- Нет, - сказал я, покачав головой. Хоть мне и хотелось поэкспериментировать с магией, момент был неподходящий. - Джунипер огромен. И если мы будем скакать по нему, как мартовские зайцы, я так никогда ею и не изучу. Давай лучше пройдемся. Заодно и познакомимся поближе. А ты покажешь мне замок.
- Как хочешь. - И, поведя плечом, Эйбер вышел в коридор. - Вот мои комнаты, - сказал он, указывая на двустворчатые двери, расположенные прямо напротив моих. - Слева покои Дэвина, за ними - Мэттьюса. Комнаты Локе, Аланара и Титса справа. Напротив них - покои Фенна, Тэйна и Ковнера. Наши сестры живут этажом ниже.
Мы спустились по широкой каменной лестнице и двинулись в сторону той гостиной, где мы сидели сегодня и выпивали. Встречавшиеся на пути слуги поспешно отступали, освобождая дорогу, и кланялись. Мне показалось, что некоторых я узнаю - вроде бы я их сегодня уже видел. Некоторые называли меня "лорд Оберон". Очевидно, вести о моем прибытии уже разнеслись по замку;
Но я по-прежнему смотрел на слуг со скрытым подозрением. Любой из них мог оказаться шпионом или убийцей, лишь прикидывающимся человеком. Однако же я не мог позволить себе испытывать слишком сильный страх или подозревать всех и вся. Если отныне мой дом в Джунипере, я смогу это принять - даже если вместе с этим придется принять некую опасность. Нельзя сейчас размышлять об Инвиниусе, о новых покушениях, о том, что убийцы могут преуспеть… иначе страхи возьмут надо мной верх.
Я мысленно поклялся, что еще доберусь до этих тварей. И вообще, я буду жить, как привык, наслаждаясь всеми радостями и страстями жизни. И эти гады мне не помешают!
С чего же, в таком случае, начать? Пожалуй, стоит попытаться разговорить Эйбера. Может, он расскажет что-нибудь о нашей семье и о здешней обстановке - в военном плане. Мне просто необходимо узнать об этом как можно больше. Раз вокруг Джунипера собралось столько солдат, а адские твари умудряются пробираться в самый замок, значит, война на пороге.
Наверное, следует начать с какой-нибудь приятной темы, а там постепенно перейти к более щекотливым вопросам; в общем, нужно катко преодолеть природную скрытность Эйбера. Что там говорила о нем Фреда? Она назвала его проказником и художником и еще сказала, что он может оказаться помехой, а потому не нужно, чтобы он к нам присоединялся. Похоже, живопись входит в число главных его интересов.
- Так, значит, ты сам делаешь карты? - спросил я. В большинстве своем люди любят поговорить о себе. А его талант художника - вполне подходящая тема для начала беседы.
- Совершенно верно! - Эйбер расплылся в улыбке, и я понял, что мой вопрос ему приятен. - Все говорят, что я пошел в отца - если не характером, так талантами. Насколько я понимаю, он начал рисовать карты, когда ему было примерно столько же, сколько мне сейчас, но я не думаю, чтобы он особенно долго ими занимался. Он не раз говорил, что на свете полно более интересных вещей. У него в мастерской вечно проводится десяток экспериментов разом.
Мастерская? Эксперименты? Да, в Илериуме я не замечал за Дворкином подобных интересов… или был слишком мал, чтобы их замечать.
- Да, его изделия впечатляют, - сказал я. - Чего стоит один этот экипаж, который движется без лошадей…
Эйбер насмешливо фыркнул.
- Он тебе не нравится? - озадаченно переспросил я. Мне очень понравилось путешествовать в этом экипаже. Пожалуй, лишь хорошая прогулка верхом была бы мне больше по душе.
- Не особенно, - отозвался Эйбер. - Едет он медленно, а изнутри ничего толком не видать. Говорил же я отцу - экипаж нужно делать открытым, чтобы пассажиры могли любоваться пейзажами.
- Прекрасная идея… пока дождь не пошел!
А еще мне вспомнились те чудовищные нетопыри, мимо которых мы проезжали; они тогда наверняка набросились бы на нас с Фредой, если бы мы ехали в открытом экипаже.
- В Тенях никогда не будет дождя, пока ты сам этого не пожелаешь.
- Ну, пожалуй, - небрежно бросил я. Мне не хотелось показывать, что я не понимаю, в каком же смысле моя новообретенная семья употребляет слово "тени".
Мы свернули в другой коридор, уводящий от той гостиной. Разговор также свернул на другую тему - как быстрее всего добраться до кухни, где на этом этаже караульная (там же располагались оружейная, главный обеденный зал и даже комнаты слуг). Сведений оказалось столько, что у меня голова пошла кругом. Пожалуй, пока что я никуда самостоятельно не доберусь.
В конце концов мы очутились в коротком коридоре без окон. Его охраняли два стражника с пиками. На стенах коридора висели масляные лампы, и в их свете видны были простые каменные стены и сланцевый пол с красно-белым узором. Стражники нас не остановили - напротив, кивнули Эйберу, как будто ожидали его появления.
Мы молча прошли и остановились у тяжелой дубовой двери. Дверные петли были сделаны из массивных железных полос. Да, эту дверь и тараном не возьмешь.
