Довольно ухмыльнувшись, Гервард поджёг не шкуры, а верёвки, удерживавшие хлипкую конструкцию. Первая верёвка перегорела мгновенно. Палатка покосилась, и изнутри раздался возмущённый рёв мастера Теллера. А когда Гервард пережёг вторую верёвку, палатка рухнула и погребла под собой карлика. Пока тот барахтался, Гервард бросил горящую ветку и схватил болтающийся конец верёвки. Бегая вокруг, он быстро обмотал карлика верёвкой, превратив его в некое подобие гигантской гусеницы. В конце концов, тот перестал дёргаться, и только непрекращающийся поток ругани показывал, что он ещё жив.
Упаковав Осберта Теллера, Гервард снова стал искать, чем бы заняться. Палатки уже пылали. Горела и хижина на дальнем конце лагеря. Бледное зимнее солнце освещало картину полного разгрома. Те мятежники, что не были убиты, стояли под охраной людей шерифа, а их оружие валялось далеко в стороне. Люди мастера Торсона уже начали связывать их в цепочку.
Постепенно все собирались вокруг шерифа. Вот подошли брат Тимоти и Годфри де Массар. Отец Годфри зажимал левой рукой рану на плече. Из-под пальцев его сочилась алая кровь. Как только они приблизились к шерифу, брат Тимоти заставил священника сесть и занялся его раной.
Гервард двинулся к ним, и остановился только, увидев, как Урсус гонит перед собой разъярённого Галфридаса Худа, подталкивая его мечом в спину. Гервард был потрясён, когда увидел в руках отшельника свой собственный меч. Тот самый, что он нашёл в обмелевшем пруду возле свинарника Джона Брокфилда. Но откуда Урсус его взял? Интересно, а Галфридас Худ знает, что это и есть тот меч, о котором он так настойчиво расспрашивал?
Урсус остановился перед шерифом и подтолкнул к нему мастера Худа.
- Вот тот, кто вам нужен, - невозмутимо сообщил он, таким тоном, будто говорил о погоде. - Это их предводитель, Худман.
- В самом деле? - оживился Финн Торсон. Удовлетворённо улыбнувшись, он снял с пояса кандалы и сомкнул их на запястьях Худмана.
- Сдаётся мне, я видел тебя раньше. Ты, часом, не мастер Худ, слуга леди, что занята шитьём для аббатства?
- Шитьём! - фыркнул Галфридас Худ. - Знали бы вы, чем эта леди на самом деле занимается! Вы спросите у неё, спросите!
- Непременно спрошу.
Шериф обернулся, и Гервард, проследив за его взглядом, увидел Гвинет и Марион ле Февр. Вышивальщица выглядела бледной и заплаканной.
- Что вы знаете об этом человеке, госпожа ле Февр? - осведомился шериф.
Прекрасная Марион подняла на него полные слез изумрудные глаза.
- О, мастер Торсон, я так виновата перед всеми вами! - воскликнула она. - Простите меня! Если бы я только знала, какой это ужасный человек, я никогда не взяла бы его к себе на службу и не позволила бы ему нарушать покой вашей деревни.
- Да врёт она! - прошипел Худман. - Все это от начала и до конца - её затея! Они с Генрихом из Труро не разлей вода! Кто по вашему рассказал мне про меч?
Зеленоглазая вышивальщица с сожалением посмотрела на него.
- Пусть милосердный Господь простит вас, мастер Худ.
Стиснув руки на груди, она снова повернулась к шерифу.
- Я простая вышивальщица, мастер Торсон. Эти люди назвались бродячими артистами и попросили сшить им накидки с вышивкой. Может, я кому и говорила, что Гервард нашёл меч… Все мальчишки любят мечи! Я даже представить себе не могла, что все это так серьёзно!
- Не судите её строго, мастер Торсон, - поддержала Гвинет. - Она говорит правду. Мятежники заперли госпожу ле Февр в хижине. Вы же сами видите, как она испугана!
Шериф Торсон задумался.
- А о каком мече идёт речь? - спросил он.
- Вот об этом, - ответил Гервард, показывая на сверкающий клинок в руках отшельника. - Я нашёл его, а мастер Худ все спрашивал, что я с ним сделал потом. Не знаю, почему его это так заинтересовало.
Финн Торсон повернулся к Худману, но тот стиснул зубы и отвечать не собирался. Тогда взгляд шерифа вернулся к заплаканной вышивальщице.
Герварда причитания прекрасной Марион не слишком убедили. Он обратил внимание, что отец Годфри тоже хмурится, словно вышивальщица вызывает у него какие-то подозрения.
- Мне остаётся лишь поверить вам на слово, госпожа, - вздохнул, наконец, Финн Торсон. - Вы заняты святым делом, трудитесь на благо аббатства. Но прошу вас, в следующий раз осторожней выбирайте слуг.
Марион ле Февр заверила его, что будет очень осторожна, и снова разрыдалась, закрыв лицо руками.
- Болван! - воскликнул Галфридас Худ. - Тупица! Она ещё покажет вам своё истинное лицо! Вот тогда вы увидите, что я был прав!
- Да только ты этого не увидишь, - крикнул из толпы Мэтт Грин. - По тебе в Бристоле давно уже верёвка плачет!
