Моя мать отказалась от меня. Она объявила всем, что демоны подменили меня еще до рождения и я не могу считаться ее сыном. К счастью, довольно скоро у нее родилась совершенно нормальная девочка и, вместе с ее старшим сыном, вполне утешила ее. А обо мне она постаралась забыть.
Меня не рискнули оставить в Ульмсдейле и почти сразу после рождения отослали на воспитание к одному леснику. Изредка меня навещал отец. Он не объявлял меня наследником, не представлял родственникам, но и не собирался отказываться от меня. Он дал мне имя одного из наших предков - Керован, позаботился, чтоб меня воспитывали и обучали, как должно наследнику Ульмсдейла. Для обучения военному искусству он прислал Яго, своего старого солдата, искалеченного в бою и не способного больше сражаться.
Яго был образцовым воином. Он в совершенстве владел любым оружием и приложил немало сил, чтобы передать мне свое умение. Но владел он и гораздо более редким талантом полководца и стратега. И теперь, когда ранения заставили его бросить действительную службу, он с увлечением занимался теорией. Часто, проснувшись ночью, я наблюдал, как он старательно чертит ножом на гладкой коре схемы сражений или записывает свои планы ведения осады крепостей.
Жители наших долин редко выбираются из дома, разве что на праздник к соседям да раз в году на ярмарку. Яго был довольно редким исключением. В молодости ему довелось плавать с морскими торговцами - сулкарами, и он побывал в таких сказочных землях, как Карстен, Ализон, Эсткарп. Правда, о последней стране он вспоминать не любил, а если уж очень приставали, говорил только, что все женщины там - ведьмы, и на каждом шагу колдовство и магия, и умнее всего ходить там с оглядкой и помалкивать.
Я был очень привязан к Яго. Он словно не замечал моего уродства и относился ко мне так, что я и сам забывал об этом, чувствуя себя обыкновенным мальчишкой.
Итак, Яго был моим воспитателем и обучил всему, что должен знать наследник Ульмсдейла. В то время мы называли войной схватки с жителями пустыни и поединки лордов. Никто и не думал, что может быть другая война, перед которой все, что мы видели раньше, покажется детскими играми. А она была уже на пороге, и очень скоро мы хлебнули ее досыта.
Но кроме Яго у меня был еще один учитель. Это был Ваймен Ривал, человек, наделенный особенными способностями и видевший мир совсем по-другому. В наших краях врачеванием и травами занимались только женщины, и поэтому Ривал казался окружающим не менее странным, чем я. Как я теперь понимаю, его от всех отличало неукротимое стремление к знаниям. Собирая травы, он облазил все окрестные леса и даже выбирался в пустыню.
Он был родственником Главного Лесника, и поэтому ему никто не препятствовал бродить где угодно. Люди относились к нему настороженно, как ко всему необычному, но все равно бежали за помощью, если заболевала скотина или человек.
Он, кажется, знал все травы - и те, что использовались всеми, и те, о которых никто и не слышал. Он вообще хорошо чувствовал растения, и все окрестные фермеры советовались с ним о сроках посева и уборки. Но он занимался не только растениями. Довольно часто ему приходилось лечить заболевших диких животных и птиц. Они терпеливо и доверчиво переносили лечение и жили у него, пока не чувствовали себя здоровыми. Все это вместе заставляло людей избегать его, а вдобавок, в округе шептались, что он часто бродит по местам Древних и пытается разгадать тайны, о которых здравомыслящему человеку и думать не хочется. Но все, что отпугивало наших людей, меня только привлекало.
Я, как, наверное, все дети, хорошо слушал и запоминал совсем не предназначенное для моих ушей. Так я узнал о проклятии рода Ульма и о том, что, возможно, в моей матери есть примесь нечеловеческой крови, и о том, как я странно родился. И я сам был доказательством, что это не болтовня, достаточно только взглянуть мне в лицо и на ноги.
Я пришел к Ривалу, изо всех сил сохраняя независимый вид и стараясь не показать понятный страх. Он присел перед каким-то растением с длинными острыми листьями. Он не обернулся на мои шаги, а просто заговорил так, словно я всегда был рядом с ним.
- Мудрые Женщины называют его "язык дракона", - произнес он мягким, чуть звенящим голосом. - Говорят, это прекрасное средство от ран и порезов. Надо будет проверить. Но ведь ты, Керован, пришел ко мне не о травах говорить?
- В общем, да. Люди говорят, что никто не знает о Древних больше, чем ты.
Он присел на пятки и взглянул мне в лицо.
- К сожалению, это не очень много. Конечно, можно кое-что понять просто разглядывая, наблюдая… Но как понять тех, о ком мы даже не знали наверняка, как они выглядели? А знали они много, много больше, чем мы, и о многом мы можем только догадываться или случайно наткнуться на обрывки их знаний. Они ушли задолго до прихода сюда первых людей. Все их храмы, крепости и замки были пусты и заброшены. И никто не может понять, что заставило их бросить наши долины. Я занимаюсь этим всю жизнь, но так и не смог найти разгадки.
