраивать солдат ровными рядами.
Двери аббатства распахнулись, и появился Маркало Де'Уннеро в сопровождении дюжины монахов. Он остановился перед королем, который уже успел спешиться.
- С возвращением в принадлежащий тебе город, король Эйдриан, - заговорил Де'Уннеро, когда смолкли приветственные крики горожан, собравшихся вокруг площади. - Могу тебя заверить, в Палмарисе царят мир и спокойствие. Солдаты гарнизона уже привели в порядок крепостные стены и другие защитные сооружения. Если враги решатся напасть на город, они обнаружат, что Палмарис превратился в несокрушимую крепость.
- Есть известия от герцога Каласа? - осведомился Эйдриан.
- Согласно последним сведениям, он приближается к Сент-Гвендолин. Его армия уже возросла в несколько раз. Новые рекруты сбегаются со всех сторон, стремясь разделить с королем Эйдрианом его триумф.
Эйдриан с видом полного удовлетворения посмотрел на певицу, которая просияла, услышав столь благоприятные новости.
- А как обстоят дела в церкви? - спросил король.
- Когда нам подчинится Сент-Гвендолин, останутся лишь два оказывающих сопротивление аббатства: Санта-Мер-Абель и Сент-Бельфур в Вангарде.
Отвечая, монах смотрел не столько на короля, сколько на Садью. Женщина не сводила с Эйдриана взгляда, прочесть смысл которого не составляло труда.
Король заметил, как вытянулась физиономия Де'Уннеро, заметившего выражение лица певицы, и спросил, сочтя разумным его отвлечь:
- Герцог Калас повернет на Санта-Мер-Абель, как только Сент-Гвендолин окажется в наших руках?
Монах посмотрел на него с таким видом, словно с трудом возвращался к действительности.
- Д-да, разумеется, - запинаясь ответил он. - Как и было… решено ранее.
И тут же его взгляд снова метнулся к Садье.
- Имеет смысл продолжить разговор в более уютной обстановке… Дайте солдатам, - продолжал Эйдриан, обращаясь к офицерам, - пару дней на отдых, а потом пусть включаются в работу. Я отправлюсь в путь с наступлением весны и хочу оставить город в таком состоянии, чтобы никакой Мидалис был ему не страшен. Мы с герцогом Каласом встретимся на юге и вместе предпримем марш на Санта-Мер-Абель.
Снова переведя взгляд на Де'Уннеро, он не упустил случая еще раз упомянуть о том, чего тот так страстно домогался.
- Либо отец-настоятель Фио Бурэй откроет нам ворота, либо мы разнесем их на куски.
Спустя недолгое время двое мужчин уже сидели в маленькой уютной комнате. Садья хотела присоединиться к ним, но король предложил ей отправиться в Чейзвинд Мэнор, где она сможет хорошенько отдохнуть. Певица попыталась возражать, но Эйдриан решительно дал ей понять, что это не обсуждается.
Итак, они остались одни. Король откинулся в удобном кресле, остро ощущая, что Де'Уннеро напряжен, зол, но одновременно одержим честолюбивыми замыслами.
- Я начал обучать около восьмидесяти новых монахов, - заговорил он, расхаживая взад и вперед перед горящим камином. - Думаю, в процессе этой войны число монахов уменьшится более чем вдвое. Хочу пополнить их ряды как можно быстрее, причем имеет смысл с самого начала обучать новых адептов обращению с магическими камнями. Когда дело дойдет до схватки с братьями Санта-Мер-Абель, нам будет что им противопоставить.
- Прекрасная мысль, - отозвался Эйдриан. - То же можно сказать и про меры, предпринятые тобой по укреплению обороны города. Мы вместе пойдем на Санта-Мер-Абель, и, если понадобится, я сам взломаю эти их знаменитые ворота. Хотя, может, до подобного и не дойдет. Возможно, удастся убедить Браумина послужить моим посланником, даже если для этого придется снова завладеть его телом.
Молодой король заметил тень, внезапно набежавшую на лицо Де'Уннеро.
- Ты убил его, - скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией произнес он.
- Нет, Браумин Херд сбежал. Ему помог друг, для которого это обернулось потерей собственной свободы.
