- И аббата Олина.
- Скорее всего.
- Но чем это все закончится? Неужели аббат осмелится затеять войну с тогайру, даже не закончив наводить порядок в Бехрене? Разве всего несколько недель назад Маду Ваадан в своем собственном дворце не провозгласил, что мы союзники?
- Неизвестно, насколько обоснованны наши опасения, - пожал плечами мистик. - Может, как утверждает посланец, это и впрямь всего лишь визит вежливости. - Не успел он договорить, как войско ятола пришло в движение, перестраиваясь по ходу фронтом, словно готовясь к атаке. - Может, правители Хасинты просто тебя проверяют. Без сомнения, намерения у аббата Олина самые хищнические, а раз так, он, конечно, хочет, чтобы Дариан-Дариалл вернулся к Бехрену.
- Мы однажды уже выстояли против бехренцев, - последовал решительный ответ.
Однако Астамир, хорошо знавший Бринн, понял, что ее решимость была скорее вынужденной.
- Отступление бехренцев объяснялось не столько тем, что ты одержала над ними верх, сколько падением Чезру Эакима Дуана, - возразил он. - Долго бы ты продержалась, если бы Хасинта не отозвала войска?
- Верно, - не стала спорить тогайранка. - А теперь они еще сильнее - с ними монахи с магическими камнями и солдаты с севера.
Она помолчала, задумавшись.
- Неужели я совершила ошибку, поверив Маду Ваадану?
- Ты не могла предугадать, каковы будут истинные намерения аббата Олина, - заметил мистик.
От основной массы бехренцев отделилась новая группа всадников; на этот раз в центре ее виднелась знакомая фигура ятола Де Хаммана.
- Бринн Дариель! - крикнул он, достигнув ворот. - Как понимать твои слова? Разве мы не сражались на одной стороне против Гайсана Бардоха и этого пса Перидана? Разве не ты своим замечательным мечом отсекла голову ненавистному Бардоху?
- Твоя правда, ятол, мы были союзниками, - ответила тогайранка. - Именно поэтому я в недоумении, видя у ворот города армию Хасинты.
- Не на людях, - прошептал Астамир, незаметно коснувшись ее руки.
Бринн сделала Де Хамману знак подождать, в сопровождении мистика спустилась по лестнице и вышла навстречу всадникам через потайной лаз недалеко от ворот.
Астамир обратил внимание на то, что при их приближении Де Хамман не спешился.
- Но ведь мы по-прежнему союзники? - спросил ятол с высоты своего скакуна. - Несмотря на кое-какие имеющиеся между нами разногласия, ятол Ваадан считает Бринн Дариель свои другом.
- А что думает по этому поводу аббат Олин? - осведомилась тогайранка, и мистик снова прикоснулся к ее руке.
- Мы не меньше вас самих обеспокоены состоянием дел в Бехрене, - быстро сказал он, чтобы не дать разгореться зарождающейся враждебности. - Вы нанесли столь быстрый и решительный удар по Авру Изе, что мы до сих пор теряемся в догадках, как это вам удалось.
- Ятол Ваадан старается возродить единство Бехрена. Тебя это удивляет, Джеста Ту? - Де Хамман рассерженно воззрился на тогайранку. - Аббат Олин, заключивший с Бехреном союз, помогает нам в этом. Мы считали, что Бринн Дариель и Тогай тоже являются нашими союзниками.
- Так оно и есть, если ваша цель возродить свою страну, вернуть Бехрену мир и спокойствие, - сказала Бринн.
- Мы стремимся именно к этому.
- Тогда союзу между нашими народами ничто не угрожает.
- В таком случае я распоряжусь, чтобы мои командиры начали вводить в город усталых солдат, - с натянутой улыбкой произнес ятол.
- Разумеется - по четыре десятка человек, я ничего не имею против.
Де Хамман мгновенно помрачнел.
- Ни о чем подобном не упоминается в соглашении, по которому Дариан отошел тебе.
- Это соглашение касается торговли и возможности мудрецов посещать скрипторий. Я не считаю, что оно распространяется на армию, пришедшую под стены моего города.
- Даже на армию союзников?
- На любую армию, если она не подчиняется власти Тогая.
- Расторжение договора будет на твоей совести, Бринн Дариель, - предостерег ее ятол. - Мы пришли как друзья…
- В таком случае отпусти большую часть солдат, - перебила она Де Хаммана. - Пусть возвращаются в Хасинту, а ты и несколько командиров можете войти в город. Я уже сказала, что не желаю впускать в Дариан-Дариалл чужеземную армию, даже учитывая твои заверения, что она явилась сюда с дружественным визитом. Как думаешь, ятол Ваадан хотел бы, чтобы во главе десяти тысяч тогайру я вошла в Хасинту? И нет особой разницы, под каким предлогом я бы вздумала это сделать.
- Чужеземную армию, - раздраженно повторил ятол Де Хамман. - Очень многие в Дариане вряд ли сочтут бехренскую армию чужеземной!
- Вполне возможно, - ответила тогайранка, слегка отступая назад. - Только вот армия эта далеко не бехренская. А город этот называется Дариан-Дариалл, и по соглашению с ятолом Вааданом принадлежит он Тогаю.