- Послушай, - негромко сказал Эйбер, быстро оглянувшись на стражников. - Я хочу тебе еще кое-что сказать о нашем семействе. Сейчас, в преддверии войны, все ведут себя как паиньки. Но это долго не продлится. Это никогда долго не длится. Тебе придется в самом скором времени выбирать, к кому ты примкнешь. Фреде ты понравился, а для меня ее мнение значит много. Надеюсь, ты присоединишься к нам.
Я помолчал, переваривая услышанное, потом рискнул выдвинуть предположение.
- "Вы" - это ты, Фреда и Пелла?
- Да.
- А прочие… Видимо, Дэвин и Локе.
Эйбер состроил кислую мину.
- Хамьё держится вместе. Да. Локе и Дэвин.
А еще Фенн и Изадора, эта сука-воительница из преисподней.
Заслышав такую характеристику, я невольно приподнял брови.
- Ты ее еще не видал, - виновато рассмеявшись, сказал Эйбер. - Увидишь - сам поймешь, что я хотел сказать. И будь осторожен: если ты скажешь что-нибудь одному из них, об этом сразу станет известно всем. Но никто из них не станет ничего предпринимать, пока Локе не распорядится.
- А как насчет Блэйзе? - поинтересовался я.
Эйбер небрежно взмахнул рукой.
- У нее свои интересы. Сейчас она слишком занята соблазнением армейских офицеров и соперничеством с Леоной и Сиарой - кажется, с ними ты еще не встречался, верно ведь? - чтобы всерьез беспокоить кого-то, кроме отца. А он в целом не одобряет ее поведения, но не знает, как уговорить ее повзрослеть. Блэйзе желает власти над Джунипером, но не имеет возможности претворить свои планы в жизнь. Можно сказать, она из нашего семейства самая безвредная… или, точнее говоря, наименее вредоносная.
- Она бы наверняка очень обиделась, если бы услышала, как ты о ней отзываешься.
Эйбер хлопнул меня по плечу.
- До чего же ты прав! Так что пускай это останется между нами, ладно? Если стрясется какая-нибудь дрянь и Блэйзе примется совать нос во все подряд, я предпочту сохранить с ней хорошие отношения.
- Как это… дипломатично с твоей стороны.
- Я бы скорее сказал - своекорыстно.
Я не выдержал и рассмеялся.
- Не беспокойся, я умею держать язык за зубами. - Я искоса взглянул на Эйбера. - Ты же знаешь, я - солдат. Почему ты думаешь, что я не
присоединюсь к Локе? В конце концов, у нас с ним, похоже, много общего.
- Раз ты спрашиваешь, значит, уже решил этого не делать.
- Ну, никогда не мешает прикинуть все возможные варианты. А Локе выглядит не так уж плохо в этом смысле.
Эйбер заколебался.
- Возможно, я еще пожалею о своих словах, но… ты мне нравишься, Оберон. Я понимаю, что это звучит глупо, но это правда. Уж не знаю, почему, но ты мне сразу понравился. Ты не похож на прочих наших родственников.
Я прекрасно понял, что он имел в виду.
- Они ведут себя очень сдержанно и церемонно и постоянно боятся сказать или сделать что-нибудь не то.
Я такого навидался в Илериуме: ровно так вели себя аристократы при дворе короля Эльнара.
- По рассказам отца, мы с Фредой решили, что ты окажешься вторым Локе. Ну, такой весь из себя солдат, которого ничего на свете не интересует, кроме войны и политики. Но ты ни капли не похож на Локе. Локе я бы никогда не доверил мыть мои кисти. Тебе же, милый братец, может, и доверил бы.
Я почесал в затылке.
- Что-то я не уверен, как это следует понимать, - признался я. Мыть его кисти? Что бы это значило?
Эйбер рассмеялся.
- Конечно же, как комплимент! Хорошая кисть - лучший друг художника. Куда более ценный, чем вино или женщины, - и куда более дорогой.
- Чтобы кисть ценили выше женщин? Да быть такого не может!
- Ну, по крайней мере, больше тех женщин, каких можно найти в Джунипере.
- Тогда спасибо за комплимент.
- Почему-то я воспринимаю тебя как друга, - сказал Эйбер. Взгляд его внезапно сделался каким-то отстраненным. - Как будто я тебя знал всю жизнь, но мы слишком долго пробыли в разлуке, и теперь нам нужно друг к другу притереться. Тебе знакомо это чувство?
- Еще как, - отозвался я. Я понимал, что пытается сказать Эйбер. Я и сам испытывал в точности такие же чувства к нему и Фреде. Мне было хорошо с ними.
Но я решил сменить тему беседы.
- Так что, Локе другом не назовешь?
- Он дружелюбен лишь тогда, когда считает нужным - то есть когда ему что-нибудь от тебя нужно. С месяц назад, когда он хотел, чтобы я сделал ему несколько новых карт, он поставил мне неплохое угощение. Но с тех пор он мне и двух слов не сказал. Хотя нет, вру. Вчера за ужином он сказал "передай мне вино", а это целых три слова.
- Я зрю в этом серьезную проблему.
- Что, в самом деле? - Эйбер встревоженно взглянул на меня. - Какую же?
- Раз тебе пришлось передавать вино, значит, на столе было слишком мало бутылок.