- Друг?
- Роджер He-Запрешь, задушевный приятель твоей матушки, - ответил монах. - Я бросил его в темницу. Скорее всего, он уже мертв, а если нет, то страстно желает этого.
Покачав головой, Эйдриан постарался - впрочем, тщетно - скрыть охватившую его ярость.
- Хотя вообще-то он еще может нам пригодиться. Когда-то этот Роджер был бароном Палмариса, и его можно использовать в тех же целях, что и аббата Браумина. Кроме того, ему известно местонахождение нашего самого опасного врага - той, которой ты позволил покинуть Урсал.
Плохо скрытый язвительный сарказм в голосе Де'Уннеро заставил молодого короля улыбнуться.
- Если самым опасным нашим врагом ты считаешь мою мать, то особому риску, смею заверить, мы не подвергнемся.
- Незадолго до нашего появления в Палмарисе она покинула город и отправилась на север. Скорее всего, в Дундалис, - продолжал монах. - Однако, по моему глубокому убеждению, там ее уже нет. Она на пути к Мидалису.
- Ну и пусть себе; мне только меньше хлопот, не будет здесь болтаться под ногами.
- Не забывай, народ ее любит, - предостерег короля Де'Уннеро. - Неразумно сбрасывать Джилсепони со счетов. Она прекрасно владеет и мечом, и магией.
- Я убил того, кто обучал мою мать, - сказал Эйдриан.
- Ее учил Элбрайн, а его убил я, - возразил монах.
- Ну, значит, я убил того, кто учил моего отца.
- Надо понимать так, что ты разыскал госпожу Дасслеронд и ее народец? - спросил Де'Уннеро.
- Тол'алфар больше не угрожают моей власти - те, которые уцелели.
Де'Уннеро устремил на своего короля долгий, пристальный взгляд, в котором светилось искреннее восхищение.
- Тем не менее, - сказал он, - следует принимать всерьез Джилсепони и Мидалиса.
- Я так и делаю, - заверил его Эйдриан. - Однако считаю, что на пути к овладению южной частью королевства у нас одно препятствие - Санта-Мер-Абель. Уверен, братья будут стоять твердо, но, самое малое, мы сумеем нанести им серьезный урон, деморализуем их и не позволим носа высунуть из-за монастырских стен. Если Мидалис настолько глуп, чтобы все же выступить против нас, от Санта-Мер-Абель ему будет мало толку. Уж неделю-то твой Палмарис выстоит против него, а за это время мы по заливу перебросим сюда армию и под корень уничтожим род Урсалов.
- Можешь не сомневаться, - заверил Эйдриана монах. - У нас несколько тысяч воинов, а вся магия, которой располагает Мидалис, заключена в умении твоей матери.
- А если Мидалис не появится, мы займем выжидательную позицию и выступим на север только после того, как покончим с Санта-Мер-Абель. Может, даже подождем до весны следующего года, прежде чем начать завершающий поход. Тогда вся южная часть королевства уже будет в нашей власти, и Бехрен мы крепко зажмем в кулаке. Пусть себе Мидалис прячется среди высоких деревьев. Конец один, что так, что эдак.
- Это с самого начала было ясно.
Де'Уннеро наконец перестал расхаживать взад-вперед и остановился перед Эйдрианом, глядя прямо ему в лицо.
- Совсем скоро ты станешь во главе абеликанской церкви, - сказал король.
- Я уже, можно считать, сделал это, - с вызовом заявил монах. - Санта-Мер-Абель ныне в полной изоляции; ни одно южное аббатство не поддерживает более Фио Бурэя. Он обречен, хотя Санта-Мер-Абель еще и не пало.
- В таком случае, приветствую тебя, отец-настоятель Де'Уннеро, - улыбнулся Эйдриан. - Может, стоит провести официальную церемонию возведения тебя в эту должность еще до похода на Санта-Мер-Абель?
Монах слегка задумался, после чего решительно кивнул.
- Расскажи мне, какой ты видишь подвластную себе новую церковь. Насколько я понимаю, ты не поддерживаешь канонизации святого Эвелина.
- Нет, разумеется.