Худман ответил ему свирепым взглядом, но больше ни слова не сказал.
- Сначала вас ждёт расследование, - пообещал шериф. - Но не думаю, что оно что-то изменит. А теперь, - прибавил он, обращаясь к своим помощникам, - свяжите его вместе с остальными. И кто-нибудь пусть сходит, приведёт лошадей.
Помощники засуетились, и Гервард воспользовался этим, чтобы потихоньку сказать шерифу:
- Тут Осберт Теллер, мастер Торсон. Я связал его и оставил вон там, в палатке.
Увидев, куда показывает Гервард, Финн Торсон громко, от души расхохотался.
Бесформенный свёрток, в который, по милости Герварда, превратился карлик, дёргался и раскачивался, в безуспешных попытках освободится.
- Молодец, парень, - отсмеявшись, похвалил Герварда шериф и жестом приказал одному из своих людей заняться последним арестованным. - От Осберта вечно одни неприятности. Но вешать его было бы жестоко - невелика птица. Королю он уж точно не угрожает.
Когда все были готовы возвращаться в Гластонбери, Герварда кто-то легонько тронул за рукав. Обернувшись, он увидел Урсуса. Отшельник все ещё сжимал в руке меч.
- Кто эта дама? - спросил он вполголоса, указав кивком на госпожу ле Февр.
- Вышивальщица, - ответил Гервард, удивлённый его интересом. - Остановилась у нас в "Короне", шьёт алтарные покровы и облачения для нового храма.
Урсус нахмурил брови и, прищурившись, смотрел, как Гвинет пытается успокоить расстроенную Марион.
- И долго она собирается у вас пробыть?
- Уж наверно, - фыркнул Гервард. - Ткани хватит отсюда и до самого Лондона, а вышивает она со скоростью улитки!
- Ну да, ну да, - пробормотал Урсус, но так тихо, что Гервард едва расслышал.
- Вы хотите с ней поговорить? - спросил он осторожно.
- Что? - подскочил Урсус. Очевидно, Гервард оторвал его от каких-то размышлений. - Нет, нет, не сейчас. Леди слишком расстроена, чтобы получить удовольствие от беседы. И потом, мне пора идти. Всё, что должно, я уже сделал.
- Но вы поймали Худмана! - настаивал Гервард. Глаза его засверкали, когда он вспомнил, как здорово сражался Урсус. - Мы все перед вами в долгу! Разве вы не пойдёте в деревню? Мы так благодарны, и…
- Я не нуждаюсь в благодарности, - покачал головой Урсус. - Достаточно было снова почувствовать в ладони рукоять меча. И понять, что я ещё не потерял навыка.
Он вздохнул и устремил свой взор вдаль, будто видел там что-то, недоступное Герварду.
Гервард подумал, что Урсус мог быть рыцарем в прежней жизни - до того, как уйти в отшельники. Может, он вспоминает сейчас битвы, в которых ему довелось сражаться?
В принципе, это могло оказаться правдой. Многие славные рыцари удалялись на склоне лет в леса и заканчивали жизнь скромными отшельниками. А Герварду и раньше казалось, что в прошлом отшельника должна быть какая-то тайна, неподвластная даже буйному воображению его сестры Гвинет.
И тут Урсус снова удивил Герварда. Перехватив меч, он протянул его рукояткой вперёд.
- Возьмёшь ли ты этот меч снова, юный Гервард?
- Но… он не совсем мой, - осторожно заметил Гервард. С мечом в руках он чувствовал себя настоящим рыцарем, но всё же понимал, что Урсус будет ему лучшим хозяином.
- Может, вы сами возьмёте меч? Вы так здорово с ним управлялись!
В глазах Урсуса промелькнула тоска, и Гервард почувствовал, что отшельнику не хочется расставаться с мечом. Надо сказать, Гервард прекрасно его понимал. Но голос отшельника был твёрд:
- Это и в самом деле благородный клинок, но мне сейчас не время брать в руки оружие.
Говоря это, он не отрывал взгляда от меча, как будто говорил с ним, а не с Гервардом.
Гервард послушно протянул руку и сжал холодную рукоять. И снова ощутил ту чудесную силу, которая переполняла его всякий раз, когда он касался меча.
- Что это за меч, сэр? - прошептал он, уверенный, что Урсус понимает, что он сейчас чувствует. Но прежде, чем отшельник успел ответить, к ним подошли брат Тимоти и Годфри де Массар.
- Спасибо, что пришли меня выручить, - поклонился Гервард. - Брат Тимоти, где вы научились так здорово махать мечом?
- Меня научил брат Питер, - ответил юный монах. - Он считал, что это искусство понадобится мне на том пути, который меня ожидает.
Он покосился на отца Годфри, и Гервард понял, что брат Тимоти не хочет прямо говорить о том, что старый брат Питер передал ему свои обязанности Хранителя.
- Старик давно уже не мог поднять меч сам, - продолжил брат Тимоти. - Но он был хорошим учителем.
Гервард вдруг заметил, что отец Годфри почти не следит за беседой. Лицо его было белее снега, спутанные чёрные волосы прилипли ко лбу. Он пошатнулся, и брат Тимоти поддержал его под локоть.
- Нам надо побыстрее вернуться в аббатство, - твёрдо сказал юный монах. - И показать вашу рану брату Патрику.