Они мялись, не находя слов, чтоб объяснить. Бежать? Но куда? Они понятия не имели, что за пределами замка. Во всем мире для них существовала только их деревня, а в какой стороне она находится, они не знали. И никто не мог им об этом сказать, потому что клочок земли, бывший для них всем миром, оказался слишком ничтожен, и вокруг них были такие же растерявшиеся, отупевшие, вырванные из своих деревень в лесу или в горах. Страх перед неизвестностью останавливал их, страх, свойственный большинству крестьян, но как рассказать об этом? Они и слов-то таких не знали. Они и теперь не знали, куда они идут, куда их ведут. Все вокруг было чужое. Они могли полагаться лишь на этого человека, невесть откуда взявшегося и потянувшего их за собой, и, положившись на него, они верили в него, как в Бога, - слепо и не рассуждая. Когда он говорил: "Пойду дорогу разведаю" - и уходил, чаща наполнялась зверями, оборотнями и орденскими латниками, и они цепенели от ужаса - вдруг не вернется? Вдруг они останутся одни? Здесь! Иногда он уходил не сказавшись, пока они спали, и, проснувшись, они молча смотрели друг на друга, не в силах поверить в свое несчастье. Но он возвращался и не бросал их - как же ему не верить?
Несмотря на его добродушие и общительность, они ничего о нем не узнали. Он мог часами распространяться о свойствах какой-нибудь травки - эта вот хорошо останавливает кровь, та - способна отбить нюх у любого зверя, у собаки, скажем, уж верьте, испробовано, - но при этом ни словом не упомянуть о себе. Странник не сказал им даже своего прозвища, они называли его "Ты", и все. Они ничего не знали о нем и не спрашивали, отчасти по пословице: "Не задавай вопросов, не услышишь лжи", отчасти потому, что оба были нелюбопытны. Только однажды более решительный Имро прямо спросил его:
- Скажи, ты - вор?
- В некотором роде, - отозвался тот.
Имро ответа не понял, но переспрашивать не решился.
Странник тоже к ним присматривался. Они были одних с ним лет, оба - здоровые, крепкие парни, почему же им всегда нужен был кто-нибудь, кто бы их вел, защищал, отдавал приказы? Мужики, деревня? Вон Нигрин тоже мужик, однако ах как себе на уме, никогда своего не упустит и ни с какой стороны к нему не подъедешь. Кстати, неплохо было бы сейчас зайти к Нигрину, подкормиться как следует и заодно оставить там обоих парней. Но Нигрин в другой стороне… Ну ладно. И все же - почему столько людей несчастно, когда никто, кроме них, в этом не виноват? Всегда можно найти выход, нужно только искать…
А вот о кормежке следует подумать. Сам-то он всегда мог прокормиться в лесу, даже и не охотясь, - грибами, которых было полно, ягодами, дикими яблоками, орехами - да мало ли что можно найти в лесу об это время, пропадет только ленивый! Но вдруг парням этого всего не хватит? Они хоть и не толстые, а все же не такие, как Странник. Однако они не жаловались, видно, в замке их кормили не слишком обильно. И, кроме того, они ловили рыбу. Это уж было занятие для Коля с Имро. Странник сидел на берегу. В такие минуты он позволял себе снять сапоги, растереть усталые ноги, размять ступни. Смотрел, как ребята управляются. Они именно управлялись, движения их были уверенны, ничего жалкого в них не оставалось, они казались ловкими, даже Коль-недотепа. Им было весело на ловле, они смеялись. В эти мгновения Странник даже начинал опасаться их, что было для него высшей формой уважения к человеку. Мечом они действовали как острогой, и лазутчик бессознательно сжимал рукоять своего кинжала. Потом, нанизав пойманную рыбу на прутья, рассаживались у костра. Спорили о достоинствах речной рыбы относительно морской, замечали, что недурно сейчас выпить чего-нибудь покрепче воды, - впрочем, ни Имро, ни Коль ничего крепче пива и не пробовали.
Тем же мечом-острогой они через несколько дней пути разломали свои ошейники, и теперь из знаков рабского состояния остались лишь стриженые - не как у свободных - головы.
- Ничего, - утешал их Странник, - волосы - не ноги, срежешь - отрастут, скоро будете лохматые, как я.
И начинались обычные разговоры. Рассказывал, как правило, Имро, Коль слушал и поддакивал. То, что они вдвоем убили человека, совсем не отразилось на их сугубо мирном обличии - то ли для них это была разновидность работы, то ли ответственность за убийство они переложили на Странника, как и ответственность за свои судьбы. И бог с этим, он и так достаточно принял на себя, и разве не на его плечах, если вспомнить слова Нигрина, держалось королевство? Тем более что теперь, когда в сапоге лежала не только печать, но и кольцо с солнцем, эти слова звучали правдоподобно.