- Много ли стоит соглашение, заключенное под давлением?
- Это был выбор со стороны ятола Ваадана, при каких бы обстоятельствах соглашение ни заключалось.
- Выбор… - Де Хамман повернулся и посмотрел на свою армию. - Любопытное ты нашла слово.
Он снова вперил в Бринн взгляд из-под насупленных бровей.
- Наши народы стоят на крутом обрыве, и чем это кончится, зависит от выбора, который сделают их предводители. На таком же крутом обрыве, как тот, что на краю плато, разделяющем Бехрен и тогайские степи, - и тебе, Тогайский Дракон, надо определиться, на какой ты стороне.
Ятол сидел в седле, возвышаясь над женщиной, величественно скрестив на груди руки, и вся его поза выражала несокрушимую уверенность.
- Смотри не ошибись, делая выбор.
- Я его уже сделала.
Астамир мысленно похвалил подругу за решимость и за то, как она вела себя с высокомерным Де Хамманом. Подумать только! Всего несколько недель назад, когда ятол Перидан прогнал его до самой Хасинты, этот человек выглядел жалким и сломленным, а теперь, поди ты, - самоуверенный предводитель армии, стремительно наступающей по пескам пустыни.
Он очень опасен сейчас, понимал мистик. Потому что Де Хамман, конечно, осознавал, что маячившее перед ним сражение - если он предпочтет сражение - будет самым трудным со времени падения Перидана и Гайсана Бардоха. Неужели он успел проникнуться такой самоуверенностью, что в самом деле предпримет подобную попытку?
Или, добиваясь своего, поищет способ полегче?
Эта мысль заставила взгляд Астамира заметаться из стороны в сторону, внимательно ощупывая всех, кто сопровождал ятола. И поэтому он ничуть не удивился, когда спустя несколько мгновений Де Хамман подал своим людям знак возвращаться и один из них как бы невзначай приподнял край попоны, наброшенной на седло.
Инстинктивно, за мгновение до того, как уловил легкий шелест, мистик с силой оттолкнул Бринн, сбив ее с ног. Тогайранка возмущенно вскрикнула, а Астамир почувствовал острую боль: в его предплечье вонзилась стрела, выпущенная из арбалета - оружия, широко распространенного у монахов церкви Абеля. Не обращая на нее внимания, мистик метнулся вперед и в прыжке высоко вскинул ногу. Пытаясь задержать его, всадник натянул поводья, и конь с протестующим ржанием поднялся на дыбы, но пятка Астамира, врезавшись в живот вооруженного арбалетом, сбросила бехренца на землю, а сам мистик, успев перехватить поводья, занял его место в седле.
Яростно стегнув коня, ятол Де Хамман пустил его в галоп, выкрикивая:
- Нападение! На нас напали!
Его свита понеслась следом - все, кроме троих, бросившихся на Астамира и Бринн.
Тогайранка молниеносным движением выхватила Пляшущий Огонь, воспламенила клинок и ткнула его в морду приблизившегося коня одного из нападавших. Скакун встал на дыбы, а Бринн метнулась в сторону, укрывшись за ним от второго надвигавшегося на нее всадника. Вынужденный удерживать испуганное животное, тот не сумел должным образом оценить маневр тогайранки и тут же получил удар мечом в бок. Он взвыл от боли, и конь рванулся вперед, сбросив седока.
Преграда между Бринн и приближающимся к ней вторым всадником исчезла.
Развернув коня, Астамир увидел мчащегося на него с копьем наперевес всадника. Мистик слегка отклонился, и копье проскользнуло между его левой рукой и телом. Джеста Ту словно клещами сжал его древко под мышкой.
Нападавший, продолжая одной рукой удерживать копье, попытался другой рукой нанести Астамиру удар в голову, но в ответ сам получил столь мощный удар, что вылетел из стремян и свалился на песок.
С упорством, достойным лучшего применения, бехренец вскочил на ноги, намереваясь расправиться с обидчиком. Мистик, перехватив копье, метнул его в противника, поразив того в грудь. Переключив внимание на выбитого из седла арбалетчика, Астамир направил коня в его сторону, но тот, не выказав ни малейшего желания оспаривать преимущества Джеста Ту в открытом бою, хлестнув скакуна, сломя голову помчался вдогонку за улепетывающими Де Хамманом и его свитой.
Круто развернувшись, мистик увидел Бринн, защищавшуюся от занесенного над ней всадником копья. Но ему даже не пришлось спешить к ней на помощь: на бехренца со стены Дариан-Дариалла обрушился град стрел. Не менее дюжины из них достигли цели, поразив и всадника, и скакуна под ним. Тогайранка поймала рукой поводья и заставила освободившегося от наездника коня остановиться, нашептывая ему на ухо успокаивающие слова.
В этот момент армия ятола Де Хаммана пошла в атаку на Дариан-Дариалл.
Затрубили рога, призывая защитников города изготовиться к бою.
- Недолго же продолжался мир, - заметила Бринн и вместе с Астамиром вернулась под защиту городских стен.
Бехренцы быстро приближались. Тогайранка подала знак сигнальщику. Тот поднял большое зеркало и послал отраженный им солнечный луч в сторону плато.