- Пошел вон! - угрожающе прошипел Клод.
Сбир развязно поклонился и удалился.
Парень склонился над одним из тел, прикрытых мешковиной, тронул покойника за руку и тихо позвал.
- Он уже в лучшем мире… - начал было Клод, собираясь утешить, но на него посмотрели сощурившись близорукие глаза и он осекся.
- Да знаю я все, - голос паренька дрогнул, - Знаю, что мой отец в Бездне, а не смотрит на меня с небес.
- Зачем же ты его зовешь?
- Чтобы он слышал, что о нем жалеют и скорбят об утрате.
- Откуда ты знаешь сильванийские традиции?
- Я люблю читать. Как выразился этот сбир, я - "червячок".
- А как же вера в Создателя? Ты должен обращаться к нему с молитвой. А не следовать сильванийскому ритуалу, ведь ты же не эльф.
Парень молча откинул длинные волосы с одного уха и Клод увидел, что кончик едва заострен - четвертушник, или как их называли маги - квартикант.
- Ах вот оно что…
- В том то и дело, господин, - со вздохом ответил паренек, - Теперь мне тут будут вдвойне не рады. Вам, случайно, не нужен писарь?
- Пригодится. А сколько тебе лет?
- Четырнадцать, господин.
- Никогда бы не подумал, - Клод озадаченно провел пальцами по подбородку.
- Такое иногда бывает с квартикантами. Природа не всегда успешно сочетает эльфийское и человеческое в одном теле.
- Ты столько всего знаешь в свои годы, поразительно! Умеешь читать и писать.
- Мы с матерью жили в Сильвании некоторое время… потом, когда мать умерла, я перебрался сюда, к отцу. Я умею писать по-феларски и немного знаю сильванийские руны.
Паренек с надеждой посмотрел на Клода. Тот все еще пребывал в смущении, но в конце концов утвердительно кивнул и отошел, давая время закончить "последние слова". Служитель канцелярии, разумеется, не собирался оставлять здесь, среди крестьянской шушеры, такой самородок.
Глава 3
"Хорошенько подумай, прежде чем мстить самому, и дважды подумай, прежде чем породить такого же мстителя, как ты сам…"
Киракава, наставник "Диких Мечей"
Убийцы драконов долго шли по городу следом за Горттом. Гном не торопился, с трудом вспоминая дорогу, и спросить было не у кого. Заполненные горожанами улицы встречали отряд колючими взглядами. Торговцы отворачивались. Женщины прятали детей. Старики бросали короткие резкие фразы, от которых помощник капитана скрежетал зубами в бессильной злости, а Карнаж хранил упорное молчание, всякий раз устремляя на очередного бойкого на язык островитянина недобрый взгляд.
Новости в Тределе распространялись с такой же чудовищной скоростью, с какой тамошних воинов учили рубить мечем. Общее негодование не выплескивалось наружу в виде камней и палок только благодаря завидной на Материке сдержанности жителей острова Палец Демона. Однако то, что сдерживалось, не исчезало, а пряталось за видимой покорностью владыке или королевским соглашениям - не важно. Теперь по ночам на улицу могли показать нос из числа наемников только убежденные самоубийцы. Благо, если на этом все закончится. Но, если бы подопечные Тарда действительно верили в это, они бы не стали окружать своего главаря со всех сторон живой стеной, обнажив оружие.
Феникс, знакомый с нравами островитян, тоже не отличился оптимизмом суждений. Тем более зная об отношении к своей персоне. Здесь, среди низких домишек и таких же невысоких ростом жителей он выделялся так, как нигде более. Даже в Истании, стране халфлингов, в зюдрадзельском порту он мог замешаться в толпе приезжих полукровок или ларонийских эльфов. Но в Тределе… Многие взгляды были обращены на него. Даже больше чем на остальных наемников и моряков. Потому что это он свершил злодейство - никто, разумеется, не стал разбираться кто кого первым пытался отравить. Потому, что он слишком не похож на человека… Помощник капитана, хоть и был полуэльфом, но в чертах лица угадывались знакомые для островитян линии подбородка, бровей, скул как у чистокровных феларцев. Не говоря уже о росте и телосложении.