Лицо его разгорелось, как у Яго, когда он демонстрировал мне особенно хитрый прием фехтования или рассказывал о засадах и разведках. Ривал смотрел на меня изучающе.
- А что у Древних тебя интересует? - спросил он.
- Я хочу понять, - ответил я, - понять, почему я не такой, как все люди, почему я… - я не договорил. Никакие силы не могли заставить меня самому произнести те слова, которые частенько слышал за своей спиной.
- Поиск знания - благородная цель, тем более стремление понять себя. Думаю, в этом я смогу помочь тебе. Пойдем.
Он поднялся и пошел неслышным шагом лесного бродяги. Я молча отправился за ним. Так я впервые попал в удивительный дом Ривала. Я долго стоял на пороге и оглядывался, не в силах войти. Так много интересного было здесь, что просто глаза разбегались. В каких-то корзинах и ящиках сидели птицы и звери, и глаза их светились в полумраке хижины. Они явно не боялись людей и не собирались убегать. На шкафах, полках и просто на стенах стояли горшки и висели мешочки с травами и кореньями. Кое-где виднелись странные вещи и обломки, собранные, похоже, в сооружениях Древних.
О том, что это все-таки жилье, напоминали только камин, кровать, стол и два стула. Больше всего это походило на склад и мастерскую. Сам Ривал остановился посреди комнаты и взглядом искал что-то на полках.
Я принюхался. Пахло травами, едой из котелка, стоящего на огне, животными. Но во всем этом не было ничего неприятного или грязного.
- Ты хочешь знать о Древних, - сказал Ривал, - тогда взгляни сюда.
Я протиснулся между двух корзин с сидящими пушистыми зверьками и подошел к нему. На полочке лежала россыпь обломков и несколько собранных фигурок. Многих частей недоставало, но изображение было понятно. Сейчас никто не мог сказать, как выглядели Древние, и я не знал, созданы эти статуэтки с натуры или рождены фантазией художника.
Первая фигура изображала крылатую женщину, к сожалению, без головы. Была и фигура почти обычного мужчины, правда, на лбу его росли витые рога, но лицо его было аристократическим, как у настоящего лорда. И еще изображение какого-то морского существа с перепончатыми лапами. И совсем маленькая статуэтка женщины, окутанной, как плащом, длинными волосами. Это то, что Ривалу удалось собрать, хоть и не полностью. Остальное были фрагменты, обломки: голова с отбитым лицом, увенчанная короной, изящная рука в кольцах. И рука и кольца были из какого-то незнакомого мне материала.
Я не притронулся к ним, только смотрел и не мог наглядеться, все больше, чем когда-либо, желая узнать все, что можно об этом странном народе. Теперь мне понятно было, почему Ривал готов жизнь отдать этим поискам, собиранию, восстановлению.
Так Ривал стал моим учителем. Мы много ходили по местам, куда не рисковали заходить другие, и собирали, копили крохи знаний, надеясь, что когда-нибудь сможем если не понять полностью, то хоть увидеть краешек Древней мудрости.
Мой отец обычно приезжал ко мне раз в месяц. И первый наш серьезный разговор произошел, когда мне исполнилось десять лет. Я видел, что он мрачен и угрюм, как человек, которого давят темные мысли, и сразу почувствовал, что он на что-то решился и разговор будет важным.
- Ты мой единственный сын, - начал он, с трудом подбирая слова, - а значит, полноправный наследник Ульмсдейла, - он надолго замолчал, но я не мешал ему еще раз все обдумать.
- Далеко не все с этим согласны, - сказал я спокойно, как нечто общеизвестное.
Он нахмурился:
- Что ты знаешь об этом?
- Ничего в точности. Слухи, болтовня…
Он стал совсем угрюм.
- Что ж, ты все понял правильно. Когда я женился на леди Тефане, то принял в замок и ее сына. Но в нем нет моей крови, а значит, нет и прав на трон. Права есть только у тебя. Но теперь они хотят, чтобы твоя сестра Лизана обручилась с Роджером.
Я сразу уловил ход его мысли, но решил выяснить все до конца и спросил прямо:
- Значит, тогда он может претендовать на Ульмсдейл по праву жены?
Рука отца машинально стиснула рукоять меча. Он вскочил и принялся расхаживать взад и вперед жестким военным шагом.
- Вообще-то, это не по закону, но такое случалось, и они мне уже все уши прожужжали…
Я понял, что он имеет в виду мою мать, и промолчал. А он продолжал:
- И я решил женить тебя, Керован. Эта свадьба покажет всем, что я признаю в тебе сына и наследника. Через несколько дней Нолон поедет в Иткрипт свататься. Там есть подходящая невеста, леди Джойсан. Она моложе тебя на два года, а для брака это неплохо. Когда ты будешь женат, никто не посмеет посягать на твои права. А невесту привезешь к себе в Год Огненного Тролля.