* * *
- Но помните, что заказы никто не отменял, - предупредил шеф. - Это наш основной источник доходов. Я заглянул в бухгалтерию, там вам отчего-то не начислили две последних премии, кое-что ещё. Я всё уладил.
У Василия чуть челюсть не отвисла.
- Не буду задерживать, - шеф поднялся и Василий понял, что, по сути, шеф вовсе не зануда. Просто работа такая.
- …Ой. Вася, ты молодец! - Вера, Вера Ивановна, то есть, обняла его. И было жуть как приятно. - Правильно, тема перспективная, а ты так и сидишь под тягой, здоровье гробишь.
- А вы? - сам не зная, почему поинтересовался Василий. Раньше сидел, как пришибленный, как немой и глухой.
- А мне до пенсии четыре года, - охотно сообщила Вера. - А потом займусь, чем хочется. Деньги-то сами в колбе не заводятся! - старая шутка, но в этот раз все посмеялись. Василий чувствовал: им гордятся. Единственный мужчина в лаборатории, а до вчерашнего вечера и не понять было - мужчина, или так, одно название.
Работалось на удивление споро. Всё прямо-таки летало, и день прошёл незаметно. Василий шёл домой, весело насвистывая, и вздрогнул, когда его поймали за руку на противоположной от института стороне улицы.
Нина.
- Привет! - чмокнула его в щёку. - Ой, я тоже такая счастливая! У меня папа послезавтра из Москвы прилетает. Самое время!
Василий на миг оробел. Папа у Нины бизнесмен. Не то чтобы сильно "крутой", но семья живёт не в нищете. И брат Нины, Василий припомнил, у её отца в конторе работает.
- Согласен, - кивнул он. - Мои всегда дома, но к ним ехать далеко.
- Слушай, что с тобой случилось? - Нина взяла его за руки. - Ты так изменился вчера. Такой решительный стал. Ты про книгу мне сказал, а я даже ни минутки не сомневалась! Ты правда хочешь написать?
- Да. Кальяненко сказал, обращаться за консультациями к нему.
- Кальяненко?! - Нина отступила на шаг. И захлопала в ладоши. - Я знала, я знала! Ты ведь отправил тот рассказ, да? И он его заметил! Умница ты моя!
И Василий смутился.
- Я сегодня занята, - сообщила Нина. - У нас гости, прости. Завтра приду. Ты когда писать успеваешь?
- Сам не знаю, - признался Василий. А что ещё сказать?
* * *
- Слушай, расскажи хоть что-нибудь! - не выдержал Василий, исполняя обязанности повара. - Нам же с тобой ещё долго работать.
- Не расскажу, - тут же ответила Муза. Она тихонько напевала что-то, очень мелодично и приятно, а с той стороны окна прыгали три синички и пели в ответ. И ведь вечер уже на носу! - Не мешай, они обидятся.
Ладно. Василий закончил готовить второе из трёх блюд, которое умел готовить, макароны по-флотски, и заварил чай. Муза чистюля, чашки должны быть сверкающе белыми, на столе - чтобы ни крошки, и всё такое.
- Спасибо! - Муза помахала птицам, и те, весело щебеча, унеслись прочь. - Ты же умный, да? Вот сам и пойми, почему не скажу.
- Ну… что есть любишь есть, что пить, какую музыку. Или у нас только рабочие отношения?
- Вот зануда! - возмутилась Муза, но тут же улыбнулась. - Прости, это я по привычке. Что я есть люблю, лучше не узнавай. Ты такого не купишь и не приготовишь. А слушать… - она соскочила со стула и убежала в комнату. - Иди сюда! - позвала Муза.
- Вот это, - она ловкими движениями снимала с полки коробки с дисками, - или выброси, или при мне не слушай, а то убью. - А ну, дай руку. Нет, только ладонь. Закрой глаза и помолчи.
…Василий едва устоял на ногах. Чёрт возьми, классная музыка! Звучала прямо в голове, и что-то смутно напоминала.
- Понял? Будешь покупать что-то ещё, сначала послушай. Сам поймёшь, люблю или нет.
Из сотни с лишним дисков на стеллаже она оставила только дюжину. Придирчивая!
- Конечно, - покивала Муза. - Или забыл, кто я? Этот мусор пусть другие слушают. Хочешь - слушай, но чтобы я не слышала. Ну что, готов работать?
И они сели работать. Как только Василий окончил с посудой и навёл на кухне порядок. Вот ведь, подумал, чуть не помянув снова чёрта, она тут живёт, а убираться должен я! И вновь устыдился. Стоило выйти из квартиры, и Муза казалась приятной, или не очень, выдумкой. А сейчас - ну ни капли не сомневался!
7
Дни понеслись один за другим. Я не дам тебе лентяйничать, пообещала Муза и да, не позволяла. Василий не сразу привык к тому, что Муза исчезает, как только Нина переступает порог, и возвращается, как только он остаётся один. И никаких намёков, вопросов. Ничего такого. Действительно, не лезет в чужую жизнь.
Несколько раз, сидя по вечерам за столом, в компании с Музой, Василий незаметно щипал себя, побольнее. Не помогало. Муза никуда не пропадала. Сидела или ходила вокруг, иногда что-то напевала. Приятный голос, а слов не понять. Может, именно так звучит греческий? Ну, древнегреческий?