Инквизиторы Фелара считали за бесовские "штучки" не только рыжие волосы, но даже заостренные уши, хоть маги и ученые мужи сорвали глотки, объясняя, что эльфийская кровь в потомках смешанных браков так же сильна как и человеческая. Островитянские же мистики определяли касание руки демонов в смертном по-другому: удлиненные руки и ноги по отношению к корпусу и "особенные" глаза. В тредельских обителях колдунов на стенах встречались изображения существ с длинными руками, ногами и огромными злыми глазами - йома, так их называли. Считалось, что в глубокой древности они обитали в проклятых лесах, где бесследно пропадала любая живая тварь. Правда, в еще более глубокой древности, "йома" собирали в своих рядах в сознании островитян куда больше разнообразных демонических тварей. Все изменилось, когда, расширяя свои княжества, правители наткнулись на пресловутые "проклятые леса" и приняли бой с загадочными обитателями. Победа досталась дорогой ценой, ведь противник мог забирать жизнь у человека простым прикосновением руки, а некоторые даже умели летать. Таким образом, простая экспансия претерпела метаморфозу в героическую борьбу лордов против "истинных" йома, перешедших из абстракции разношерстных "сил зла" ко вполне конкретному образу, но так и оставшись древним эпосом в анналах истории. Точно так же, как и вытеснение племен "диких дьянов" в хрониках Материка. Только Восемь Народов, едва прибыв с островов, не успели придумать какого-нибудь зловещего названия своему противнику, ведь у них оказалось много других дел. Например, возделывать поля на пепелищах "проклятых лесов", строить крепости и всячески укреплять границы захваченных территорий.
Карнаж шел, отделившись от сбившихся в кучу наемников и моряков, вынув меч и прижав лезвие обратным хватом к предплечью. В левой руке он вертел в пальцах перед носом заточенную метательную пластину. Зная, как легко правителю Тределя дать волю колдунам и мистикам, чтобы снова вместо "ран'дьянец" употреблялось куда более привычное жителям слово - "йома", "ловец удачи" посчитал вполне уместным показать, что у него тоже есть "клыки" и очень острые.
На город спускались вечерние сумерки, когда наемники оказались, по заверениям Гортта, недалеко от искомого места. Моряки и убийцы драконов поутихли в своем недовольном ворчании, лишь только после поворота в очередной переулок впереди показалась крыша довольно крупного здания среди тех хибар, что окружали их со всех сторон в той части Тределя, где теснилась островитянская беднота.
На этих улицах не хотелось оставаться ночью даже странствующему монаху, что уж говорить о голодных и злых от оказанного им приема наемниках. Карнаж шел теперь позади Тарда и его соратников. Из окон на тесные улочки падал тусклый свет, в котором поблескивало сжимаемое в руках оружие. Убийцы драконов со стороны походили на эдакого ежа, что с сопением и звяканьем таких своих иголок топотал кучей ног к будущему жилищу. До чутких ушей полукровки долетали приглушенные тонкими стенками хибар разговоры островитян. Некоторые оказывались слышны так хорошо, что можно было разобрать о чем судачили после дневных трудов эти бедняки. Как ни странно, но редко кто заговаривал о приезжих. Карнаж отдал должное Гортту, ведь гном увел отряд туда, где кого бы то ни было меньше всего могли интересовать дела и события богатых районов Тределя, резонно почитаемые здесь привилегией торговцев, воителей и ремесленников. Крестьянам от рождения был уготован на острове Палей Демона иной удел, не важно на каком берегу Саины или в какой части этого куска земли посреди морей они родились.
- Ну вот мы и пришли, - устало объявил Гортт, громко задубасив кулаком в дверь.
- Кого там еще черти принесли?! - донеслось из-за дверей.
Карнаж подумал, что он ослышался, но последующее ворчание и ругань на незваных гостей оказались тоже на фивландском. Где только не встретишь этих неугомонных гномов из какой-то новой швигебургской породы отчаянных путешественников, что так неожиданно расплодилась за прошедшую четверть века!
- Открывай! Мы сюда перлись не за тем, чтобы лясы точить с тобой, когда кишка кишке шиш показывает! - потребовал Гортт и пнул хлипкую на вид дверь мыском своего сапога.
- Мало ли какая дрянь тут шастает! Чего теперь, всем открывать что ли? - возразил незримый за дверью страж.
- Я тебе щас за "дрянь" бороду-то вырву и в зад затолкаю! Совсем зажрался, скотина, на харчах островитянских?! Сородичей уже признавать не хочешь!?
- Молоты Швигебурга! - рявкнул голос за дверью, сопроводив восклицание клацаньем металлической задвижки на маленьком зарешеченном оконце двери, - Ты кто вообще?!
- Гном в плаще! - по обыкновению на полез за словом в карман Гортт, - Открывай, тебе говорят! Свои.
- Свои-свои… - пробубнил страж, открывая засов, - Поди разбери, где "свои", когда каждый день среди этих островитянских рож… Тьфу ты, пропасть!
Через открытую дверь наемники и моряки проникли в узкий, едва освещенный парой чахлых факелов коридор. Гортт и Карнаж не сговариваясь отстранили Тарда назад и пошли впереди. Бритва сперва растерялся, но все же огрызнулся парой смачных выражений на подобную опеку. Рыжебородый гном и "ловец удачи" значительно опередили своих спутников и первыми вышли из темноты в яркий свет общей залы.