В последние дни Коль и Имро вспоминали больше не плен, а свою деревню, родных - не всех же их захватили, кое-кто уцелел, знать бы, кто жив, кто умер, и цел ли дом, где родился? Странник слушал их равнодушно, правда, никак того не выказывая. "Родной дом", "отец", "мать", "близкие" - все это ничего не затрагивало в его душе. Он молчал, и голоса Имро и Коля замирали сами собой.
Они не спрашивали уже, как в начале: "А вдруг нас найдут, догонят?" - чтобы воспрянуть духом от короткого: "Пусть попробуют". Их охватывала тоска. Все идут, идут, днем и ночью идут, а дома все не видать. Они замолкали - Имро, растянувшись на животе, подперев подбородок кулаками, Коль, обхвативший руками опущенную голову, а напротив них Странник, лежа на боку, смотрел в костер, где огонь и дым мешались, как рыжие и седые пряди, и думал, что и лес имеет границы.
- Скажи, а кроме леса мы где-нибудь будем идти? Где-то же должны быть деревни, замки? - спрашивал Имро скорее от тоски, чем из любопытства.
- Замки, - повторял Коль с опасением.
- Не спешите, парни, всему свое время.
- В лесу как-то тошно…
- Что, в Белфрате лучше было?
- Нет, что ты!
- То-то же.
Однажды, выйдя немного вперед, он тут же вернулся и сказал:
- А ну, давайте сюда.
Они осторожно приблизились, обойдя заросли дикой малины, и увидели необычайно гладкую и широкую полосу земли, которая, - куда ни гляди, - ни спереди, ни сзади конца не имела. Имро ступил на нее босой ногой. Земля была теплой и твердой, как камень.
- Что, парни, не видели еще такой дороги? И не увидите больше. Одна во всем королевстве и есть. И лет ей - не одна сотня.
Рядом с дорогой росло сухое дерево. К стволу его были прибиты углом друг к другу две потемневшие доски, образовывавшие навес, а под ними - маленькая фигурка Девы Марии - Хранительницы путей. Странник перекрестился перед ней, Имро с Колем последовали его примеру.
- А теперь смотрите и слушайте. Да не на меня смотрите, на дорогу. Если идти туда, где холм, то сегодня же к закату вы попадете в богатый город Вильман. А если отправиться в другую сторону и никуда не сворачивать по пути, то через много дней и ночей можно дойти до Арвена, столицы нашего королевства, а оттуда, если идти все время к северу по берегу моря - и до вашей деревни. Но я вам советую не ходить прямо туда, а зайти сперва в Вильман.
- А ты разве с нами дальше не пойдешь?
- Погоди, я еще не кончил Теперь можете взглянуть и на меня. - В руках он держал нечто сияющее, между пальцами горели и переливались на солнце разно цветные огни.
- Что это?
Странник щелкнул по сверкающей поверхности, и она зазвенела.
- Это золото, Имро. - Он протянул чашу Колю. - Возьми и положи в свой мешок.
- Ты отдаешь ее нам? Совсем?
- Дай договорить. Как придете в Вильман, сразу идите в гетто - вам покажут. Там найдете лавку ростовщика Менассе - не спутайте! Никто другой во всем городе эту чашу у вас не купит, сразу скажут - краденая. А Менассе даст вам столько денег, что на всю жизнь хватит.
- А вдруг и он…
- Сошлитесь на меня. - Он задумался на мгновение. - Скажете: "От одного рыжего странника". Он поймет. О деньгах никому не рассказывайте - облапошат. Одни в Арвен не ходите - ограбят. Примкните к каким-нибудь паломникам - их много идет по этой дороге.
- А ты, ты сам…
- Совсем забыл. Отдай меч, Имро, с ним тебя сразу схватит стража.
- Но, может быть, нам лучше…
- Нет, ребята. Там, куда я пойду, вам будет плохо.
Они стояли молча, видно, ждали еще каких-то слов, Коль обеими руками прижимал к груди завязанную в узел чашу. Имро хмурился - "Как же так? Шли вместе и вдруг…" Но Странник сказал только:
- Поторопитесь, парни, к ночи городские ворота закрываются.
Закончив свое напутствие, он долго стоял у дороги, ожидая, когда они уйдут подальше. Вовсе ни к чему им видеть, в какую сторону направится отсюда Странник, для них же лучше. А они все оглядывались на неподвижную фигуру с котомкой за плечами и с мечом в руках, пока не исчезли за холмом. Будут ли они впоследствии благословлять или проклинать человека, так изменившего их жизнь? Все равно. Он знал, что больше никогда их не увидит.
Хороший город Вильман, но делать там нечего. Он обойдет его с запада, чтобы попасть в расположенную в предгорьях крепость Монтенар. Там условлена встреча с Вельфом. "Ты вор?" - вспомнил он. Вспомнил и свой ответ. А что еще он мог им сказать? Что он на королевской службе? Так они сразу стали бы просить взять их с собой. А возьми он их, Вельф без разговоров погнал бы их на войну, это как пить дать. А какие из них вояки, когда они спят и видят свой Щучий Нос! Не всем же воевать, кому-то надо и работать. Одни родятся воинами, другие - рыбаками… третьи - Странниками….