- Да, мы очень стараемся. Кормим отлично, - промямлил директор и совсем убито добавил: - и поим всласть.
Интуиция капитана заорала сиреной, но Иван никак не мог понять, в чём дело.
- Оно и видно! К другим я не заглядывал, а вот около обезьян остановился. Выглядят они, конечно, неплохо…
Директор вдруг вскочил и, пробормотав "извините, я сейчас", выскочил из фургона. Иван оторопело проводил его взглядом, пожал плечами и приготовился ждать. Прошло пять минут, десять, а хозяин цирка всё не появлялся. Иван посмотрел на часы - пора идти. Значит, в другой раз выяснит, каковы условия содержания животных - нельзя же Милу засунуть к каким-нибудь живодёрам!
Прошин для очистки совести спросил у человека, убиравшего лошадиное стойло, не видел ли тот, куда подевался директор. Получив отрицательный ответ, Иван поспешил домой. Проходя мимо клетки с обезьянами, он опять уловил пристальный взгляд самца, но дуэли устраивать не стал - время поджимало.
Домой он успел вовремя - Мила уже тащилась к калитке. Дав ей команду на разворот, он сходу принялся её "обрабатывать":
- Помнишь, ты после просмотра какого-то сериала сказала, что хотела бы стать актрисой?
- Помню. А что?
- Могу это тебе устроить. Только не знаю, сумеешь ли ты, - с деланным сомнением сказал Иван.
- Думаешь, ква… квалификации не хватит? - приквакнула от возмущения Мила.
- Нет, просто требования очень суровые.
- Где? У кого? - глаза жабы разгорелись от любопытства.
- Ты только представь себе, - игнорируя вопрос жабы, произнёс Иван, - сотни, нет, даже тысячи зрителей! И ты в главной роли! Афиши, на которых огромными буквами написано "Любимица публики, несравненная Мила!" Тебя снимают фотографы, твои портреты в самых модных журналах…
- О-о-о, - простонала жаба, - великолепно! Что для этого надо?
- Завтра я поговорю с директором цирка, он придёт сюда на тебя поглядеть. Ты уж постарайся…
Мечтательно-прикрытые глаза жабы вдруг широко распахнулись.
- В ЦИРК?!! МЕНЯ?!!! В роли дрессированной обезьянки, да? Да я тебя самого в обезьяну превращу!!!
Иван в панике бросился в дом, успел закрыть за собой дверь и даже подпёр её плечом. Рассвирепевшая жаба произнесла что-то вроде "гыр-гыр-гыр", и магический разряд с силой ударился в запертую дверь. Ивана отбросило метра на два, он быстро оглядел себя с ног до головы. Руки, ноги целы и, к счастью, ничуть на обезьяньи не похожи!
Он насторожено прислушался - снаружи всё было тихо. Но открыть дверь и узнать, чем занята жаба, не рискнул. Однако и сидеть, покорно ожидая решения своей участи, он тоже не собирался. Прошин аккуратно открыл окно, неслышно выбрался на улицу, а, осторожно выглянув из-за угла, увидел Милу, озадаченно глядевшую на дверь. Иван тоже посмотрел туда и остолбенел - на двери красовался барельеф обезьяны, вырезанный из дерева. Если быть точным - шимпанзе.
- Сумасшедшая жаба! - пробормотал он и, на всякий случай, спрятавшись за угол, крикнул: - Мила, прекрати колдовать!
- Ой, прекратила уже! - заголосила вдруг жаба. - Что ж я теперь с тобой деревянным делать буду?
- Сама ты деревянная! - разозлился Иван. - А ты что, опять обратное заклинание забыла?
- Я и не знала его никогда! Ох, дубовенький ты мой! Ну, ничего, я тебя на стенку повешу…
До Ивана, наконец, дошло: Мила считает, что она превратила-таки его в обезьяну. Правда, деревянную. Капитан возликовал - вот он, шанс сбежать! Он уже сделал несколько шагов в сторону забора, но остановился. А как же жаба? Ведь она так и будет сидеть у двери и с голоду помрёт.
Ругая себя на чём свет стоит, он вышел из-за угла, подошёл сзади к суперлягушке и рявкнул:
- Ещё раз такое учинишь - суп из тебя сварю! И французов на обед позову!
Жаба ойкнула и завалилась набок. Пришлось Ивану сбегать в дом, набрать ведро воды и окатить тушу. Мила открыла один глаз.
- Так ты живой? А я думала, что замагичила тебя вусмерть.
- На мне бронетрусы, помнишь? Магию, сглаз и порчу только так отводят! Ну, всё, пошутили, и хватит! Поднимайся и марш в дом - не ровен час, соседи увидят!
Мила поплелась в дом, Иван тоже. У двери он остановился и поражённо покачал головой - обезьяна, как живая, таращилась из барельефа. Резчик по дереву из Милы получился отличный.
- Может, тебя в краснодеревщики определим? - спросил он уже дома. - Будешь животных под заказ ваять.
- Я не помню, как у меня получилось, - виновато сказала Мила. - Рассердил ты меня, вот и вырвалось…
Иван ещё раз поздравил себя с тем, что вовремя успел закрыть дверь - не то быть бы ему обезьяной! Сидел бы в одной клетке с тем самцом из цирка, а директор с кнутиком представлял бы его широкой публике… Как-то незаметно с разукрашенной двери Иван переключился на странного хозяина цирка, сбежавшего из собственного фургона. Именно сбежавшего - в этом Иван был почему-то уверен. Но чего он мог испугаться? Может, у него нелады с законом и, увидев капитана милиции, Розенкрайцер дал дёру? Но нет, он же сначала даже чуть ли не усмехался, глядя на милиционера!
