Где-то далеко-далеко, там, где корни деревьев сжимают сердце земли, где Анды вспарывают брюхо пасмурного неба, эта женщина собирала травы и кралась с копьем по следу пугливой капибары; сидя у костра и обхватив колени, чутко вслушивалась в мягкие шаги ягуара во тьме, и ее ноздри трепетали от запаха ночных цветов; танцевала, смеясь, скаля белые зубы, над потеющим миссионером с крестом на узкой и бледной, как рыбье брюхо, груди; с автоматом в руках пробиралась с партизанским отрядом сквозь сельву, чтоб вернуть ей свободу. Десятки, сотни прекрасных картин проносились перед глазами Сергея; Юлька болтала, размахивая вилкой, и он отвечал ей, но мыслями был далеко.
- Я даже не поленился выучить испанский, - говорил Сергей. - Мне просто все это очень нравится, прет с самого детства. Мои предки были поморами, с чего меня повело в эту сторону - сам не знаю. Испанцы, индейцы, Гойко Митич…
- Мой дед по маме наполовину индеец, - вставила Юлька, отправляя в рот очередной кусок мяса. Сергей моргнул, возвращаясь в реальность. Ничего себе! Правда оказалась не хуже вымысла…
- Североамериканский? - осторожно уточнил художник.
- Парагвайский… Что вы на меня так смотрите? - рассмеялась она. Сергей впился в нее горящими глазами, на лице проступило радостное предвкушение. - Вы все-таки маньяк, - сказала Юлька. - И не надейтесь, я с ним даже не знакома.
Сергей шумно выдохнул и с разочарованной гримасой откинулся на спинку стула.
- Да и бабушка, кажется, не очень, - задумчиво продолжала Юлька. - Жил где-то там… - она неопределенно помахала рукой. - Может, и сейчас живет, не знаю. Где-то там… Может, в Боливии…
С каждой фразой ее голос становился все тише, и в конце концов Юлька замолкла, ошарашено глядя в горшочек с мясом. Действительно, что мешало деду поселиться в Боливии? А потом прислать ей фигурку броненосца… "Будь осторожная, он может сделать тебе бред". Хорош подарочек, ничего не скажешь.
- А бабушка? - спросил Сергей.
- Ой, да, наверное, знает, - откликнулась Юлька и схватилась за мобильник. Сергей удивленно задрал брови, с улыбкой наблюдая за девушкой. - Черт, спит уже… - разочарованно протянула она, посмотрев на часы.
- Так откуда бабушка? - напомнил о себе художник.
- Из Конго, - рассеянно ответила Юлька. - Африканская ведьма. Ну и я по наследству немного. Так что будь осторожен.
Сергей хмыкнул.
- Спасибо, что предупредила. А родственница Гумилева ты через отца?
- Не-а, как раз через маму…
- О, как!
- Слушай… - Юлька покусала губу. - Я сейчас так себе собеседница, да? Мозги совсем не варят.
- Не, ну почему же, - вежливо запротестовал Сергей. - Если бы ты блистала интеллектом, я бы чувствовал себя подавленным, у меня бы появились комплексы…
Юлька хихикнула.
- Понимаешь, со мной сначала случилась загадочная чепуха, а потом - ты, и все за один день. Мне бы сейчас кофе и поспать… А про Гумилева - это семейная легенда. Русский поэт проездом в Джибути заглядывает в публичный дом… Что? - Юлька вызывающе вздернула подбородок. - Мои африканские родичи слишком нахлебались всякого, чтоб стесняться таких подробностей.
- Я и не говорю ничего, - поднял руки Сергей.
- Короче, имя совпадает и время тоже.
- А фамилия?
- До получения паспорта я была Степанова, - рассмеялась Юлька. - И меня это бесило… ладно бы еще отец был рядом, так ведь я его видела за четырнадцать лет - раз пять.
Она сердито покачала головой, откинула со лба волосы. Смущенно замерла, перехватив внимательный, чуть насмешливый взгляд художника.
- Что?
- Поедешь ко мне? - спросил Сергей.
- Что, прямо сейчас? - растерялась Юлька. Сергей улыбнулся, слегка пожал плечами. - Поеду, - сказала Юлька и шумно отхлебнула кофе.
- Я с детства стараюсь выглядеть живописно, - говорила Юлька. - А когда меня собрались наконец живописать, растерялась… Ты извини, я тебе там наговорила всякого.
Горячий кофе сильно отдавал корицей. "Кофе не из лучших, - объяснял Сергей, отмеряя специи, - зато он с кубинской плантации в Сьерра-Маэстре. Это потому что я рисовал Че Гевару. Этот кофе вырос практически на его следах". Юлька расхаживала по студии, ненадолго задерживаясь перед прислоненными к стенам холстами. Потрогала пальцем подсохшую краску на палитре. Остановилась у почти готовой картины, всматриваясь в выступающие из полутьмы конские морды.
- Хорошая, - сказала она.
- Нравится? - оживился Сергей. - Она сейчас моя любимая. Не стану продавать в ближайший год, мне ее даже на выставку отправлять жалко. А может, и вообще не продам. А то живу, как сапожник без сапог, - он махнул рукой на голые стены, покрытые белой штукатуркой. Рядом с компьютерным столом темнели пятна - похоже, там когда-то расплескали красное вино.