Визит к родителям состоялся. Собственно, не первый. Они с Ниной познакомились в ботаническом саду. Сад для ботаников, съязвила Вера Ивановна как-то раз, но Василия это не задела, даром что понимал - за спиной и его тут зовут "ботаником". Хотя вроде не за что, но не ругаться же с женщинами из своей лаборатории? Познакомились, как водится. случайно - Василий сидел и смотрел на изящно разбитый сад, цветник под открытым небом, а Нина проезжала мимо на велосипеде.
Так и началось. Уже третий год они так живут, встречаются - и родители, похоже, всё знают. Но не требуют "немедленно расписываться". Современные! Но особого восторга возможный зять-"ботаник" не вызывал, хотя вот было видно: человек не богатый, но не ради денег с их дочерью водится. Возможно, именно поэтому отец Нины относится к нему без особого восторга, но и без презрения. Ладно, дело житейское.
- Книга, значит, - отец Нины посмотрел на Василия с удивлением. - Ну что же, Василий, давай тогда по-мужски, честно. Напишешь книгу - женитесь. Сколько писать собираешься?
- Год, - немедленно ответил Василий, сам не понимая, почему именно год.
- Договорились, - и будущий тесть, Семён Кондратьевич, пожал ему руку. И всё. Ни одного лишнего слова. Видимо, Нина уже поговорила с ними - не смотрели иронически, не усмехались, но видно было: не верят. Но раз дал слово…
Василий вернулся домой как в тумане, понимая, что только что перешёл Рубикон.
- Что такой смурной? - поинтересовалась Муза и улыбнулась, услышав историю. И зачем ей рассказал? Но уже рассказал.
- Вот, это по-мужски, - согласилась она. - Что переживаешь? Ты работай, работай. А я тебе помогу. Я сказала, будет бестселлер - значит, будет. Веришь Музе?
- Верю, - и Василий протянул ей руку. И Муза её пожала, улыбаясь. Ого, вот это сила!
- …Слушай, - он заварил чай, это уже становилось ритуалом, и посмотрел на часы. Половина первого, скоро баиньки. - Вот скажи, почему ты ко мне пришла?
- А я с тобой давно, - пояснила Муза. - Урывками. Вы же все такие образованные, в сказки не верите. А ты поверил, раз позвонил.
- Понятно. А что потом? Ну, когда книгу напишу?
И получил по шее.
- "Потом" - суп с котом, - пояснила Муза на словах. - Ты у нас оракул, нет? Тогда и не говори о будущем, не лезь не в своё дело.
- Слушай, драться-то зачем? - вскипеть, как в тот, первый раз, не получалось.
- Я не дерусь, я воспитываю. Вот с другими проще - им скажешь, они слышат. А у тебя всё сквозь уши пролетает.
Василий встал, и понял, что привязал себя к Музе. Своим сегодняшним обещанием. Напрочь привязал. Вот уйдёт она сейчас…
- Уйду когда-нибудь, - согласилась та. - Не ты один в меня веришь. А что испугался? Талант у тебя, я просто чуть-чуть помогаю. Не я же пишу, ты пишешь.
И Василий успокоился. Не полностью, но успокоился.
- Ты бессмертна, да? - поинтересовался он, и снова не понял, почему спросил.
- Пока в меня верят, - покивала Муза. - Ну ладно, уговорил. Но только один раз!
И стала другой. Совсем другой, очень-очень похожей на Нину. Но одета в эту, как её звали, тогу? Или как?
- От тоги слышу, - отозвалась Муза. - Тогу от пеплоса отличить не может! Учись давай, а то рассержусь!
- Красивая, - похвалил Василий, чувствуя, что да, в голове совсем нерабочие мысли появляются. Но хотелось, как ни странно именно восхищаться и смотреть, смотреть… Здорово быть вечно молодой! А сколько же ей лет, кстати?
- Сколько есть, все мои, - Муза вновь стала очкастой, толстой и веснушчатой. - Я что, старуха, по-твоему? Ну вот то-то!
Ходит сквозь стены, говорит с птицами, дождём и ветром… Ужас. Но ведь верится! Просто верится, и всё, и жить это не особо мешает!
- Раньше все такие были, - Муза сходила на кухню, и вернулась с новым чайником. - Просто верили, и всё. Мне повезло, я всем вам нужна, а вот родственники мои… ладно, - она махнула рукой. - Выходим из графика! Садись давай, осталось совсем немного.
Писать рукой ужасно неудобно. Каждое утро Василий садился за компьютер, один на всех в лаборатории, и там уже набивал всё в электронный вид. Своего компьютера пока нет. Что уж говорить, ведь и квартиру родители разменяли, не сам заработал. Сам пока что на мебель да прочую обстановку зарабатывает.
- Да, ты прав, нужен компьютер, - Муза задумалась. - Не люблю я подарки делать без повода. В конце концов, я и так уже подарок. Но так мы с тобой долго провозимся.
- Слушай, так я же ещё и не начинал книгу! Всё статьи пишу!
- Вот, пора уже задуматься. Сейчас фантастику любят, с неё можно начать. Ты сам что любишь читать?
- Кальяненко, - признался Василий. - Дика ещё. Брэдбери, Азимова. Много кого.
Муза улыбнулась.
- Мечтатель. Кальяненко - это хорошо. Думай! Как придумаешь начало книги, так и приступим. Но чтобы своё было, интересное! Думай, у тебя всего год остался!