А потом он вдруг резко изменил поведение, будто узнав Прошина. Иван в полном недоумении честно попытался вспомнить: у него не то, что хозяев цирка - обычных цирковых артистов в знакомых не водилось!
Странный директор настолько заинтересовал Прошина, что он решил отправиться в управление, чтобы попробовать на компьютере сделать портрет по словесному описанию. Мила, против его ожиданий, покорно осталась дома, видимо, чувствовала свою вину за обезьяний барельеф.
Час спустя Прошин, сидя рядом с Геной - на всю голову двинутым на компьютерах админом, глядел на черно-белый портрет директора цирка, созданный по его описанию.
- Вроде, похож, - кивнул Иван. - Запускай поиск.
Как и следовало ожидать, в Ольховской базе Розенкрайцер не значился.
- Вань, если хочешь, я запрос в область отправлю, - откинулся на спинку стула Гена. - Но раньше, чем недели через две ответа не жди.
- Так долго?
- Угу, раньше никак. Слушай, - Гена ткнул в монитор, - а, вот если ему бороду прилепить - вылитый вакхабит получится! Может, он террорист?
- Бороду? - Иван вгляделся в изображение. - Гена, ну-ка, попробуй…
Пару минут спустя Прошин не веря своим глазам смотрел на черно-белый портрет человека, которого здесь быть не должно. Но Иван его видел собственными глазами пару часов назад!
- Гена, с меня пиво. Столько, сколько пожелаешь и в любое время!
- Это ты опрометчиво пообещал, - админ потер руки. - Тогда я начинаю составлять график поставок!
- Начинай!
Иван пулей вылетел из кабинета айтишников и бросился к площади Революции, опасаясь, что цирк уже уехал. Но шапито по-прежнему стоял на месте и, похоже, никуда не собирался. Иван снова показал волшебное красное удостоверение и прошёл на служебную территорию. В фургончике директора не было, и никто из цирковых не знал, куда он подевался. Обыскивать цирк Иван, конечно, не имел права, пришлось поверить на слово.
Он подошёл к обезьяньей клетке. Шимпанзиная троица с любопытством уставилась на капитана, особенно младшенький. Детёныш опять высунул лапу сквозь прутья клетки, требуя обещанное лакомство.
- Погоди, не до тебя пока, - буркнул Иван и посмотрел на главу обезьяньего семейства. - Привет, Шимми!
Шимпанзе оскалил зубы в дурацкой улыбке и швырнул в капитана банановой кожурой.
- Шимми, хватит придуриваться! Я же знаю, что это ты!
Шимпанзе упал на спину и заухал, изображая крайнюю степень веселья.
- Шимми! - Иван нахмурился. - Ещё одно ограбление - и я тебя по-полной посажу, понял? В "обезьянник" хочешь?
Шимпанзе неприлично заржал. До Ивана дошло, что Шимми и так сидит в обезьяннике, и рот капитана растянулся в непроизвольной улыбке.
- Ну, не хочешь говорить - не надо! Слушай меня, чертяка! Я живу в трёх кварталах отсюда. Две улицы прямо, потом направо. Номер пятнадцать на Фруктовой. Бревенчатый дом с коричневой крышей, на коньке флюгер в виде петуха. Запомнишь? В общем, жду тебя в гости.
Шимпанзе перестал ухмыляться и принялся деловито очищать апельсин. Иван постоял ещё минуту возле клетки и отправился домой.
На улице уже стемнело. Мила одним глазом смотрела в телевизор, следя за незатейливыми событиями бесконечного сериала, другим - наблюдала за "суженым". Иван мрачно глядел на сковородку жареной картошки и размышлял, сможет ли он съесть её один. Мила, насмотревшись очередной передачи о вреде еды, решительно объявила, что будет худеть и садится на диету, а всякие высококалорийные продукты он может кушать сам. Взамен она потребовала приобрести ей легкие, полезные и экологически-чистые. И даже список продиктовала. Прошин понял, что его финансы не переживут лягушкиной диеты и попытался образумить Милу. Ага, конечно! Тот, кто пробовал убедить женщину отказаться от похудения, прекрасно понимает тщетность любых доводов.
Вдруг за спиной Ивана раздался голос:
- Ты мой портрет на двери в честь меня вырезал что ли? Вижу, подготовился.
Прошин подпрыгнул от неожиданности, супержаба взвизгнула и опрометью ускакала в соседнюю комнату. Около стола стоял собственной персоной низенький, кривоногий, волосатый Шимми и улыбался неповторимой обезьяньей улыбкой. Иван схватил его в охапку.
- Здорово, примат!
- Тише ты, раздавишь меня!
- Это я от радости, - сказал Иван, опуская на пол шимпанзе. - А ты что, говорить уже научился?
- Смейся, смейся, - проворчал обезьян, - тебя бы в клетку засадили, я б на тебя поглядел.
- Как ты сюда забрался? Я ведь даже шороха не слышал!
- Через окно, понятно! В твои окна слон влезет, а ты ничего не услышишь!