Юлька снова обошла студию по кругу. Сергей, сидя на табуретке посреди комнаты, торопливо делал наброски в альбоме. Под цепкими взглядами художника Юльке стало слегка неуютно.
- Мне стоять как-то надо или что? - спросила она. - Ну, позировать как-то?
- Да нет, ходи, если хочешь, - рассеянно откликнулся Сергей. - Хочешь - ходи, хочешь - лежи… Можешь раздеться, если хочешь…
Юлька взглянула на него с деланным возмущением, но Сергей полностью ушел в работу, и вид у него был совершенно невинный. Она отхлебнула кофе из огромной кружки. Другая, не менее объемная посудина виднелась из-под растрепанного журнала на широком лежбище, заваленном красками и бумагой.
- Могу и раздеться, - сказала Юлька и примостила кружку на компьютерный стол.
Сергей рисовал. То ли его деловитый настрой оказался заразительным, то ли Юлька совсем застеснялась, но задуманный ею изначально медленный и чувственный стриптиз провалился. Вместо того чтобы дразнить и изгибаться, Юлька запрыгала на одной ноге, стягивая джинсы. Воротник свитера оказался слишком узким, и ей пришлось долго вертеть головой, чтобы выбраться на свободу. Наэлектризованные волосы громко затрещали, когда она убрала их с лица. В комнате было тепло, но когда Юлька сняла белье, ее слегка передернуло. Броненосец на шее качнулся, разбрасывая блики.
- Какая интересная вещь, - заметил Сергей. - Это тоже ты делала?
- Ой, я совсем забыла… - Юлька испуганно прикрыла кулон рукой. - Ты, пожалуйста, не рисуй его, ладно?
Она подалась вперед, губы испуганно приоткрылись, странные разноцветные глаза расширились - он много раз видел такое выражение у девушек, скромно прикрывающих грудь, но здесь ладонь лежала выше, пряча лишь украшение. В этом было что-то новое, что-то таинственное… Сергей торопливо зачеркал карандашом.
- Вот так и стой, - сказал он.
Через пару минут Юлька начала беспокоиться. Она переминалась с ноги на ногу, закатывала глаза и один раз даже показала язык, но Сергей был поглощен рисунком. Такой холодный, оценивающий взгляд… Так не на живую девушку смотрят, а на набор линий и цветных пятен. Юлька начинала чувствовать себя каким-то пейзажем. А вдруг этот художник - скромный, приличный человек и никогда не пользуется своей профессией для того, чтобы соблазнять девушек? Это было бы ужасно.
- Не могу больше, - сказала Юлька вслух и решительно подошла к Сергею вплотную.
Чтобы поцеловать его, ей пришлось встать на цыпочки. У него оказалась мягкая щетина и горячие губы, и пахло от него красками и кофе.
- Вот как? - проговорил Сергей. Юлька закусила губу и кивнула. Рассмеявшись, художник подхватил ее на руки. Юлька взвизгнула.
- Где-то здесь у меня была кровать… - бормотал Сергей, убирая одну руку. С грохотом свалилась сброшенная на пол коробка с красками, следом посыпалась бумага и книги. Жалобно зазвенела чайная ложка. Юлька почувствовала, что сползает, и вцепилась в Сергея, стараясь подтянуться повыше. "Лазаю, как по баобабу", - подумала она и хихикнула.
- Что? - спросил Сергей. Под ногами раскатисто загремело - кажется, теперь он сбросил на пол кружку из-под кофе.
- Значит, ты все-таки спишь со своими моделями, - довольно проговорила Юлька, зарываясь лицом в широкое плечо.
- А как же, - ответил Сергей и выключил свет.
- Жюли, - прогудела бабушка, - ты ничего не хочешь мне рассказать?
Юлька растерялась. Когда-то бабушка очень часто задавала этот вопрос, и это означало, что каким-то образом Мария прознала, что Юлька ночевала вовсе не у подруги. Или почуяла запах табачного дыма, исходящий от школьной формы. Или догадалась, что хронические тройки по химии уже превратились в полновесные пары, и внучке грозит двойка за год… Но Мария давно уже перестала вмешиваться в Юлькину жизнь, справедливо полагая, что повзрослевшая внучка разберется сама - а от нее теперь требуется только вовремя пустить под крыло, если уж выпадет тяжелое время. Дать отсидеться в тепле и безопасности, выплакаться, когда надо, и снова отпустить на волю. За это Юлька всегда была бабушке благодарна. И вдруг такой вопрос…
От неожиданности она вдруг почувствовала себя напортачившим подростком. Мозг судорожно перебирал последние поступки, пытаясь понять, в чем именно надо признаться. Сигареты? Юлька давно курит в открытую. Пара бутылок пива, выпитого с подругами позавчера? Даже не смешно! И не ночевки же в студии она имеет в виду?! После всех ее романов и романчиков, после того, как Юлька три года прожила с приятелем-байкером и чуть не вышла за него замуж? Да и вообще - на фоне бабушкиных эскапад она просто скромница!
- Бабушка, ты о чем вообще? - спросила наконец Юлька.
- В зеркало на себя посмотри, - ответила Мария.